Заскочил в квартиру на последней стадии терпения. Вот еще чуть-чуть и потечет. Успев только лишь скинуть куртку, заскочил в туалет. Даже не понял, что свет горит. Туалет и ванна у нас совмещенные. И в ванне, опустив одну ножку во внутрь, а вторую свесив с краю, сидит моя девятнадцати летняя дочь и старательно выбривает лобок. У меня даже не сорвались слова возмущения. Какое возмущение, когда все слова в глотке застряли.

Еще бы им не застрять, когда спиной к тебе сидит молодая женщина, с тонкой талией, с полненькой попой, что кажется еще шире от того, что расплылась по бортику ванны. А в огромном, в половину стены, зеркале, отражается ее испуганное лицо с приоткрытым ртом, небольшие титечки, приподнятые и торчащие немного в стороны, животик, лобок в мыльной пене и раскрытая пизденка розового цвета.

Прокашлявшись, сказал, что нужда совсем приперла и не могла бы доча немного отвернуть в сторону свое личико, пока папа отольет в унитаз распирающую его жидкость. Она все так же в ступоре отвернулась. Да куда же отвернешься, когда сам всю ванну за вешал зеркалами. Как не вертись, все одно как на витрине хорошего универмага. А мне уж не до того, я стараюсь высвободить кран, что вот прямо сейчас сорвет.

Да куда там высвободить! Мало того, что и так напрягся, да еще от лицезрения голенькой дочери совсем встал, не могу достать из ширинки. тесных джинсов. Плюнул на все, расстегнул пояс и спустил джинсы вместе с трусами до колен. УФ-ф! Какое облегчение! А моча все течет и течет. Сколько ее там скопилось? Ну все, опрастался. Подтянул одежду.

- Извини, так получилось.

- Ничего, бывает.

От неожиданности, от растерянности или еще по какой причине, но дочь даже ноги не сдвинула. даже не попыталась прикрыться руками, как это делают женщины, когда их застаешь немного не в форме. Так и сидела. Помыл руки и вышел. Через некоторое время вышла дочь. Не ожидала меня так скоро и даже халатик с собой не взяла. Пришлось в полотенце завернуться.

- Еще раз извини.

- Ты меня напугал! Я думала, кто это...

- Маньяк Щикотало! Кто может двери открыть без ключа?

- Ну мало ли!...

- Иди, одевайся. есть будем. Я с голоду помираю!

Поели, сидим, телевизор смотрим. какое чувство стеснения, возникшее еще там, в ванной комнате, сковывало нас, не давая вести непринужденный разговор. Надо было разрушить эту стенку, пока она еще не стала крепкой стеной.

- А теперь расскажи, негодница, кто же тебе позволил папиным жиллетом брить свои богатство. То-то я замечаю, что кассеты быстро кончаются.

- А что сразу доча? - Она перешла в наступление. Теперь вывалит на меня ворох слов, из которых едва ли пару-тройку по теме, но заболтает по полной. - мама тоже твоим станоком бреется. И к тому же я всего разок!

Походя сдала маму, выкрутилась сама и теперь, если ее не остановить, окажется, что во всем виноват папа. Лично.

- Мама свое получит. Ты почему мой станок взяла? У вас своего нет?

- Твой удобнее. И не царапает.

Блин!

- Ну так купили бы себе новый.

- Зачем? Есть же.

Поговорили, называется. Ладно, придется доченьку подразнить. Хоть у нас и не очень-то стесняются в семье, все же совершенно голой дочь видел уж Бог знает когда. Выросла девочка.

- А у тебя ничего.

- Что ничего?

- Все. И фигурка. И титечки. И пипка.

- Пап! Перестань! А то я тоже начну.

- А ты-то что начнешь?

- А то не ты стоял со спущенными штанами и тряс своей дубинкой.

- Скажешь тоже, дубинка. Так, нормального размера.

- Ничего себе нормального! Как в мать вмещается?

- Об этом тебе знать совсем необязательно.

Это что же получается? Это же она перехватила инициативу и загоняет меня в угол.

- Ну скажи, что я еще маленькая, что мне еще рано знать об этом, что вот подрасту...

- А что, большая?

- Пап, неужели ты думаешь, что я все еще в девочках хожу?

Крякнул. Я как-то забыл, что современные молодые люди не считают обязательным хранить девственность до самой свадьбы.

- Ну и что?

- Нет, правда, пап. У моего бойфренда совсем уж маленький. И то мне хватает. А тут такое!

- Все, разговор окончен!

Продолжать такие речи не было возможности. Перед глазами встала недавно увиденное и в штанах началось шевеление. А домашние штанишки не предназначены прятать восставшую плоть. Вон и так уж бугор обозначился. И доча заметила.

- Пап, ты возбудился? На меня?

- Дура! Все, иди отсюда! Покурю.

- И я покурю. Тебе моих дать?

- Давай своих тоненьких.

Дочь курит дамские тоненькие сигареты. Закурили, дымим, каждый о своем думаем. Вдруг дочь засмеялась

- Ты чего?

- Пап, твой...ну...этот...

- Хуй, что ли?

- Ну да. Мне представилось, что он похож на нормальную сигарету, а у моего друга на дамскую,тоненькую, маленькую.

- Дура какая ты, дочь! Нашла сравнение.

- Пап, а что такого? - Ехидненько улыбнулась,- А кто же доченьку научит уму-разуму и покажет ей все, как не родители?

- Нет, ты вообще разошлась что-то. Хватит.

- Я тебя в смущение ввела? А в ванне вон всю разглядел и не смущался. Может еще показать?

Дочь распахнула халатик, обнажив грудь. Потом встала и продемонстрировала все остальное.

- И как я?

- В норме! - Еле пробормотал я, сглатывая комок в горле.

- И всего? - разочарованно протянула дочь - Я думала скажешь что я красивая!

- Очень! Только прошу тебя,запахнись. папа не железный.

- Я вижу. Вон как не железо выпирает! Можно мне посмотреть?

- Ты совсем с ума сошла?

- Нет, я что-то такое, сверх возможное прошу? Просто посмотреть. Я же тебе все показала.

Дочь решительно взялась за мои штаны, потянула их с меня. Для этого ей пришлось присесть, халат, ничем не удерживаемый, поехал с плеч и она недовольно повела плечами, сбрасывая его совсем. Сидела передо мной на корточках, не стесняясь своей наготы, с пыхтением тянула с меня штаны.

- Ну ты приподнимись немного, я же не могу так...

- Перестань! До греха не доводи!

- Какой грех, па, мы же только посмотрим.

Ее старания увенчались успехом. Я лишь слегка приподнял зад и вся моя одежда оказалась на полу, рядом с халатиком. Напряженная дубина выскочила на волю, закачалась, подняла головку и уставилась прямо в дочерино лицо

- Оу! Какой он у тебя красавец! Можно, я его потрогаю?

Теперь можно было все. Можешь трогать, можешь щупать,можешь делать что хочешь. Неконтролируемая страсть захватила меня. Дочь хриплым голосом прошептала

- Я хочу его, я хочу его поцеловать!

Она наклонилась, совсем немного, поместила в рот головку. Для ее ротика это было действительно несколько великовато. Когда она погружала его в рот, щеки раздувались, будто за щекой находился леденец. И весь вместиться он просто не мог, только лишь одна головка и помещалась. Она, работая головой, насаживалась, вытаскивала и облизывала головку. Такие муки только в гестапо могли придумать. Я застонал, задергался, постарался вытащить изо рта дочери готовый выстрелить спермой член. Она уцепилась за него руками, поглубже заглотнула и еще яростнее заработала языком.

Сперма не вмещалась ку нее во рту, стекала по уголкам губ. Дождавшись окончания моей стрельбы, аккуратно извлекла хуй изо рта, выпустила сперму струйкой себе на подбородок, как детишки выпускают слюну, счастливо улыбнулась

- Тебе понравилось?

- !!!!

- А ты не хотел! Мама тоже так делает? Что, она не делает тебе минет?

Покачал отрицательно головой.

- Да как же? Ты же ей куни делаешь. Я сама видала.

- Когда это ты видала?

- Неважно. Видала и все.

Сидит у меня в ногах, теребит опавшую плоть. То в ротик возьмет, прижмет губками, то извлечет, язычком оближет. И когда только сосать научилась? Ее старания не пропали даром. Кровь прилила к головке, наполнила хуй и он отвердел, увеличился в размере, встал, покачиваясь под ласками дочери. А она, толкнув меня в грудь, опрокинула на диван, начала усаживаться сверху.

- Дочь, ты что делаешь? нельзя же так!

- Почему нельзя? Я хочу! Хочу настоящий мужской ...хуй!

Она произнесла это слово, немного сбившись.

- Я сама. Он у тебя большой, боюсь, что порвешь меня.

И она, приподняв попку, которая до этого прижимала торчащий хуй к моему животу, позволила ему выпрямиться, взяла рукой и нацелив точно в дырочку, медленно опустилась

- Оу-х-ф!

Освовившись с новым ощущением, приподнялась, качнула попой и начала медленно приподниматься и насаживаться. Тесная пизда плотно обнимала своими стенками налитую кровью плоть, ласкала ее, гладила при каждом движении. Воздух с писком выходил из нее при насаживании и всасывался со свистом, когда она приподнималась.

- Ты сейчас где-то здесь.

Она показала пальчиком куда-то в район пупка.

- Меня так никто не доставал!

Что же я делаю, старый дурак? Ебу свою собственную дочь! Так же нельзя!

Когда в тебе звучит голос плоти, все остальные голоса затихают. А дочь уже добавила скорости. Она закрыла глаза, рот был приоткрыт и с ее губ слетали стоны сладострастия, титечки подпрыгивали в такт ее движениям. Ее движения все ускорялись и вот она издала первый крик, крик радости, крик, означающий, что ее оргазм близок. Затрепетав, упала мне на грудь. Тело содрогалось. Она больно прикусила мне кожу на груди, мыча от удовольствия. Когда она успокоилась, приподнялась, увидел на ее лице счастье. Нет для мужчины большей радости, чем удовлетворить женщину.

- Я кончила! Я кончила!

- А раньше что, не кончала?

- Не всегда. Можно, я еще посижу?

И она начала новые движения. Только теперь это было совсем иначе. Вроде как человек, утоливший первый голод перестает хватать и запихивать себе в рот все подряд, начинает наслаждаться пищей, выбирать кусочки полакомее. Она явно наслаждалась процессом. Садилась и поднималась, замирала в каком-то положении, крутила попкой. И все это с широко распахнутыми глазами, с улыбкой счастья на лице. А когда ее в очередной раз потрясли спазмы оргазма и в очередной раз ее зубы чувствительно прикусили кожу на груди, мое эго достигло вершин Памира. Удовлетворил молодую женщину два раза подряд!

Она сползла с меня, легла рядом. Рука держалась за напряженный ствол, медленно двигалась по нему, поглаживая и лаская.

- Как ты хочешь кончить?

Не говоря ни слова, положил молодое, влажное от пота тело на спину, приподнял ножки, сам лег на бок и опустил ножки на свое бедро. Она немного напрягла бедра, приподнимая зад над диваном, придержала руками края готовой закрыться пизды и я медленно вошел. Пизда была мокрая, расслабленная и я протиснулся до конца. Почувствовал, что уперся в матку. Она охнула, вздрогнула. Ее ноги подтянули меня поближе, прижали к себе. И я начал двигаться, стараясь не причинить боли или просто неприятных ощущений. А потом уже не соображая ничего, с рычанием терзал эту дырочку и успокоился только выплеснув в нее все, накопившееся во мне.

- Что это было?

Дочь, как сомнабула, огляделась вокруг.

- Вот это ты дал! Я думала разорвешь меня на сто частей. И я еще раз кончила.

- Извини, что так получилось. Нельзя было так...

- Перестань! Я сама этого хотела. Когда ты трахал маму, я так завидовала и так хотела оказаться на ее месте. Да вот все никак. А тут случай. Вроде все случайно вышло.

Она счастливо засмеялась

- Не парься! Представь, что это просто посторонняя женщина. Только вот эта женщина не знает, сможет ли она до ванны дойти. Такое впечатление, что там все еще что-то есть.

Подхватилдочь на руки, донес до ванны, бережно опустил в нее.

- Дай-ка вспомню твои детские годы и помою тебя!

- Кстати, пап, когда ты раньше мыл меня, мыл и пипку, мне было так приятно, и так жалко, что ты не мыл ее долго-долго...

- Вон ты какая! А сейчас подольше помыть?

- Ох! Как хочешь! Ой! Как приятно! Еще!

Вымытую дочурку отнес на ее кроватку. Положил.

-Па!

- Что?

- Помнишь, ты когда мыл меня и ложил на кровать...

- И целовал твою сладенькую писюньку?

- Да! Может ты и сейчас поцелуешь?

- Ну раскрой ее и держи. папа сейчас расцелует девочку свою в ее дырочку!

Розовая, припухшая, пахнущая свежестью пизда раскрылась навстречу моим губам. Клитор, значительно больше, чем у жены,задорно торчал в мантии малых губ.

- Знаешь, о чем жалею?

- О чем?

- Что не ты у меня был первый! Ой-й! Уй-ё! А-ах! Ма-м-ааа!

Это в дело вступили губы и язык.

Все же слабенькая она у меня еще. намучилась и уснула. Пусть поспит. А я пока посижу на кухне, покурю, подумаю. Все прекрасно, но как нам дальше жить? Долго сидел, размышлял, прикидывал и так и эдак. Ничего путного в голову не приходило. решил, что утро вечера мудренее. С тем и уснул.

Проснулся от того, что ко мне кто-то прижимался. Голенькое тело дочери, спиной прижималось ко мне. Моя рука держала ее за грудь. Попка упиралась как раз туда, где пробуждался ненасытный зверь, желающий получить свою порцию плоти. Немного поерзав, нашел удобное положение, немного раздвинул ягодички, держа рукой ствол, начал искать вход в ворота, обещающие райское наслаждение. Нашел. Расслабленная во сне вагина приняла меня без сопротивления. Доча всхлипнула и надвинулась попкой на меня, немного приподняв ножку для большей свободы движений. И мы слились в экстазе обладания, страсти. К чертям собачьим все мысли! Когда рядом молоденькая женщина, когда твой хуй ходит в ее пизде, выдавливая изо рта этой женщины стоны любви, о чем могут быть мысли. Пропади оно все пропадом и будь что будет!