Поехали к бабуле с матерью. Надо старой помочь. Побелить, полы покрасить. Короче говоря, немного привести жильё в "божий вид", как бабушка говорит. У матери отпуск, у меня каникулы. Свобода! Приехали. С утра на второй день вытащили бабкины мебеля, вынесли всё, что можно из двух комнат. Осталась бабулина спальня. Мы с мамой решили ночевать на веранде. Большая, тёплая. В детстве, гостя у бабушки, до сентября здесь спал. На веранде огромных размеров топчан, застеленный мягкой рухлядью. Можно взвод разместить. Ну или хотя бы отделение. Нам места хватит. Комнаты побелили, полы покрасили.

А сумка с нашими вещами на окне осталась. Такая невезуха. А в сумке все чистые вещи. Так что после бани и надеть нечего. бабка нашла выход, предложив нам свои ночные рубашки. Их у бабули до и ещё чуток. На всю родню при нужде хватит. Помылись. Мать трусы простирала, сушить повесила. А мы в рубахах вроде больных в больнице какого-нибудь замшелого района. Мне она в два обхвата, да и матери тоже.

Бабке, кстати, тоже явно не по размеру. Она у нас несколько худощава. Поели, немного выпили после бани да с устатка. Бабка к себе ушла, мы с матерью на топчан завалились. Мать прижалась ко мне спиной

- Обнимай.

- Боишься?

- Кого?

- Серенький волчок придёт и за бочок - цап!

С этими словами ущипнул маму. Она меня. Я её. И понеслось. Раздурелись так, что бабка вышла посмотреть, что тут такое творится. А мама меня прижала, усевшись на живот, руки держит, сама титьку в рот толкает. Это она мне часто так напоминает о моём детстве. Грудь, говорит, сосал почти до трёх лет. То-то и сейчас к титькам тянет. Бабуля посмотрела, головой покачала, попросила пожалеть ребятёнка, не придавить своей жирной задницей до смерти. А у меня, как и у матери, рубашки сбились почти до пупа и её голая попа по моему животу елозит. Соответственно и всё моё хозяйство под попой у неё. И так получилось, что она как раз своей прорешкой на это хозяйство уселась.

Прижала к животу, но ствол-то всё одно меж губок. А губки у мамы красивые. Грешен, часто рассматривал и трогал, особенно когда она приходила домой слегка под шафе. Руки мне держит, сама начала скользить по мне, как раз так, что прибор меж губок елозит. И чую, что головка часто по бугорочку клитора скользит.

Видимо это было приятно настолько, что она уже и не держит мне руки, переместила свои на грудь, упирается ими в меня. А её раскрытая пися всё скользит и скользит по члену. Маменька глазки прикрыла, ротик приоткрыт, стоны раздаются. Я замер, не мешаю. Не мальчик уже, пробовал с женщинами. Жду, пока она кончит. Если бы мама поместила член в себя, то и я бы кончил, а так... Нет, приятно, конечно, только не совсем то, что нужно, чтобы кончить. раньше бы, совсем в юности, от одного прикосновения к письке мог бы выстрелить. Но не сейчас. Наконец мать замерла, сжалась как-то, медленно открыла глаза, как-то робко улыбнулась

- Я свинья? осуждаешь?

Притянул её к себе. Молча. Начал целовать, гладить. Она лицо прячет. А я по спине глазу, попу. Она будто не замечает, что сын задницу её нагло щупает. немного приподнялась, высвободив член, просунула руку и пальцами ловко его толкнула куда-то назад. Присела. И член полностью погрузился в жар маминой вагины. И снова закрытые глаза, снова лёгкие стоны, покачивания и шевеление попы из стороны в сторону. А тут и меня разобрало. Если раньше лежал безучастным, то теперь начал активно поддавать задом, стараясь проникнуть вглубь. И мать заскакала быстрее. И вот он, апофеоз. Выстрелил раз, два, три. Потом ещё несколько раз, но уже более тише. Сам прижал мать к себе, зубами в плечо впился. И она в ответ оставила следы своих зубов на моём плече.

Скатилась с меня, легла рядом. лежим. Рубашки у обоих задраны до пупа, потные. Молчим. Помолчали. мама говорит

- Свинья я всё же. Но с тобой расплатилась. Дура. Не сдержалась.

- И совсем не дура. И не свинья. Ты - лучшая мама на свете.

Повернулся к ней, целую лицо, плечи. Живот начал целовать. Рука сама на лобок приземлилась, волосы перебирает, губы гладит. Они мокрые, липкие. И у меня на животе и на лобке, а так же на бёдрах сперма скопилась. Мамины соки да моя сперма - много получилось. Немного оттаяла, обнимает, целовать, точнее отвечать на поцелуи начала. А вскоре уже, скинув рубашку и раздвинув согнутые ноги, поддавала задом навстречу сыночку, который буравил мамину писю. Всё одно подмываться идти. Так лучше сразу за одним, чтобы два раза не бегать.

Во сне прижалась ко мне попой, а она голенькая. Рубашка вновь задралась. И у меня всё наголе. Рубашка тоже выше пупа где-то. Попробовал меж сомкнутых ягодиц поместить дружка. мама во сне ножку приподняла, сама своей рукой меж ног дружка втолкнула, направив точно в дырочку, ноги сжала.

- Спи, не шевелись. Пусть так лежит, не вытаскивай.

А утром, пока не встали с кровати, лежа на боку позади маминой попы, обработал её дырочку разок. Но качественно. И едва успели откатиться друг от друга, едва успели рубашки одёрнуть, едва я успел к стенке отвернуться, бабка пришла будить. Вроде как только проснулись, потягиваемся, лениво встаём, что-то бурча. А бабуля кушать зовёт. Так в сорочках за стол и сели. Говорю бабушке, что мне так понравилось в сорочке спать. Да и ходить нормально. Не жарко, вентиляция со всех сторон. Бабуля обещает лично мне по размеру сшить. У неё отрез льна есть настоящий. Знатная рубаха будет. Рассказывает, что раньше все в рубахах спали, никаких трусов и пижам.

Пол подсох, можно пройти. Сумку с вещами перенёс на веранду, на второй раз покрасил. Мать с бабулей пока во дворе порядок наводят. Вещи трясут, что-то стирают. День прошёл. Вечером в баню пошли. Бабуля с матерью, а меня, сиротку, оставили. Я вроде в шутку заканючил, что вот раньше меня с собой брали, помнится, а сейчас и помыть спинку некому. Бабуля готова хоть сейчас внука в баню с собой взять. мать вроде завозмущалась

- Ма, ты что? Мужик же уже. Куда ему с бабами в баню.

- Ране все сразй шли и ничего. Что я там не видела. Поди не ослепну.

- Мам, так не ты, он же смотреть будет.

Бабка хихикнула

- А пущай. Хоть на старости кто-то одним хоть глазком посмотрит. да что там увидит, ссохлось всё. Шестой десяток доходит. По молодости я бы показала, а сейчас что. А ты вообще мать. Тебе чего стесняться. Какие все вы городские стали стеснительные. А и увидит чего, что с того. То он баб не видел. Видел, сынок.

- Видел,бабуль. И не раз.

- И как они тебе?

- Да всяко.

- Шоркал уже.

-Было.

Бабка подняла палец вверх

- Вот, вот я о чём говорю. Шоркал уже, так чего стесняться. Чай не ослепнет. Всё, пошли все.

В бане всё прошло нормально,за исключение небольшого казуса. Когда мама стояла, опираясь на лавку и выгнув спину, которую я мыл, её попа навела на грешные мысли и у меня банально встал. бабка всё это просекла, но промолчала. Бабуля, кстати, оказалась та ещё штучка. Тело довольно хорошо сохранилось. Вот она это тело и демонстрировала, не стесняясь внука. Подмывала свою письку, присев и расставив ноги, натирала попу, мыла титьки. Слегка обвисшие, меньше материных, но ещё довольно привлекательные. Короче, рассмотрел всё, что бабуля демонстрировала.

После бани вновь натянули свои рубашки и пошли домой. Поели, бабуля вновь выдала фронтовые сто грамм и отослала меня спать, сказав, что с матерью поговорить надо. Пойти-то я пошёл, но уши навострил, подслушиваю. А бабка матушку уговаривает дать ребёнку, потому вон даже в бане у него встал на мать, значит не безразлична, нравится.

Мать отговаривается, что у меня, мол, встал просто на женское тело. Бабка напирает. И в конце концов мать сдалась, пообещав, что вот прямо сейчас и ляжет под сына. Только ведь грех. А бабка говорит, что никакого греха нет, что всё это попы выдумали (вот ведь атеистка), что это в порядке вещей. Короче, мать сдалась. Пришла, села на топчан и трясётся от смеха, еле сдерживаясь, чтобы не заржать в голос, пересказывает мне разговор.

- Ма, я слышал почти всё.

Мать больно дёрнула меня за ухо

- Свинёныш! Подслушивать женские секреты. Вот не дам и делай что хочешь. Хоть дрочи.

Легла, прижав одной рукой титьки, вторую на лобок положила, ноги сжала. Прямо неприступная крепость. Больно надо. Ну и лежи так, я по-другому сделаю. Начал целовать. Она губы сжала, не отвечает. Я шейку, ушки целовать начал. Мочки ушей у женщин чувствительные. Потом плечики. А когда начал под грудью целовать, не стерпела

- Сучонок какой! Иди сюда.

Обняла за шею, к себе притянула

Мама лежит грудью на топчане, высоко задрав зад.Она классическая сиповка и потому ублажать её лучше всего именно с тыльной стороны. А коли ещё и клитор ласкать, что я сейчас и делаю, то можно добиться скорого результата. Раз уж бабка позволила, маменька себя не сдерживает, оглашает окрестности стонами и выкриками. И я рычу от наслаждения, вгоняя истосковавшуюся плоть в маму. Не часто так бывает, но мы закончили практически вместе.

- Мам, а ты подмываться не идёшь. Забеременеть не боишься?

- Не боюсь. У меня после тебя внематочная была. Мне трубы перевязали.

- И что?

- И ничего. Сколько в меня ни вливай, всё одно не понесу. Пустая я.

- Извини.

- За что? А это что такое?

Маменька нечаянно прикоснулась рукой к приподнимающейся плоти

- Ты что, не успокоился?

- С тобой успокоишься. Ты такая заводная.

- Полежи, я им немного поиграю. Когда-то любила целовать его, ласкать. Такой был маленький. А сейчас вон внутри не вмещается. Прямо раздирает всю.

- Наговоришь.

- Нет, сынок, правда большой. есть, конечно, больше, но то не для женщин, для кобыл. А у тебя хорош. И крепкий. Мама не приметила.

- Когда?

- А в бане, когда у тебя встал. Ты думаешь я не чувствовала, как ты по попе мне им водил. бабки бы не было, так и вставил бы. Вставил бы, сознайся?

- Угу, ещё как.

Мать теребит, подрачивает, играет с концом.

- Ма.

- Что?

- А бабуля у нас ещё ничего. Смотрю, а неё кожа не дряблая. И вообще.

- Угу. Титьки не висят, жопа не сморщилась. Ты что, на бабку запал. ой, не могу! - Мать заржала чутьли не в голос. - Мало ему матери, так ещё и бабку отхарить захотел.

- И ничего не захотел. Просто сказал,что она ещё нормальная.

- А и продери её, если так нравится.

- Ма, ты чего? Да как же бабка мне даст?

- А ты не спрашивай. Подол задрал да всадил. Трусы она не носит. А мужику подчиняться с детства привыкла. будет стоять, как корова, и подмахивать. Ой, полжизни бы отдала, посмотреть, как внук бабку ебёт. Ой, умру, не могу.

Просмеялись. Маменька на меня забралась, начала езду. Кончив и подождав меня, что-то притормозил, скатилась, прижалась и мы заснули. Утром бабка нас разбудила и не сказала ничего на то, что мы спали голыми. Будто так и надо. Накормила и по работам разбрелись.Так и пошло. Вечером все в баню, потом мы с мамой покувыркаемся и спать.

Дней через пять приехал материн брат, мой дядька и по совместительству бабкин сын. Всё перечислил? Погостив пару дней и оказав помощь маме, забрал сестру к себе на пару-тройку дней и уехал. Вечером мы с бабулей пошли в баню вдвоём. Помылись, поели, спать надо. Ремонт в комнатах уже сделали, теперь ремонтировали бабкину спальню. А пока она перебралась в другую комнату. Скорее всего здесь и останется. Комната больше, светлее. Я полежал, поворочался да к бабуле пошёл. Черти несут, хотя и понимаю, что нехорошо это. Бабушка ещё не спит, сидит на краю кровати, газету читает. Грамотная всё же.

- Ты чего?

- баб, я с тобой спать буду.

- Маленький, что ли, забоялся?

- Ага. Совсем маленький.

-Ну к стеночке ложись. Мне вставать рано.

Лёг. бабуля тоже легла, выключив свет. Ко мне задом повернулась, ноги подтянула., попу одеялом прикрыла. И меня тоже. Полежал и началбабке рубаху задирать.Она вроде не чует ничего. Потом всё же спрашивает

- Ты это зачем?

- Тебя хочу.

- Да ты что. Я же старая. Куда мне.

- Баб, а мне что делать? Матери нет.

- Погоди, рубаху сыму, порвёшь.

Села, стянула рубашку, легла. Я начал титьки мять, лобок. И бабка потекла. Какая же она старя, если ещё хочет и может. Ух, и дал же я бабуле. несколько раз вынимал, чтобы не кончить раньше времени. И раком её ставил, и на боку вставлял, а уж про то, что на ней лежал, так про то и говорить не стоит. Бабка искончалась. Дам ей передохнуть и снова терзаю. Сам кончил, когда она взмолилась о пощаде.

Бабуля в комнате порядок наводит. то-то раскладывает, прибирает на места. После ремонта всегда так. На кровати покрывало расправлять начала. А чего его расправлять, оно и так по струночке. На колено встала, до стены тянется. А тут внук с тыла. Быстро бабке подол задрал. Мать была права. бабка трусы не приветствует. Можно сразу тискать письку, чем я и занялся. Она стоит, как корова, даже не брыкается. Опять же мать права. Только и позволила себе, что второй ногой на кровать встать. Да ещё ноги шире расставить. Ну и начал бабуле письку мять, добиваясь увлажнения.

А бабушка-то наша та ещё штучка: мигом взмокла и задом завертела. Быстро с себя штаны стянул и к письке пристроился. Несколько раз качнул, смазал конец и вытащил. бабушка вроде как разочаровано вздохнула. Не спеши, старушка, всё будет окейно. Придерживая конец, начал головкой водить меж губ, стараясь клитор концом погладить. Бабуля завелась, видать нравится. Даже ойкать начала. И попой крутит.

А я по письке головкой вожу, сам бабулин зад рассматриваю. И правда попу у неё ещё вполне нормальная. Нет морщинок старческих. Гладкая и даже красивая. Не такая пышная, как у матери, ну так мать и сама пышнее будет. бабуля задёргалась, сейчас кончит. Мне этого не надо, мне надо и самому кончить. Быстренько за попу ухватился, предварительно свой прибор в письку вставив. Ох и хорошо же старушка кончает. Молодым можно позавидовать. Или как в том анекдоте: Думает, что это в последний раз и такое вытворяет!

- Ба, честно скажи, тебе нравится?

- Да как же не нравится-то. Я же живая ещё. Мне тоже хочется. А тут молодой, дубина твёрдая, ровно жеребец горячий. Так прошурудил, что токо держись. Ишь каой вымахал. И на мамку, и на бабку сил хватает. Ничё, вот мать вернётся, так быстро у бабки пост наступит.

- ба, а ты что, при матери застесняешься мне давать?

- Своё говно бы стеснялась. Так не захочешь сам. мать-то моложе. Чего со старухой дела иметь.

- Ба, а если я вас по очереди еть буду?

- Ну не знаю. Подумать надо.

- А чего тут думать. Спать вместе ляжем?

- Ну коли захочешь, так вместе.

- Ба, я уже хочу.

- Ишь ты какой. Пошли в баню поперво, помоемся.

Кто бы сказал, что бабушка с внуком на такую тему разговоры вести будет.

Мать приехала с дядькой. Тот переночевал, уехал домой. С женой был. Едва они уехали, не стал вечера дожидаться, потащил маму на наш топчан. Быстро стянул с неё трусы, более ничего не успел, раком поставил, точнее сама встала и поехали. Отдышались.

- Ты бабку-то оприходовал?

- Ага.

- И как она?

- Мам, а она очень даже ничего ещё. Заводная. Расстраивается, что сейчас мне никого кроме тебя не надо будет. А ей тоже хочется. Мам, ты знаешь как она забавно кончает. Аппетитно прямо.

- Откуда мне знать. При мне её никто не шоркал.

- А ты пригласи её к нам, вот и увидишь.

Я это в шутку сказал, а мать призадумалась.

- А что, это мысль.

Вечером, после бани матушка и бабушка стояли рядышком рачком, выставив зады. Внук хозяйским движением оглаживал их попы, мял письки, вставлял туда пальцы. По очереди доводил до оргазма одну и втору. Лишь бы сил хватило продолжать в том же духе. А они друг перед дружкой заводились сильнее, чем каждая по отдельности. Правда позже решили, что лучше уж по очереди, как у внука и сына встанет. А там уж кого где поймает.

Скоро уезжать из деревни. Жаль бабулю оставлять одну. Она говорит, что теперь сколько-то времени и потерпит. Даже долго. И будет ждать, пока внук попроведать приедет. Заодно и почистит кое-что.