Вторая ночь.

Прошу прощения за опечатки - не умею писать много с телефона.)

На следующий день проснувшись утром меня трясло, как в лихорадке. Настенка ещё спала. Как смотреть ей в глаза?! Что сказать?! Что теперь дальше будет? Я лишил девственности любимую девушку! И это моя сестра! И мало того, я испортил весь настрой ее страсти, испортил все ее ощущения..

С кашей в голове я пошёл на кухню, налил себе чаю и закурил. Мысли роились в голове, путались, я не находил себе места. Через какое то время я услышал как проснулась Настенка, закопошилась и пошлепала босыми ногами в ванную. Меня бросило в жар. И тут в голову пришла мысль - а будь что будет, жизнь ведь не закончилась!

Налил ей чаю, налил ещё себе, хоть и чувства ураганом мечутся, но холод в квартире пробирал до костей.

Настенки не было очень долго. Пройдя в комнату я обнаружил отсутствие простыни на диване. Застирывает, понял я.

Через какое то время она все - таки вышла. Слегка припухшая ото сна, но свежая и замерзшая.

Предложил чаю, сидели, пили молча. О чем говорить - я не знал. Постепенно занялись домашними делами, перебрасывались бытовыми фразами. Днём мне пришлось уехать по делам и вернулся я только поздно вечером.

Настенка позвала ужинать. Поужинали, я пошел покурить, а она стала мыть посуду.

Когда я вернулся, она сидела на кухне на тубарете и смотрела в пол.

И тут меня проняло. Я подошел к ней, присел рядом на пол и стал нести какую то чушь, мол я виноват, я идиот, голова выключилась и прошу меня простить не обижаться.

Она подняла на меня глаза, во взгляде читалось явное недоумение. - Я и не обижаюсь, сказала она.

Я же стал нести еще большую чушь, мол прошу никому о случившемся не говорить. Она ответила: конечно же нет, о чем ты говоришь?!

Что ещё нужно говорить в таких ситуациях? Я не мог понять, как правильно себя вести.

Признаться в чувствах? Оставить все как есть?

Не в силах просто сидеть и молчать, но и не зная, что делать дальше, я опять пошёл курить.

Потом пришёл и полез в ванну, чтобы согреться в горячей воде.

Вышел из ванной только через пару часов. В квартире было темно и я понял, что Настенка легла спать. Пройдя в комнату я увидел на подушке моего дивана едва торчащую из-под одеяла голову! Она сама решила лечь опять вместе! Сердце моё стало колотиться о ребра с частотой двигателя.

Быстро нырнув под одеяло, я осторожно прижался к ней. Она спала, лежа спиной ко мне.

Легонько приобняв ее за талию, я прижался к ней чуть сильнее.

- Какой ты тёплый! Сказала она, проснувшись от моих вошканий, и сама прижалась ко мне ещё больше.

И я понял, что все, о чем я переживал весь день, я сам себе и надумал. Меня охватило такое счастье от этого, что я стиснул Настенку, прижал к себе, зарывшись, лицом в ее волосы и чуть не завизжал.

- Ну ты чего, задавишь же! - заворчала она.

- Нет, не задавлю, ты же моё солнышко, моя девочка! - зашептал я.

- Спи давай! Сказала она и затихла.

Но как теперь можно спать?! Я весь день мучился дурными мыслями, а она ведёт себя, будто ничего и не было. Она не обиделась!

Сам не свой от радости, обняв ее я не заметил, как задремал.

Проснулся от того, что она повернулась на спину. Дыхание ее было ровным, размеренным, она спала.

На ней была все та же рубашка, моя рука все так же обнимала ее, но от того, что она повернулась, полы рубашки распахнулись и моя рука лежала теперь на ее обнаженном животике.

Сон как рукой сняло. Животик был мягким, теплым и слегка вздымался от ее дыхания. Я понял, что я опять пропал.

Легонько кончиками пальцев я стал поглаживать его. Ее ножка прижималась ко мне, запах волос стал вдруг резко дурманящим. Сам не свой и все больше распаляясь я стал ласкать ее, то поднимаясь к грудям, то спускаясь к ножкам. Ее дыхание стало прерывистым, я понял, что она уже не спит.

Я сходил с ума от переполнявших меня чувств. Моя милая девушка лежала рядом со мной, не оказывая никакого сопротивления на мои домогательства.

Я целовал ее шейку, ушки, рукой ласкал все, до чего мог дотянуться. Ее тело отвечало на ласки мелкой дрожью. Решив ее поцеловать, я прикоснулся к ее губам. Она ответила на поцелуй, обхватив меня за шею.

Стянув с нее трусики, я прикоснулся к ее щелочки.

Настенка вдруг оторвалась от поцелуя и, откинув голову на подушку, издала вздох, полный наслаждения. Дыхание ее сбилось, стало порывистым, тело выгнулось навстречу моей руке. Я осторожно раскрыл ее губки и слегка ввел палец внутрь. Внутри все горело огнём, но даже не смотря на обилие влаги, было очень узко.

Ее бедра раскинулись ещё шире.

Тогда я перекатился на неё, слился с ней в поцелуе и стал осторожно входить.

Настенка замерла, напряглась, и вдруг застонав, подалась мне навстречу. Я снова был в ней!

Какая же она узкая и горячая! Ее влагалище пульсировало, сжимая меня ещё больше. Я понял, что я опять не выдержу и вынул член. Настенка схватила меня за спину, прижала к себе стараясь прижаться киской к члену. Ринувшись вперёд я опять оказался в ней. Ее стон невозможно описать, я никогда больше не слышал такого ни от кого.

Откинув голову на подушку, она едва справлялась с нахлынувшими чувствами, дыхание ее сбивалось.

Обняв ее, прижав к себе я начал медленно двигаться в ней. Ее вагина трепетала, сжимала меня, толкая к завершению.

Наверное так природой и предусмотрено, что бы в такой страсти женская сущность высасывала мужское семя и впитывало его в себя, давая начало новой жизни..

Но я этого допустить не мог.

Не сделав и десятка движений я опять едва успел выдернуть свой член, заливая семенем ее лобок. Настенка схватив меня, держала, пытаясь опять прижаться, вернуть наслаждение обратно, но у меня хватило разума не допустить этого.

Немного успокоившись, она отпустила меня, потрогала себя там, полежала и отправилась в ванную.

Я откинулся на спину, разрываемый двумя противоречивыми чувствами: радости, что снова обладал свой любимой сестренкой, и сожаления, что все окончилось так быстро и ей было явно этого недостаточно.

От этих мыслей я снова возбудился. Скрипнула дверь ванной и в свете фонарей я увидел нимфу.

Ее тело белело в темноте, длинные волосы струились по плечам. Узкая талия переходила в широкие бедра, между которыми чернел лобок. Ножки были ровными и длинными, сводящими с ума своими линиями. Когда Настенка подошла, я сразу потянул ее на себя.

Она села на меня, немного поелозила, устраиваясь поудобнее.

Я притянул ее к себе и мы опять слились в поцелуе. Я стал ласкать ее спину и попку, нежно касаясь кончиками пальцев. Ее груди упирались мне в мою грудь, и я чувствовал ее напряженные соски. Между ее ног полыхало жаром, она стала прижиматься ко мне, слегка скользя вагиной по члену. В какой то момент слегка приподнявшись и опять сев на меня, она вобрала мой орган в себя. Покачиваясь, она прижималась все больше и больше. Расставив бедра еще шире она села полностью. Я почувствовал, как член уперся в дно влагалища, растянув его. Настенка опять издала свой коронный вздох.

Немного посидев так, она начала двигаться. Я взял ее за бедра, помогая ей. Через какое то время она остановилась и сказала: Нет, не хочу так. И потянула меня на себя.

Перевернувшись мы продолжили.

Мне очень хотелось целовать ее губы, но она запрокинула голову и при каждом моем толчке раздавался легкий, чуть слышный вздох: Ах! Ах!

Я проникал в нее, входя максимально глубоко и выходя почти полностью. При каждом толчке она выгибалась навстречу, максимально разводя бедра для более глубокого проникновения. Ее дыхание учащалось, влагалище снова начало вибрировать, засасывая меня в себя. Тело начало мелко дрожать, руками она обхватила меня за шею, прижимая к себе.

В этот раз продолжалось долго. Но все таки оргазма она полноценно не достигла. Издав очередной вздох она замерла, влагалище сжалось и я понял, что я опять кончаю, и опять едва успев выйти.

Немного полежав на Настенке, и как только она ослабила свои объятия, я лег рядом. Она повернулась ко мне, закинула на меня свою ножку, обняла и чуть не замурлыкала.

Я тоже обнял ее, слегка поглаживая спину, и крепко поцеловал.

Так мы и уснули..

Продолжение следует.