Наконец-то Саша уехал на два месяца в город N для открытия очередного филиала сети, в которой работает. И конечно же он нехотя, но всё-таки разрешил мне побезобразничать в его отсутствие. На улице температура всё больше плюсовая, а это значит, что скоро открытие уличного сезона полизушек, покатушек, посиделок, обнимашек и прочих приятностей, так или иначе связанных с охотой на свежем воздухе. От одной только мысли, что приходит весна, надпочечники начинают вырабатывать больше адреналина, чувства обостряются, а от обилия необъезженных мужских лиц на улице становится так вообще не по себе.

Весеннее обострение заставляет мозг работать по-другому, искать варианты, просчитывать вероятность успеха захвата добычи. Причём если парни по большому счёту находятся в состоянии готовности, ведь их лица открыты для использования и годятся для доставления удовольствия, то мне например нужно подготовиться заранее к общению в общественном месте. И вот здесь конечно нужно признать, что для такого межсезонья ничего кроме курточки подлиннее и сапожек чуть ли не до колена пока ещё не придумали, ведь под курточкой как правило – коротенькая юбочка, под которой ничего нет.

Но, как говорится: хорош тот понибой, которого ещё не объездили. Поэтому все эти варианты, отработанные в тёплых помещениях ещё с зимы, для весны конечно же не годятся. Ведь весна тем и хороша, что открывается доступ к новым, ещё не очень помятым в женской промежности лицам мужского пола. Они тоже вроде как выходят на охоту, проверяют свою боеспособность, а также способность оригинально мыслить не только нижним полушарием, но и верхним. Но лишь только единицам повезёт встретить на этой совместной охоте меня.

Этой ночью совсем не спалось. Обычно там под одеялом у меня спит Саша, а без его убаюкивающего дыхания бессонница снова меня навестила и совсем не собиралась уходить. Уже 4 часа утра. Нужно что-то делать. Точно! Есть же собачники! Подхожу к окну – гуляет парочка, видимо выгуливают питомцев по расписанию, чтобы не перелаялись. Значит и в парке тоже есть собачники. Дурацкий план, но на фоне весеннего обострения может оказаться рабочим. Одеваюсь по погоде, ветра как по заказу на улице нет, а в скверике так вообще тишина. И вот показался чей-то лабрадор, осталось найти его хозяина.

Люблю эту пароду за то что жрут всё подряд и в любом количестве, от чего их плохо кормят, и они вечно голодные. Вытаскиваю из кармана сушку и приседаю на корточки, предварительно расстегнув молнию куртки. Тупая псина тут же проявляет интерес, озирается на хозяина: теперь становится понятно, откуда ко мне подойдёт добыча. Ну и конечно же, через несколько секунд она уже около меня, обнюхивает сушку, снова озирается на хозяина, но не видит его – значит можно съесть. Я глажу её, немного раздвигая ноги, потому что ничего не подозревающий парнишка (как же хорошо, что хозяйка пса не баба!) уже спешит к моим объятиям.

Я весело играю с лабрадором, эта сучка тыкается везде, лижет и обнюхивает, а я делаю вид, что не подозреваю, что от моих попыток удержать равновесие на корточках, мои ножки совсем раздвинулись и открыли прямой обзор мне прямо туда. Конечно же мне следовало сходить в душ перед этим, но вы ведь сами знаете, как это бывает, когда рука порой сама откручивает насадку душа, и… В общем, эта собака своими лапами всю мою куртку извозила, когда её хозяин подошёл к нам. Я демонстративно поймала взгляд молодого человека на моей влажной промежность и стиснула бёдра.

- Какая у вас собака игривая! А меня Ксюша зовут, - весело прощебетала я и протянула ему свою ручку, чтобы помог подняться.

- Очень приятно, Пётр. А у вас где?

- А я без собаки. Одна гуляю. Вот увидела вашего пса и не удержалась.

На Пете были кроссовки, джинсы и куртка. Его собака постоянно тыкалась мне под юбку. Странно, вроде бы сука, а почему-то лезет туда. Как будто для неё старалась. Сапоги на мне были замшевые, не по погоде и не для парка, но зато эта собака их очень хорошо оттоптала.

- Ой, я такая грязная. Давай тут остановимся, - я присела на скамейке, вытащила из кармана влажные салфетки и начала обтирать куртку, а Петя взял собаку на поводок и привязал её к фонарному столбу, чтобы она не приставала ко мне.

- Тебе помочь, а то мне не удобно, - галантно предложил Петя.

Я дала ему салфетки и указала на свои сапожки:

- У меня спина побаливает, на фитнесе потянула, теперь наклоняться больно. Оботри их слегка, раз уж предложил.

Он присел передо мной и густо покраснел. Наверное у него это впервые. В парке никого не было, да и место тут было не на центральном проходе, и с одной стороны даже кустами закрывалось. Он стал вытирать мне сапожки, замша чистилась плохо, зато мои ляжки раздвигались очень даже хорошо. Увидев прямо перед собой мои влажные от выделений половые губки, он посмотрел на меня, но продолжал уже машинально тереть сапог.

- У меня нет денег на подобного рода услуги, - сухо сказал он и отвёл глаза.

Такое оскорбление в свой адрес я конечно же не могла оставить без должного наказания.

- Зато у меня есть, - возразила я ему и вытащила из внутреннего кармана куртки заранее припасённую тысячу рублей.

Парень с трудом догонял, что происходит. Сапоги уже были почти чистые.

- Давай, я дам тебе денежку, а ты сделаешь мне приятно. Смотри, сколько тут вкуснятины, - я провела пальчиком между половыми губками, а потом дотронулась им до Петиного носа.

Парнишка инстинктивно одёрнулся, но его нос уже был в моих сливках. Он почувствовал мой запах и покраснел ещё больше. Собака с интересом за нами наблюдала.

- Я лучше пойду. И не нужны мне твои деньги… я женатый человек…

Я мигом закинула ему на плечи свои почти чистые сапожки и стала его к себе подтягивать.

- А мы никому не расскажем, да ведь, Петя. Ну, давай, полапай мои ножки. Я люблю когда парни сопротивляются.

Он пытался руками скинуть со своих плеч мои ножки, и меня это очень забавляло. Так весело и задорно резвясь, Петя совсем потерял равновесие и, сидя на корточках, оказался в моих объятиях буквально с головой.

- Ну, вот видишь, а ты говоришь: пойду… жена… Ты же ещё даже не покатал меня. А я этой весной ещё ни одного самца не объездила. Томилась всю зиму и вот вышла… А тут ты.

Он пытался что-то сказать, но я легонько надавила руками на его затылок, и у Пети в результате получалось больше хлюпать, чем говорить. От нарастающего чувства унижения он собрался с силами и оттолкнулся руками от скамейки. Я предвидела такой манёвр и тоже оттолкнулась от скамейки. Таким образом я практически его оседлала завела ступни на его живот, чтобы не упасть, и ещё руками держалась за голову. Это мало помогало, ведь понибой был ещё не объезженный, его шатало даже когда он сидел на корточках, и я решила дать ему передышку. Пришлось мне встать на ноги, но его голова по-прежнему была у меня в ляжках.

- Петя, тебе что не нравится? Давай, пока никого нет я пересяду тебе на плечи не писей в лицо, а в затылок.

Я убрала тысячу обратно в карман, выпустила его из объятий, и Петя упал на спину прямо на мощённую тротуарной плиткой тропинку. Он был весь чумазенький, а из-за отсутствия даже лёгкого ветерка я чувствовала, как от него пахнет моими соками. Он попытался подняться, а я с искренним умилением смотрела на его попытки. И не только я: его собака тоже проявляла любопытство. И наконец у него получилось встать на четвереньки. Видимо он решил так с низкого старта дать дёру от меня, но не тут то было. Я не выдержала и уселась ему прямо на спину. Зачем мучить парнишку шолдер-райдингом, если он не объезжен, ведь можно навернуться с большой высоты.

- Давай, Петюня, довези меня вон до той ели, - приказала я и слегка сжала его рёбра, чтобы простимулировать.

Понибой нехотя поплёлся и довёз меня до ёлочки, а потом просто встал, тяжело дыша. Он даже не пытался меня скинуть. Его собачка заметно занервничала, но всё равно пялилась на нас.

- Петя, ты не мог бы пригнуть руки к земле: я хочу съехать попой по твоей спине вниз и упереться своей киской тебе в затылок, мне бы было очень приятно.

Коняшка весь дрожал, или трясся непонятно почему, но не слушался меня. И тогда я приподняла ножки и сдвинулась немного вперёд, а потом со всего размаху ударила сапогами по его рукам. Бедняжка практически плюхнулся на землю, а его руки легли вдоль туловища. Никогда не выбивала так руки из-под понибоя, когда он на четвереньках, и вот наконец довелось.

Конечно же я своей попой придавила его спину, когда он падал на землю, от чего он протяжно застонал. Не получилось мягко и красиво съехать, зато удалось мягко и некрасиво плюхнуться. Я встала на ноги и перевернула стонущего понибоя на спину. Его лицо было немного в земле и листьях, но кровь из носа не шла. Я достала салфетки с начала протирать себе место для посадки.

- Ты почему меня катать не хочешь, а? Вот ты бы подогнул руки – я бы съехала, потом отжался бы вместе со мной и подогнул попу пониже – я бы назад катнулась по твоей спине. И так пока не устанешь. Игра такая в понибоя. Неужели не знаешь?

Петя только мычал и хватал меня руками за сапоги.

- Ну, что ж. Придётся как раньше. Пётр, - с напускной наигранностью прощебетала я, - не уступите ли вы даме место? Мальчики ведь должны уступать место девочкам… На своём лице!

Вокруг по-прежнему никого не было, и меня это бесило. Мне очень хотелось, чтобы нас кто-нибудь спалил. Как я сижу у него на лице и практически скачу на нём, делаю свой первый весенний заезд, а он почти даже не стонет подо мной. Чавкающие звуки были хорошо слышны, но слушать их было некому. Лицо у него было прохладным, и я попросила, чтобы он переступил через свою мужскую гордость и высунул язык и погрел меня хоть немного.

Поняв, что в случае отказа я могу немножко придушить его, он послушно стал всасывать мою область вокруг клитора и работать язычком только на нём, чтобы я побыстрее кончила и слезла с него. Видимо кое чему его жена всё же обучила. И где-то через 10 минут интенсивного кунилингуса я получила свой первый весенний уличный оргазм в этом (2016) году. Довольная я встала, поправила юбку и заметила вдалеке людей. Было бы глупо отпускать сейчас Петю, ведь он уже привстал, но опять уткнулся в мои ножки. Я погладила его по голове, отряхивая от прошлогодних листьев.

- Петя, я всё равно хочу поиграть в лошадку. Я не буду тебе по рукам пинать, просто сделай как я хочу и всё.

Он попытался что-то возразить, но я уткнула его себе под юбочку и сильно туда вжала руками, а потом стала ляжками его голову сдавливать, чтобы он одумался. Он стал шлёпать меня по попке, и я его вынула из-под юбки.

- Ну что? Будешь послушным понибоем, или мне тебя продолжать между ножками мучить?

- Хорошо, давай. Только быстро. А то люди…

Он встал на четвереньки и стал делать, как я ему объясняла. Я скатывалась по его спине то вперёд то назад. Его куртку я придерживала руками, чтобы она на задиралась, и он спину не застудил. Теперь получалось, что я вытираю свою сочную промежность об его куртку. Там от моей езды получилась такая полоса, которая совпадала с траекторией движения моей промежности.

Петя выполнял все движения на совесть: сначала подгибал руки – и я скатывалась вперёд, затем отжимался и подгибал попу - и я скатывалась назад. Потом снова руки, и так где-то раз 15-20 он проделал, а я лишь слегка обнимала его торс ногами, чтобы не слететь. Но нас так никто и не увидел. А жаль. Потом я слезла с него и сунула ему тысячу рублей в карман. Но он судорожно стал мне их возвращать, возмущался, что он не проститутка.

- ОК. Если не возьмёшь деньги, я в этом парке больше никогда не появлюсь, и ты больше не почувствуешь вкус моей пиз…ёнки. Ты этого хочешь? Будешь жене лизать, а меня будет радовать кто-то другой.

Петя подумал и решил не спорить. Он отвязал собаку, и мы разошлись по домам.