РОВЕНЬКОВСКИЕ ЭТЮДЫ.

Часть 4 Мартышка.

Мама увидев, что нет хлеба на обед, отправила Свету в магазин. Дочь послушно стала собираться, Быстро сбросила байковый халатик, стояла в одних трусиках .

- Да сильно не одевайся, пройтись ведь не далеко, мороз сегодня слабенький, — говорила мама, — скоро и плов поспеет, давай скоренько.

Светка проворно натянула тёплые колготки, без лифчика натянула свитерок да и накинула сверху шубку. За спиной щёлкнул замок и каблучки застучали бодренько по ступеням их подъезда. Хорошенькая, может и не красавица, старшеклассница Света Мартыненко развивалась немного быстрее своих сверстниц. Дядя Лёня пошутил, что мол рано стала девка трахаться и от того расцветает в ней бабья красота. Мысль маминого друга не была далека от истины, как говорится не в бровь, а в глаз. Округлые плечи, чуток лишнего веса, крепкая грудь выпирала из уже маловатого лифчика, как говорили старики кофтёнка на грудях лопается. Талия хорошо видна, небольшой животик, совсем маленький и лебяжий изгиб пышных бёдер с объёмной попочкой, всегда притягивали взгляды не только пацанов, но уже и взрослых мужиков.

Это всегда нравилось Светке, бодрило её что ли, отчего она неосознанно начинала покачивать бёдрами, настроение было отменным, что отражалось на круглом личике в виде лёгкой улыбочки и светящихся глаз. Карие глазки действительно блестели блядским огоньком в обрамлении светлорусых волос короткой причёски, немного портило картинку большое родимое пятно вокруг левого глаза. Из-за него и ещё из-за фамилии её прозвали Мартышкой.

Вдруг на первом этаже девочка наткнулась на кучку пацанов…

- Оба-на, какие люди, приветик Светочка, Мартышечка ты наша, ха ха… ой, какая встреча!, — затараторили наперебой молодые кабельки.

Пятёрка местных босяков грелась в её подъезде, мы курили и не знали чем себя занять. Кто-то предложил выманить Мартышку.

- Нишиша не выйдет, у неё мать сегодня дома…

И вот вам здрасте, сама явилась. Девушка остолбенела от неожиданности, понимая чем всё может кончится, глазки забегали от ужаса, просто незнала куда их девать, не могла прямо в глаза смотреть этим наглым, пахотливым гавнюкам.

Уже никто и не помнил кто был у неё первым, кто и как раскрутил Светку нашару, но однажды оступившись уже не смогла от нас отвязаться, как говорится завяз коготок — вся птичка пропала. Так и тянулось от одной групповухи до другой, меж приключениями её мучил стыд, она пряталась, ходила огородами в школу, мало гуляла, потом снова плоть брала своё и это повторялось. Безотказную девчёнку ловили где-нибудь в укромном месте и снова уговаривали, если честно особо и не уговаривали…

Мы знали, что сама молчать будет и мамке жаловаться не побежит.

Было время, когда Светочка, ещё целомудренная мамина доця, дразнила пацанов. Иногда, как бы забыв зашторить окно, выходила в зал из ванной, обмотанной одним полотенцем, едва прикрывавшим грудинята сверху и промежность внизу, с голыми ножками, будто невзначай, крутилась у зеркала и расчёсывалась. Иногда, чтобы похвастаться новым комплектом белоснежного, нижнего белья, вроде бы у зеркала застёгивала бюстгалтер, поправляла ажурные трусики с узенькой боковой планкой и почти треугольным, маленьким лоскутом на её, едва заросшем шелковистыми, чёрными кучеряшками, лобке. Пацаны, вволю насмотревшись, начинали улюлюкать и орать под окном на всю улицу. Девица, якобы смутившись, пряталась за шторой, потом целый месяц не показывалась на улице и позже снова повторяла сеанс, доставлявший девочке-подростку удовольствие. Подружки знали о той маленькой слабости и вовсю шептались за спиной.

Но где-то и когда-то повзрослевшая Мартышка оступилась, попала в дурную кампашку, расплачивалась за свои игры уже по-взрослому.

- Мальчики, пустите, ну… пожалуйста… меня мама ждёт, за хлебом отпустила, ругать будет, ну же…, — смутившись, дрогнувшим голосом уговаривала Светка этих кабелей, почуявших сучку, — ну, что вы делаете, ну… ненадо… у меня совсем нет времени, пожалуйста отпустите. Ну хотите я потом сама к вам приду, правда-правда, сама приду….

Нагло ухмыляясь, обступили сладенькую игрушку, мы сразу твёрдо решили поразвлечься. Один гладил попу сзади, поднимая шубку, я стоял впереди и распахивая ворот уже лез к её тугим грудям, ещё третья пара рук шарила по животику и вниз, давя похотью.

- Вот дурра, надо было хотя бы лифчик одеть, — подумала вдруг маленькая шлюшка.

- Мартышка, закрой рот, мы быстро, только не дёргайся, — грубо заявил Сергей, открывая за спиной девушки скрипучую дверь в подвал, скрежет старых петель эхом улетел вверх по подъезду.

- Ни дай бог мать услышит этот дикий визг ржавых петель, ну если узнает про эти мои дела, мне пиздец наступит, драть будет нещадно или шлангой от стиралки, или старой скакалкой, на жопу не сядешь неделю. А матуха тоже, блин друг человека, смотрит на голую задницу каждый день и улыбается, да ещё и любовнику своему может заставить показать свои художества, — лихорадочно размышляла Света, понимая свою безвыходную ситуацию и окунаясь в этот хаос мыслей, наполнялась истомой её молодое, сильное, темпераментное тело..

Молодая одалиска замерла на мгновенье, руки мальчишек мяли тугие груди, что было очень приятно, учитывая давний срок последней забавы, сзади тоже орудовал кто-то и полез в промежность, тепло растекалось по телу из центра наслаждений. Она стояла покорная, не дёргаясь, как велели. Вперев безсмысленный взгляд в трещину на стене, уже отметая сомнения, мамкины ужасы и злое, ехидное лицо расплывалось, таяло где-то в её похоти.

Босота начала толкаться, потихоньку материться, уже распаляясь всё сильнее.

- Пацаны, ну блин, ну тише… вы же, гады, шо начинаете галдеть на весь подъезд, — шептала испуганная Светка, — мать услышит, и вам, и мне мало не покажется…

Страх вернулся в эту очаровательную головку.

Она снова вспомнила, как мать высекла её по заднице, прикрытой лишь тонкими колготками и трусиками, как потом стянула всё с плачущей девочки, вернее как раз уже и не девочки, за то и порола нещадно.

- Представляешь, Лёня, она ж у меня целкой была ещё месяц назад, ну, сучка малолетняя, зачесалось, так я тебе ща почешу по мягкому месту, благо не промахнёшься, жопа скоро больше моей будет, — жаловалась мамашка своему любовнику и причитала, будто дочь у ней чото украла или 100 рублей убытку нанесла.

Светка тогда ревела белугой, взахлёб, хватая, искусанными до крови, губами воздух и слёзы, текшие ручьём. Горела задница, будто огнём жгли, полосы вздулись сине-красными рубцами на нежной бархатной коже симпатичных ягодиц. А ещё сквозь боль и слёзы душил её стыд, мать не дала нормально запахнуть халат, велела стать на колени и оголить жопу. Показывала, хвасталась перед тем толстым мужиком, а тот ещё её подбадривал:

ну чо там, не порубила же мясо молодое на гуляш? Ну-ка, Елена Михайловна, давай глянем. А ты, дочка, благодари мать за науку, за одного битого двух небитых дают.. —ха ха ха…

- Мамочка, родненькая, умоляю ненадо, прости, но не надо при нём… мам стыдно, ну мА, ну прости… -рыдающая Светка, стояла на коленях с голой попой и пыталась даже руки матери целовать, да где там…

Мать не слушала, а Лёня балдел и поглаживал пылающую попку и точёные ляшки молодой, ставшей женщиной, дурёхи.

- Ну, зараза, когда-нибудь не выдержу, стану настоящей сукой, дам твоему Лёне, тогда и ты заплачешь, — со злобой думала Мартышечка, разворачиваясь и опускаясь по ступеням в пыльный подвал.

- Раздевайся, давай-давай, шнеллер, их бин бистро, — мы улыбались и шутили возбуждённыев предвкушении молодого мяса, — дашь быстренько всем по разочку и свободна.

- Пацаны, вы хотя бы шубу не вымажьте своей кончиной, — просила покорившаяся Света, снова наполняясь новой волной возбуждения, — а то натрухаете мне полные карманы я потом дочиститься не смогу.

Тут же вспыхнула запылённая лампочка, нашёлся гвоздь и туда повесили светыну авоську, сверху шубу с вязаной шапочкой, уставившись на сказочную картину. Девушка стояла в тоненьком, белоснежном свитерке, красиво облегавшем её пышную фигуру, обнимал шейку воротник, грудь выпирала вразлёт и возбуждённые соски уже вызывающе торчали. Свитер доставал до бёдер, едва-едва прикрывал треугольник Венеры. Плотные колготки только усиливали эффект, подчёркивая плотность и форму девичьих ножек, обутых в высокие, в колено сапожки на каблуках.

- Во, дурра я, без лифчика, — всё та же мысль грызнула юную искусительницу, — а впрочем, чо мне стисняться, они уже же всё это видели, ведь не впервый раз… пусть балдеют, быстрее кончиться…

Светка лукавила сама перед собой, ей уже хотелось, как сучка, она жила предстоящей случкой и…

И потекла, чувствуя влагу мокрых трусиков, наслаждаясь властью над этими молодыми самцами.

- Пацаны, ну может ни при всех, может выйдете… я как то, так не привыкла… ну, по очереди, — прошептала смущённая прислужница в делах грешных.

Ничо, привыкай, блядюшка, времени и вправду нет, а ты торопилась. Или уже нет? — пробурчал младший Нэма.

Света правда не привыкла, даже когда пацаны насильничали заходили в подвальную комнату по очереди, драли, как суку, просто ебали жестоко, как кошку и выходили, потом заходил следующий и так далее…

- Ладно, хер с ними! Да он действительно с ними и будут все они во мне, — подшучивала сама над собой маленькая обезьянка, — это что-то новенькое и вправду время экономит.

- Ох, вот это да! Вот, Светочка, ты даёшь, хотела от нас скрыться, а сама как раз для этого дела и одета или почти раздета, — ехидничали сапливые ухожоры с бугрившимися штанами, а наши глазёнки уже горели страстью.

- Это просто мама просила быстрее сбегать за хлебом, — ответила малышка, — только пусть Игорёк будет первым… хорошо? Он самый ласковый… ну не рвёт с места…

Эта подвальная фея лукавила, на самом деле Игорёк был самым молодым и тщедушным мальчиком, ну соответственно для раскачки, как говорится, пока её влагалище не раскрылось на полную да и смазки маловато, его членик был в самый раз, то что доктор прописал. Мартышка помнила, как пацаны постарше, тоже поймали её, тут же в подвале драли без прелюдий и на сухую здоровяка принимать в себя больше не хотелось. Её никто не хотел целовать, западло видите ли целовать вафлистку, про то слушок давно прошёл, ну а вместо прелюдий могли помять ягодицы, груди, животик, залезть пальцами в дырочку, полахматить кучеряшки и только..

Игорь подошёл и погладил одной рукой грудь, второй стал свитерок задирать выше и выше, отходя чуть вбок, чтоб братва видела голые сиськи, поиграл немного с сосками. Затем потянул колготки, за ними не спеша поползли вниз и трусики., Девушка стояла с задранным вверх, до подмышек свитером, торчащей грудью и чёрным, шелковистым руном внизу живота

- Давай-ка, родная, дальше снимай сама, всё снимай, — распорядился Игорёк, расстёгивая ширинку.

Пока девушка нагнулась и расстёгивала сапожки, парень достал небольшой, но уже твёрдый членик и мягонько вошёл в это желанное, влажное и манящее лоно, придерживая её за бёдра. Мартышка раскачивалась в такт движениям первого на сегодня любовника и лихо, мастерски просто, скинула сапожки, стянула колготки и трусики сначала стоя на одной ноге, потом на другой, даже не останавливая движения в своём пылающем теле.

Я скинул дублёнку, постелил её на дощатый помост:

- Мне для такого дела и тулуп не жалко, ложись, Светочка, да ножки раздвигай на радость и обзор всем, — улыбнувшись пропела моя собственная глотка, когда Игорёк быстро слил в девушку и уже стоял заправившись.

Со вторым она уже кончала, поток её слизи, перемешанной с молочно-белой спермой вытекал из раскрасневшихся, налитых кровью губок, мокрые волоски прилипли к телу. Девушка обнаружила, что нет платочка, у тех гавнюков его не было отродясь. Она растирала по внутренней стороне бёдер от лона до самых колен всё то, что налито было в великом множестве, ну блин стаканами оникончают в неё, что ли. Растирала часть в ладонях, будто кремом смазывала ручки, и вправду на крем похоже.

- Хорошо, боже как хорошо и дни подходящие, ой мамочка, как сладенько, — думала восьмиклассница под третим парнем, тот работал своим поршнем умело и размерчик был тот ещё.

- Трахай меня, милый, трахай, мне хорошо, совсем не больно, — кричала во всё горло девушка, когда наступил взрыв в её теле, — ещё чуть…чуть.. а а а а ай, мама… я кончаю…

Крик был на весь подвал, казалось, что мыши или начнут заикаться или разбегуться от эдакого переполоха.

Свету ставили рачком, ложили на бочок, садили сверху и она чувствовала, как головка члена упирается ей в матку, достаёт, продирает, что называется до самого дна. Меня всякий раз удивлял тот жар, который чувствовал концом, входя в это лоно, тепло просто поглощало, завораживало, редкостное оно какое-то тепло внутри Светкиного тела. От того и тянуло на неё.

После смены всадников, по окончании оргии, она лежала на чужом тулупе, безнадёжно испачканном всеобщим семенем. Лежала расслабленная, раскинув красивые ножки, натруженная киска снова выливала ручейки молочных струй с её любовным мёдом… Губки, слегка открывшиеся походили на второй ротик или вареник со сгущёнкой, грудь смотрела в потолок, соски припухли, немного ныли, искусанные и насосанные, сил уже не было, чтоб её прикрыть свитером.

Уставшая, насытившаяся, молоденькая женщина вновь растирала по бёдрам и животику всё лишнее, иногда зачерпнув тремя пальчиками, вяло шевеля языком, вылизывала этот молочный коктейль и запах, и вкус возбуждали её душу.

- Сейчас, дурра, ты доиграешься, вон как вылупились, сосать ещё заставят, хорошо губы не накрашены, — вдруг подумала она.

Не заставили…

Мы подали одежду лежащей куртизанке. Света оделась, немного пошатываясь направилась к выходу.

- Свет, спасибо тебе, пришла бы ещё, может сама?

Елена Михайловна стояла у окна, зубы скрипели, играли желваки на красивом лице, дочери не было уже полтора часа.

- Ну, сучка малая, блядь подзаборная, придёшь ты домой, я тебяшалаву накормлю шлангом, — думала мамаша, задыхаясь от злости.

Вошла Света и одного взгляда хватило, чтоб понять какая гроза её ожидает

- Мамочка, пожалуйста, не сердись, мам… ну прости, с подрушкой заболталась, хочешь я полы вымою, постираю, — молила, просилась дочь, снимая шубку, — только не бей.

Мать, опытная, взрослая дама, мазнула взглядом по личику и фигурке дочери и поняла с какой там подружкой болтала эта шлюшка с глазками кошки, нажравшейся досыта сливок.

- Не буду, если правду скажешь, — мать готова была испепелить её глазами, подошла и одним быстрым движением сунула руку в трусы и дальше пальцы легко вошли в грязное, мокрое лоно Светы.

- мА, ну ты что делаешь, мА… перестань, — заикаясь от страха шептала девочка, слабо пыталась зажать промежность.

- Слышала сучка, только правду, — мать вытащила руку и на пальцах были следы спермы, звенящей струной стегнула по сердцу то ли злоба, то ли зависть и не понять.

Светка резко поникла, в нос ударил таинственный, терпкий запах того коктейля, глаза смотрели в пол, щёчки зарделись.

Вдруг лицо матери изменилось, стало мягче, зло уходило из глаз с каждой секундой, на этом чудеса не закончились. Взрослая женщина вдохнула аромат своих пальчиков и неожиданно прошептала:

- Прости, доченька, прости, милая, я не заметила когда ты у меня повзрослела, — спокойно и ласково говорила строгая мамка, уходя в комнату.

Светка пошла вслед за матерью, села рядом на диван и набрала полные лёгкие воздуха, решилась на правдивый рассказ. Девочка окончила и пауза длилась бесконечно…

- Ты только будь аккуратной, без залётов, да и в школе могут узнать, — мама и дочь встретились взглядами, — это теперь твоё тело, твой выбор… А знаешь я всё мечтала, тоже так хотела в юности, но не решилась, не смогла… Завидую я тебе, по-настоящему завидую…

У девчёнки глаза лезли из орбит, удивление было космическим.

- Мам, ты у меня самая-самая… ну короче ты супер-мама, я люблю тебя родная, — Света кинулась к маме на грудь.

лифчика на той под халатом тоже не было и большая, мягкая, мамина грудь грела щёчку девочки. Вторую грудь дочь накрыла рукой, совсем не заметила, как начала ласкать её сосочек, большой и упругий. Две женщины обнялись и гарячо поцеловались. Что бывает в такие мгновения меж родственниками я умолчу, пусть будет покрыто тайной это чудо…

Светка лежала рядом с самым близким и родным человеком, со своей мамой, впервые за долгое время онибыли невероятно близки и как родные, и как женщины.

- мА, а хочешь.. ну только не кричи… не знаю как ты решишь, вобщем если хочешь, я пацанов домой приведу, — лепетала от волнения девочка, желая угодить, подлизаться, — я сама слышала, как эти босяки обсуждали твои прелести, что мол у Мартышки мать классная тётка, жопа, как орех, так и проситься на грех… пусть и ты будешь счастлива…

- да ну тебя… я старая для тех мальчиков… потом болтать станут, ну что и тебя и меня… потом может поговорим, — запинаясь отвечала Елена Михайловна, а глаза в этот миг уже затуманились поволокой похоти, улыбка заиграла на пухлых, чувственных губах, — ты, доченька, лучше думай, что делать с дядей Лёшей, он поганец скоро на тебя полезет… стыдно мне об том тебе говорить… да только вижу как он пялится на тебя, глаза становятся дурные, кровью наливаются… вобщем решать тебе, хочешь я его выгоню, а хочешь сама с ним… вобщем сама решай, а я не в силах, не хочется одной оставаться….

- Ты, родная, только не сердись… ну мне интересно бы… я со взрослым дядькой ещё ни разу…

Что было, то было да быльём уж поросло. Может продолжение созреет…

19.02.2018 г.