Опять ночью мне снился такой же яркий и совершенно необычный сон. Похоже это точно посыл моих кураторов в том сверхсекретном центре по управлению нашими параллельными реальностями. Вот они и намекают, что скоро выдернут меня...

Светлана, она идёт ко мне. Вот она совсем рядом и совсем на ней ничего нет, кроме чулок и туфель. Вот она прилегла со мной рядом - какая у неё великолепная фигурка! На её левую, прогибающуюся от собственной тяжести округлость, опускается такая большая восхитительная бабочка с изумрудно-прозрачными крыльями. Бабочка трогает мохнатым хоботком розовый венчик соска, не находит там нектара и улетает прочь. А тягучие груди, похожие на две янтарные капли воска, оплавленного жгучими лучами, опускаются всё ниже и ниже. Я попадаю в густой шатёр её длинных волос, сквозь который едва процеживается слабый свет. И вскоре меня окружает полная темнота. Её влажные губы вроде ищут мой невидимый рот. Но вот мне становится нечем дышать, и я начинаю искать выход из этого приятного плена... И просыпаюсь...

Всё понятно! Наташа закинула на меня свою восхитительную ножку чуть ли не до груди, крепко так обняла, мне даже стало очень жарко. Ну что - пора подумать о будущем...

Так! Адьютант получил грозную бумагу из штаба фронта и вместе с девушками полетел на моём "Додже" в Джанкой. С ним и Стёпа отправился - так намного лучше! Секретарю горкома партии я позвонил и он обещал посодействовать. Но обошлось и без него - как только Стёпа достал "Маузер", то у председателя горисполкома сразу память стала намного лучше и он быстро достал папку из стола. Так, три трёхкомнатные квартиры из резерва в исполкомовском доме, заодно девушек прикрепили к исполкомовской столовой. Получив документы, Стёпа только тогда убрал "Маузер", а то, как адьтант шутил - у исполковмовских девиц при виде такого гиганта с огромным пистолетом чуть недержание не получилось!

Ветер, сквозивший в автобусе, накинулся на вышедшего из салона парня с яростью бультерьера и стал трепать полы куртки, залезая под одежду и моментально выстудив тело. Но адьютант бодрым печатным шагом приблизился ко мне и доложил о точном выполнении задания. И добавил - как хорошо, что Вы, товарищ генерал, послали с нами Стёпу! При виде его все вопросы решались мгновенно. Затем мы вечером обмыли эти документы - девушки были просто счастливы. Ведь они оказывается все забеременели, так что эти квартиры для них - просто подарок. А тут ещё подарок от меня, когда мой адьютант вышел - по пачке денег каждой и по паре колечек с бриллиантами. Так они зацеловали меня и залили своим горячими слезами. А ночью - я их "залил", по горячей нстоятельной просьбе какждой. А ранним утром мы пили отличный кофе.

- Товарищ генерал, Дмитрий Тимофеевич, у меня такое впечатление, что Вы прощаетесь с нами, это так, - спросила проницательная Оля.

- Да вы что, мои красавицы! Просто я очень благодарен вам, вы просто спасали меня, иногда приезжал я еле живой, а вы возвращали меня к жизни и к службе. А как вы вытащили меня спать в том окопе, под бурками. Благодаря вашей женской интуиции мы и остались живы. Так что это я вам должен...

Да, уже трижды покушались на меня, похоже я сильно "достал" Манштейна. А на другой день опять моё везение. Мы ложным отступлением заманили гренадёрский полк в ловушку, перебив их их пулемётов фланговым огнём. Даже "Ганомаг" захватили - наши отличные снайперы-девушки перебили всех в этом броневике. Иванов сразу его и реквизировал. В «Ганомаге» у нас был целый арсенал, очень уж мы хорошо затарились, долго не придется на отечественное оружие переходить. Патронов несколько тысяч, четыре МГ, из них один на бэтээре стоит. Пять МП и шесть винтовок. Одна снайперская. Если казаки свою угробили, ловко и коварно бегая от фрицев, то будет полная замена. Взрывчатки почти не было, зато гранат два ящика, даже дымовые есть. Мин немного, противопехотные «лягухи», но это уже хорошо.

Да тут ещё прибыл майор из Севастополя, с ними прибыли около двух рот морячков, судя по всему - лихие парни. Майор был просто потрясён нашим ведением боя! Он подумал, что наши "орлы" струсили и убегают в панике!

Ну ничего, себе! – вырвалось у него, когда он осмотрел поле боя. – Вот это да! Товарищ генерал-лейтенант, вы только посмотрите!

Я тоже последовал примеру майора и выглянул из-за бруствера. Все подступы к нашим позициям были усеяны трупами в серо-зелёных шинелях. Кое-где убитые лежали даже в несколько слоев. На глаз было сложно определить, сколько немцев полегло здесь, пытаясь взять этот рубеж, но их было много, очень много. И ни один не сумел подойти к траншее ближе ста метров. Казалось, что здесь в полном составе лежит 50-я пехотная дивизия вермахта, хотя конечно это было не так. Её жалкие остатки занимали позиции примерно в полутора километрах впереди, как раз по тому самому оврагу, который должен был стать рубежом развёртывания для эсэсовского моторизованного полка и румынских кавалеристов. Но удар "Катюш", затем шесть пулемётов, да опять прилетели И-15 и проштурмовали немецких "варягов". Так что и овраг был полон! Но это не всё!

Возвращались наши "ишачки" обратно, а тут летит "Тётушка Ю" и на буксире планер с десантом, то они по ним оторвались. Так что только пять полуживых десантников спустились на парашютах, а тут их Стёпа "приголубил" своей нагайкой. Они сразу орать, увидев лампасы на его галифе (казак!):

- Алярм! Казакен! Нихт шиссен!

Да потом Стёпа Иванова от них оттаскивал - немчура признались, что их должны были сбросить на штаб фронта, чтобы точно убить командующего. Иванов, понимая, что ему такое грозит, чуть не забил их насмерть. Потом и особист Стёпе помогал держать Иванова, ему ведь допросить их нужно, а эти здоровяки только орали: "Найн казакен!".

Вечером мы с майором, Тобухиным и девушками обмывали мою и их удачу. Потом девушки пошли за яблочным пирогом, а я рассказал мужчинам анекдот:

- Женился пожилой генерал, такой как я, на молоденькой. Ну в первую брачную ночь он один раз и спать. А молодая жена не против повторить, да у него не стоит. Он говорит молодке, чтобы она помяла его "заснувший" орган, и она давай стараться. Заснул генерал, а когда проснулся, девушки сидит рядом и говорит:

- Мой дорогой муж, ничего не получается. У меня даже руки уже болят...

- Что же ты, такая-рассякая, с больными руками замуж выходишь!

От хохота здоровых глоток аж окна зазвенели. И тут девушки вносят большой пирог - он так пахнет чудесно. И коварная Наташа, посмеиваясь, заявляет:

- Товарищ генерал, вот мы пирог принесли, так что руки у нас не больные!

Мы все дружно рассмеялись - подслушивали, негодяйки. Так майор был очень доволен, мои советы он принял к сведению, поняв, что мы воюем по-новому. Немцев вон сколько намолотили, а у нас десяток раненых всего. Заодно он рассказал, что заезжал к ним Мехлис, возмущён был, что я его совсем не слушаю, а только "посылаю"... Ну и про мою аморалку выдал, мол у генерала сразу три молодые девушки с ним живут. Но тут у него был "холостой выстрел" - никто из бравых моряков меня не осудил, а вот позавидовали все. Мехлис только расплевался и уехал, совсем возмущённый! Так что, товарищ генерал, о Вас у нас просто легенды ходят. И как вы умно воюете, и как Вы успеваете сразу с треми красавицами... А Ваши стихи все читают, а Ваша фраза стала просто легендой фронта:

- Никаких идиотских воплей - мы все готовы умереть! Умирать должны фашисты за своего бесноватого фюрера, чтобы удобрить нашу скудную крымскую землю! А мы все должны жить - после войны у нас будет много работы!

Заснул я с чудесным удовольствием - девушки вновь меня так сладко приспали. Но я понял, что срок действия Кукловода заканчивается!