Целый день Элиза отсиживалась в гроте. Она чудом спаслась, забившись туда, когда на их повозку набросились дикие кочевники и убили ее отца. Ей повезло, что ее не успели даже заметить. Как только их телега поравнялась с пещерой, отец, предчувствуя беду, втолкнул ее туда, и теперь она с ужасом представляла себе страшную участь, попади она, молодая привлекательная девушка, в руки этих бешеных псов. Целый день и ночь Элиза отсидела в тесном гроте, боясь высунуться и что-либо предпринять, но все нарастающая жажда заставила на рассвете пойти на поиски воды. Девушка шла недолго, пока в чащобе не разглядела тихо струившийся ручей. Она жадно приникла в спасительной воде и, сняв с себя одежду, обмылась. Наслаждаясь легкостью тела, чистого и охлажденного, Элиза не услыщала шорох вблизи. И только-только натянув на себя платье, от неожиданности ее сердце екнуло: лицом к лицу она оказалась перед смуглым арабом. Он был очень красив: с большими выразительными глазами, прямым носом, тонкими правильо очерченными губами, статен.
     Он был даже слишком высок и крепок, и эта сила, исходившая от него, пугала и опьяняла. Одет он был в роскошный расписной халат, с загнутыми носами сапоги, на голове, переливаясь драгоценными каменьями, был намотан тюрбан. То, что это не один из кочевников, не вызывало сомнений, скорее, это какой-либо подданный султана. Девушка все это оценила быстрым взглядом, не зная, что предпринять. Если она бросится бежать, кто знает, может, это его введет в азарт, и, догнав ее, зверски изнасилует. Чернявый красавец молча глядел на нее, затем приблизившись вплотную, положил руку на грудь девушки. От предчувствие какой-то беды она вспыхнула, глаза наполнились слезами. Незнакомец, оттянув платье, взял в каждую ладонь ее груди, надавливая, ощутил их упругость. Элиза была на грани обморока. Ужас перед арабами, убившими ее отца, тормозил ее реакцию и нормальное восприятие действительности. "Не бойся, - вдруг произнес араб, - я не сделаю тебе больно. Ты поедешь со мной".
     Накинув на нее легкое покрывало, он посадил девушку впереди себя на коня, и они поехали к его жилищу. Всю дорогу она ощущала горячее дыхание на своей шее, оно ее волновало, но, будучи девственной, боялась представить, что ее ждет. Никакого благородства от черных арабов она не ждала. Дом араба оказался богатым, с небольшим садом и фонтаном во дворе, Слуга помог ей спуститься на землю и проводил в помещение. Внутри было прохладно и пахло ароматическими маслами. Среди слуг она не увидела женщин. Элиза опустилась на софу и задумалась над своим положением. То, что ее не изувечат и не убьют, - ясно, судя по обхождению с ней. Но тогда для чего она здесь? Как пленница? Юноша-слуга прнес ей арабскую одежду в виде сари, почти прозрачного, перед ней на столике поставили чашу с неизвестным напитком. Девушка скинула свое пыльное платье и обмоталась тонкой тканью, не умея толком ее закреплять. Немного подумав, решила выпить напиток.
     С каждым глотком по телу разливалось блаженство, нега и безразличие парализовали ее руки и ноги, спокойствие и туман наполняли ее. Спустя некоторое время дверца комнаты отворилась, и вошел тот незнакомец, тоже переодетый в легкий халат. От него исходила подавляющая мужская сила, а пристальный томный взгляд черных глаз гипнотизировал. Элиза вяло следила за его движениями, не в силах пошевелиться. Напиток усыпил ее бдительность, но не способность воспринимать и чувствовать. "Меня зовут Фахир. А тебя?" - тихо спросил он, губами касаясь ее уха. "Элиза" - произнесла девушка, как в забытье. "Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо со мной. Ничего больше не нужно говорить, я хочу лишь любить тебя, расслабься. Все остальное - потом. Ты очень красива" - шептал араб, кладя ладони ей на груди, разминая соски. Он вначале слегка, а затем все сильнее стал целовать ее постепенно обнажающиеся участки тела, стаскивая сари.
     Поцелуй в губы был, как захлестнувшая горячая волна. Тело Элизы затрепетало, она почувствовала влагу у себя между ног. Руки Фахира проникали уже во все уголки тела девушки, и она была не в состоянии сопротивляться. Внезапно она почувствовала, как два пальца скользнули ей во влагалище и замерли, встретив натяжение девственной плевы. Какой-то свет, удивление и вновь вспыхнувшее возбуждение озарили лицо молодого араба. Он медленно развел в стороны ноги девушки и пальцами стал ласкать ее влагалище, бедра, клитор. Сквозь распахнувшиеся полы халата она увидела его напряженно торчащий член, но араб не торопился. Он прильнул губами к ее лону и засунул язык во влагалище, затем быстрыми движениями стал возбуждать языком клитор, одновременно лаская руками соски грудей. Элиза стонала и извивалась, никогда до этого не испытывавшая подобную страсть.
     Она ловила ртом воздух и выгибалась на кушетке с широко раздвинутыми ногами, вся во власти человека, еще 3 часа назад совершенно не подозревая о его существовании. Фахир сбросил с себя халат и приподнял руками ягодицы девушки. Перед ним разверзлась горящая, жаждущая его мужского органа, влажная и зовущая щель. Мужчина стал медленно вводить свой член во влагалище. Кожа отверстия натянулась и побелела. Он сделал толчок, и девушка застонала от боли. Член медленно, но упорно проникал вглубь, пока не погрузился в горячую бездну до самого основания. Выждав несколько секунд, Фахир стал резкими толчками входить и выходить из отверстия, пальцами лаская клитор девушки. Оргазм навалился на них с такой силой, что они оба почти одновременно громко застонали, впиваясь друг в друга губами. От неиспытанного прежде ощущения у Элизы хлынули слезы, и она не могла объяснить самой себе - от наслаждения или от боли.
     Мужские руки снова приникли в ее влагалищу, на этот раз пальцы свободно проникли внутрь, уже не встречая преграды. Фахир посмотрел на свои руки: они были в крови и его сперме, Эта девушка теперь принадлежала ему полностью. Он положил руку ей на живот и, улыбаясь, подумал о том, сколько еще приятных минут его ждет с этой белокожей пленницей, сколько уроков он ей еще преподаст по искусству любви.