Оглядываясь назад сквозь года, на свои отрочество и молодость, свои успехи, победы и глупости, появилась идея написать цикл «Ровеньковских этюдов», таких себе зарисовок. Это воспоминания о своих или чужих приключениях, не всегда взаимосвязанных меж собой. Рассказы или коротенькие заметки выношу на Ваш высокий суд, уважаемый господин Читатель!

Одним летним днём шагал я по улицам родного города, направляя свои стопы в кинотеатр «Космос», это был тогда центральный кинотеатр.
Решил после покупки билета перекурить, в кармане пачка «Космоса», но тогда подростки не так уж часто курили в центре города прямо средь бела дня. Школьники старших классов прятались в уличных туалетах или скверах.

Подростки развиваются неравномерно, так рос и я. Долго оставался небольшого роста, плечи узковатые, руки тонкие, тёмно-русые волосы, губки бантиком от мамы, нос картошечкой. Вобщем верх лёгкий, а низ стал относительно тяжёлым, даже портниха сказала моей маме:
- У вашего мальчика фигурка, как у девочки, стройные ножки, талия, фигурная аккуратная попа, бёдра стали раздаваться.

Я очень горд был курчавыми волосиками внизу живота, членик мой уже неоднократно доставлял мне удовольствия, напугал только первый раз. Мне было приятно поглаживать своего маленького друга, потом он стал подниматься и от этого эйфория становилась намного сильнее, легонько стягивая крайнюю плоть я вспоминал жену старшего брата, заглядывая под юбку, голубые трусики с белой каймой соблазнительно лежали в промежности, ластовица манила, притягивала взгляд или вроде бы невинно целуя из родственных чувств, прикосался к груди или попе.

Но вот однажды мечтая о женских прелестях, я играл со своим шалуном, он привычно стал подниматься, возбуждение росло и вдруг какая-то слизистая капелька появилась на месте, где всегда текла моча. Я взял каплю на палец и понюхал, ничего, только непонятная прозрачная капля. Снова гонял свой стручок и вдруг сладкая истома взорвалась во мне, а из той дырочки капля за каплей стала выползать прозрачная жидкость, похожая на кисель. Стало приятно и я продолжил движения, выплюнул он тогда мне в руки ещё пару капель. Неописуемый кайф пьянящей волной разливался по всему телу, начинаясь в яичках, по стволу шли пульсирующие волны удовольствия. Я даже не устоял на ногах, упал на колени…Тело содрогалось и к действительности вовсе не хотелось возвращаться…

Ох я и натерпелся страху, не понимая, что это нормально и будет ещё лучше.Гормоны бурлили в мальчиково-девчачем теле, дружочек мой вставал от одной мысли о женских формах и я бежал дрочить где придётся, лишь бы укрыться от посторонних глаз.

Особенно кровь вскипала от воспоминаний маминой груди. Она у меня женщина не мелкая с крупной костью, животик и главное сокровище это две крупные груши её пышных грудей с розовыми ореолами вокруг бутонов возбуждённых сосков, такими волнующими, вечно стоящими, налитыми ягодами, мне всегда очень хотелось их пососать, словно я снова грудничок.
Вспоминал, как мама переодевалась и стояла в одних трусиках у большого зеркала в шкафу, крутилась, поворачивалась то одним боком, то другим, беседуя с бабушкой о своих каких-то женских секретиках. Будучи ещё маленьким, я постоянно подглядывал в щёлку меж штор. Мама отгоняла, даже начала было сердиться, но однажды бабушка улыбнувшись сказала:
- Чего ты, доченька, злишься? Он же маму свою голенькой ещё не видел, пусть зайдёт и посмотрит, - нежно поглаживая мамины груди, говорила бабуля, потом плечи, животик и снова задерживалась рука бабушки на этой соблазнительной груди, на сосочках. Безумно завидуя бабушке. Со щенячим восторгом я всё же отважился и вошёл в спальню. Тогда я близко и в подробностях всё рассмотрел, но и сам был под микроскопом.

Я просил снять и трусики, но мама наотрез отказалась и даже увещевания бабули не дали результата. Воистину говорят, что лучшие мамочки это бабушки, умнее молодых да ранних

Мне с тех пор было позволено помочь застегнуть или расстегнуть лифчик. Сказочное действо и лишний раз кое-что можно уловить. А какой опыт я преобрёл, мои девушки были в восторге, когда я мог, как фокусник, одним касанием, едва заметным расстегнуть бюстгалтер.

Дам сегодня совет всем мамашам, которые воспитывают пацанов:

- Родные, милые мои женщины, никогда не отталкивайте подрастающих мальчишек, никогда не ругайте их за то, что они подглядывают за вами вовремя переодевания или купания! Пусть наслаждаются юные ребята вашим прекрасным телом, это ведь начало великого пути под названием взрослая, загадочная и жизнь. Такую же себе девушку потом юноша и ищет, с такой же грудью и таким же телом. Пусть получают эстетическое воспитание дома, а не на улице, там ведь подростковая пошлятина, а вы дадите намного больше красоты и чувственности в этих делах! Вот так, мамочки, ханжами вам совсем нельзя становиться. Те, кто ругает мальчишек за интерес к маминому телу это полные дурры, просто идиотки! Не становитесь убийцами подросткового романтизма и сексуальности ваших сыновей, не будьте моральными садистками для них, оправдывая свои поступки порядочностью, приличиями и стереотипами общества, которые придумали без вас и у вас же не спросясь навесили всем! Это же ваш самый главный мужчина в вашей жизни, ваша кровиночка, плоть от плоти! Давно уже не секрет, что первые мечты, первые оргазм мальчишка получает, мечтая о маминой красоте.

Я пронёс через всю жизнь воспоминания полуобнажённой, моей милой и очаровательной и самой доброй мамочки. Всегда обожал её, все её наставления дали результат, только я тогда этого не ценил и не понимал.

Сегодня брёл я в кино уже в третий раз на фильм «десять дней, которые потрясли мир», насрать нам тогда было на Мексику с её революцией, там была обнажённая героиня. Редчайшие в те годы кадры полностью обнажённая женщина и даже волосаты треугольник внизу живота было видно, тётя с налитой, пышной грудью, коричневыми окружиями крупных сосков лежала в кровати долго, медленно поворачиваясь к мужчине показывала всю прелесть своего соблазнительного тела.

Потом конечно же с фантазиями многократная мастурбация, летела сперма во все стороны. Ещё одним кайфом подростков был фильм «Агония», когда плачущая дворянка сама пришла, чтоб отдаться Распутину, ради мужа. Сама стала раздеваться и бросив платье показала, что на ней вовсе нет белья, совсем обнажённая дама с шикарной грудью во весь экран, потом она покорно шла на кровать и цветные кадры чередовались с чёрнобелыми, особо подчёркивая эротичность рыжих курчавых волос между ног и мы тогда готовы были мастурбировать в зале, если бы друг друга не стеснялись.

Перед сеансом я зашёл в туалет средней школы №1, что была рядом с кинотеатром. Помещение убогое, как правило без окон и дверей, их давным-давно перестали ремонтировать, детки-вандалы сломают всё, что угодно. Вонючее помещение, зассаный помост, на стенах плевки и это мягко говоря не самое точное описание школьных туалетов города 80-х годов.

Расстегнул джинсы, чуть больше нежели того требовала нужда, член возбуждённым бойцом уже выпирал в трусах,от нахлынувших воспоминаний, сладостно ныло внизу. Потянул трусы вниз и вот он красавец мой членик стоял вверх подняв голову. Легонько погладив волосы, расправил кучеряшки и пару раз прошёлся сбоку по яичкам, потом вдоль члена до головки и пару раз стянул шкурку туда сюда, потом ещё и заиграла кровь, соблазн кончить тут же был просто огромен, даже глаза прикрыл.

Но к горькому сожалению пришлось остановиться, дверей не было и можно было подзалететь под осуждающие взгляды взрослых, стыд не дал продолжать начатое действо. Нехотя, неспеша стал поправлять трусики, ещё таки лаская головку. справил малую нужду, стряхнул членом последнюю каплю, застегнулся и стоял курил совершенно невинный, не развращённый школьник. Я смотрел в оконный проём на улицу, прохожих и думал, что интересно, а как это делают взрослые?

Послышались шаги и в двери появился мужик с изрядной проседью, колючими, чёрными глазами, будто шилом меня пронизывая, закурил тоже. Крепкий, ни капли жира, как борзая собака с татуировками бывалого зека на руках. Он негромко спросил разрешения подрочить. Мне казалось, что я во сне, но он повторил свою просьбу.

Сказать, что я был повергнут в шок значит вовсе ничего не сказать, но всётаки нашёл в себе силы и смелости кивнуть одобрительно, будто бы я посмел бы возражать.

Мужик расстегнул брюки, потом неспеша несколько пуговиц внизу рубашки и достал наконец свой конец. Красотища небывалая, глаз не отвести – купола на груди, пауки и ещё что-то на животе, кучерявые волосы уже седые, но членище не чета моему. Я стеснялся вылупиться напрямую, скосил взгляд на это загадочное действо. Мужик взял всеми пальцами, только кончиками, виде венчика, и стал медленно, с упоением, ласково вводить головку в ладонь, это было ново для меня. Бугорки вздулись на стволе, жилы явно проступили когда он уже напрягся, окончательно затвердевая.

Он поймал мои косые взгляды и позвал:
- Иди, мальчик, посмотри, не бойся, не стесняйся!
Сам же пока я разглядывал это богатство в упор, совсем близко, смотрел в оконный проём и взгляд его затуманился, он был где-то далеко.
- Сынок, погладь, ну возьми яички, только пощекоти и всё! Хорошо? Я тебе копеек дам на сигареты, потом… когда…

Я протянул руку и стал повторять его движения, которые уже срисовал с первых минут, похоже ему понравилось и мы стояли рядом некоторое время молча, но напряжение члена передавалось и мне, возбуждение было головокружительным, а любопытство не давало шансов на то, что я мог бы оторваться и уйти.
Вдруг мы услышали шаги двух мужчин, я отскочил от предмета своих вожделений, сердце барабанной дробю прогнало адреналин по жилам, а страх ударив поддых скатился к яичкам.

- Пожалуйста не уходи, побудь ещё, - прошептал он уже с нежным взглядом, едва не натолкнувшись на вошедших.
Я вышел и закурил снова, ждал пока непрошенные гости закончат журчать, и наконец то отвалят.

Юнцу хотелось вернуться, снова переступить порог убогой параши, как шаг в бездну, как за грань детской жизни. Незнакомец обрадовался и стал судорожно расстёгивать мотню.
- Давай, сынок, ну давай… продолжим? Ты ведь не против?, - шептал мне в лицо низкий баритон, возьми, как я его в ручки, одной щекоти яички, а другой дрочи мне.

Мне глупышу видать приснилось, что дядька оказал мне огроменное доверие. Хотелось его оправдать. Член напрягался в моих пальчиках, другая рука поблуждав по жёстким, кучерявым, с проседью волосам, двинулась к яичкам и я стал быстрее качать шкурку. Ощущения били за край любых фантазий, чужой член был на ощупь совсем не таким, вроде бы такая же нежная кожица, те же яички внизу у корня, такая же головка с мягоньким гребешком, только всё намного крупнее моих. И это мне нравилось, это меня возбуждало всё больше и больше…

Только трезвый разум ещё боролся, пытался удержать от нравственного падения, взывал к стыду и позору… Но всё напрасно…

Вдруг сногсшибательная идея, совсем уже утратевшего стыд подростка пронзила мой мозг.
- а можно его взять в рот, - шёпотом спрашивал я, насмотревшись на мужской член у меня даже слюньки потекли. Спустя десятилетия всё повторилось с точностью наоборот. Вот я взрослый мужчина, меня ласкает юная прелестница и насмотревшись на мой напряжённый, раздувшийся фаллос также спросила, а можно ли взять в рот, если я конечно этого хочу. И я хотел…

Ну конечно можно!, - пропел этот баритон над моей макушкой.
Я нагнулся и головка постепенно погрузилась в мой девственный рот, заглатывая глубже, нихрена в этом не соображая, мне казалось, что будет слаще этому мужественному человеку и старался до самой глотки. Я давился, слёзы текли, но я упорно предлагал ему пропихивать глубже, то биш помогать мне в этом благородном деле.
- Так ты же давишься, куда ж ещё? Ну ладно, - и ладонь мужчины лягла на мой затылок.

Новые рвотные позывы разлетались на всю округу, я дышал тяжело, но снова и снова продолжал брать член в рот.Герлянды слюней свисали из губ, густая тянущаяся слюна с трудом выплёвывалась и снова тянулась, текла по бподбородку, слёзы ручьём. Представляю, как тогда наивно и смешно я выглядел.

Вдруг он предложил мне отдохнуть и глядя на меня таинственно шептал:
- Вижу у тебя, малыш, фигурка, как у девочки, попа такая красивая, - его рука лягла мне на талию, потом ладонь тепло и нежно пошла бродить по попе. Странно даже, но мне не было стыдно или противно, было приятно, загадочно и таинственно.
Давай я тебя в попу? Такая попка кругленькая, девичья…
- Та не, у меня живот болит, и в кино мне скоро, билет уже купил…
- Пойдём ко мне, у меня дома никого нет, я пока один, там разденешься полностью, никто и ничего не узнает… дава а а й пойдём, малыш…
- Пошлите лучше в кино вместе сходим, ну а тогда и поговорим, может…
- пошли сейчас, - поглаживая снова мои ягодицы, шептал мужик.

Наши препирательства ни к чему не привели, а я спустя время, сильно возбуждаясь от воспоминаний жалел об упущенном счастье. Если бы тот тупица дал бы мне немного времени обжиться с этой мыслью, распробовать это совершенно новое состояние…
Потом я отдышавшись, в очередной раз принялся мусолить его головку, давился, когда член особо глубоко вошёл в рот и щёки мои стали надуваться, я закашлялся и белая, молочного цвета густая жидкость плюхнула на грязный пол. Я кашлял и снова плевался. Казалось, что столько у меня во рту не могло бы разместиться.
- ну зачем же ты выплюнул? Это ж молочко, глотать надо было! Оно ж полезное, глупенький.Ну-ну, ничего страшного…

Мне стало стыдно и я быстро вытер глаза и губы, получил от мужика копеек 60 или 70 на сигареты за услугу, вышел на улицу. Постоянно вытерая рот, мне казалось, что на меня все таращаться, они верно уже догадались, даже ухмыляются. Фильм пролетел, как в тумане и зашагал тот парнишка домой, чтоб предаваться воспоминаниям, закрывшись в туалете. Захватил членик всей ладонью, лаская яички, как тот дядька, кончал я уже бурно и много.

Если бы тот старый мудак не торопил меня, если бы пошёл со мной в кино, я бы скорее всего ему не смог бы отказать.
Понимаете, уважаемые читатели, позволил бы ему всё-всё…

По прошествии многих лет, читал статьи, что мол такие вот вещи могут развратить ребёнка, ломая психику, вроде бы даже может стать гомосеком. Чушь это всё, полный абсурд. Меня воспитала мама на индийских фильмах, в основах были уважение к женщине, обожание её, как потенциальной партнёрши. Даже когда мама упоминала доступных женщин у неё на работе она не оскорбляла их, не осуждала совсем уж круто. Была одна симпатичная сотрудница в ситроцехе, на обеденном перерыве её каждый день уводили водители или грузчики в посадку, приходила она вся раскрасневшаяся, растрепанная, с засосами на шее и нацелованными губами, с блеском довольных глаз.

Ну типа дальше я должен был сам додумать и я додумывал, запоминая формы той женщины под летним лёгким халатом, наблюдая за ней со стороны. Мне кажется товарки по цеху ей сильно завидовали, у этой сучки всё, у них ничего…

Халатик от жары был распахнут довольно широко, ложбинка меж грудей соблазнительно притягивала взгляд и было иногда видно краешек лифчика, просвечивала резинка трусиков и эта линия будоражила сознание юного ананиста. Тётя Аня задумчиво улыбалась, чуть румянились щёчки, снисходительно позволяла себя разглядывать, даже матери не настучала ни разу,не прятала засосы на шее или возле груди, никогда не одёргивала халат, открывавший чуток лишнего, повыше колена. Меня она не отгоняла, когда я задерживался у неё за спиной и пялился на груди.Мне же было раздолье для мечты и счастье в новых оргазмах.

Моя милая учительница.
В советские времена учителя особо были чопорны, особо блюли себя и нянчили свою порядочность. Не успеешь было глянуть на колено и рука уже тянет юбку вниз, будто колено это верх разврата, не успеешь поглазеть масляным взглядом на грудь и холодный, укоряющий окрик тебя возвращает на землю, типа не летай, учи материал.

Но была у меня одна учительница, преподаватель биологии и географии, моя прекрасная классная руководительница, моя фея Валентина Петровна. Почти чёрные волосы, короткая стрижка, очки на больших глазах, чувственные, ярко накрашенные губки, красивое личико и пышная фигурка. Именно пышная, а не толстая, затянута в клетчатый костюм. Напоминала мне одну из индийских актрис, точёные ножки, широкие бёдра и выпирающая из жилетки грудь, небольшой соблазнительный животик под тканью юбки видны две линии, уходящие в промежность, обрисовывали выделяющийся, пышный лобок. Вот линия трусиков, они должно быть беленькие, на шикарных бёдрах и объёмной попе, половинки разделены глубокой ложбинкой посередине и трусики не скрывают магической прелести этой картины.

Весна буяла полным ходом, скоро конец учебного года, дамы уже сняли колготки и моя фея была с голыми ногами, иногда позволяла себе закинутьь ногу на ногу, поскольку передняя часть учительского стола закрывала её от аудитории.

Я же сидел на первой парте справа, мне было удобно разглядывать эту очаровательную женщину, совсем уже раздевал её глазами и вдруг однажды закинув ножки одну на другую, юбочка поднялась значительно выше прилично допустимой границы.
Я улёгся на парту, чтобы угол обзора стал ещё больше и это движение не укрылось от опытной учительницы, она видела куда я пялился.

Страх вылился краской на моей физиономии, холодом пробежал по телу, ну всё, пиздец наступит котёнку, не будет больше срать…
Выдержка у педагога была та ещё, ни жестом, ни словом она не подала виду, потом тоже не ругала меня, так и сидела, не убирая от моих глаз свои голые ножки. Моя рука потянулась между ног и я стал себя гладить. Мне показалось, что она не упустила этого жеста, позволяла наслаждаться этими белыми, налитыми бёдрами с ложбинкой на боку, круглыми эротичными коленочками.Рука не потянула юбку вниз…

Наши взгляды встретились и я впервые в жизни не отвёл глаз в сторону.Тепло души и молчаливое согласие сквозили из-за холодных, блестящих линз очков. Дома конечно же день завершён был фантастическими ласками и мечтами и уже обнажённая Валентина Петровна улыбалась мне на встречу алыми губами, протягивая нежные руки с красными длинными ноготками.
Спасибо, моя хорошая, моя любимая, Валентина Петровна! Спасибо за то, что Вы были в моей детской жизни.

О чём молчат музеи?

Теперь можно об єтом написать, иных уж нет, а те далече от страниц таких сайтов.

В городской больнице во время войны располагалось окружное гестапо, там была камера пыток и смертников, там же содержался Олег Кошевой.

При музее был создан кружок юных экскурсоводов, где я был не последним участником.
Однажды после тяжёлого дня, наплыв туристических групп был огромный, сидели научные сотрудники, остался и я. Молодые и очень хорошенькие сотрудницы болтали о разном, разные истории в женском коллективе.

Татьяна, жгучая брюнетка с красивым личиком, соблазнительной фигуркой, вдруг вспомнила, поймав мой взгляд на своих ножках:
- Сняла колготки, а ноги не побрила. Хи хи… Взять что ли волосы обжечь сейчас, всё равно скоро закрываемся?

Обмен взглядами, затянувшаяся пауза, всё говорило о некоем таинстве и моё любопытство тут же отреагировало. Что это, как это ноги, как это волосы обжечь? В голове крутились одни вопросы и я боялся, что вот-вот сорвётся.
- Генка же смотрит, как ты будешь обжигать?, - зашептали коллеги.
- Так он ещё маленький, ничего не понимает. Да и никому не расскажет. Правда, Геночка?, - спросила Татьяна.
- Не, не расскажу, никому, даже не думайте, - с собачей преданностью я смотрел им по очереди в глаза.

- Точно? Никому и никогда?, - ледяным, твёрдым тоном спросила Елена Александровна, прожигая меня взглядом чёрных угольков своих живых глаз, - ты смотри у нас будут большие проблемы, если взболтнёшь кому…
- Да ну вас, отстаньте от пацана, он в доску свой, - вступилась Татьяна, чуть улыбнувшись красивыми, сексуальными губками в коричневой помаде, первой рискнула, потянула юбку вверх и о чудо!, моему взору открывались самые потаённые прелести такой взрослой дамы. Тогда эти хорошенькие девушки были для меня взрослыми тётками. Она раздвинула стройные ножки на всю ширину, сколько позволял письменный стол и моя, сидевшая рядом натура. Так близко я никогда не видел чужих женщин. голубенькие хбшные, с беленькой каймой по краям, трусики просто околдовали меня. Трусики у женщин очень красиво ложатся на тело, ни морщинки тебе, ни лишней ткани, ластовица, гладко лежащая на самом потаённом, сладеньком месте, словно магнит завораживает и манит. Я прошёлся глазами по внутренней стороне бёдер и вернулся обратно к промежности. Было безумно приятно рассматривать каждый сантиметр этой белой, казалось из тонкого ластика, кожи, угадать под трусиками какой-нибудь рельеф.

Под пламенем спички чёрные волосинки скручивались и сгорали, но мне это действо нравилось, будто я был допущен в некую интимную женскую святыню.Запах сгоравших спичек и девичьих волос был фимиамом, воскуренным неизвестному божеству.

Ломовая лошадь, упаленная в хлам, зайдя на экскурсию удивила бы меня меньше, нежели та картина. Такого просто быть не могло, но всё же было.

Моя наставница Елена Александровна, девушка 28 лет, с удивительным сочетанием блондинка со смуглой кожей, тоненькой талией и точёными ножками, сердцевидное, красивое личико с острым подбородком и ямочкой внизу. В платье из белого марлина она была будто Белоснежка из сказки, фея и просто ангел. Она некоторое время понаблюдала куда и как я смотрю, я же зачастую беззастенчиво пожирал глазами эти формы. Но отбросив сомнения, взяла краешек платья и подол медленно пополз вверх до самой талии, рюши и нижняя юбка белым облаком лягли на животике. Такие же белые, марлиновые трусики, явно сшитые, как и платье под заказ, оказались невероятно тонкими и просвечивались.

Тогда я впервые увидел чёрный волос на лобке, не в порнухе, не на фотках, а вот рядом всё тёплое и живое. Сначала мне было плохо видно из-за тесноты между Таней и Светой, тогда мне на ум пришла уловка.

Я свернул шею своему гусю, засунув руку в карман брюк, чтоб пройти незаметно, якобы послышался некий странный звук из подвала музея. Страх, что меня удалят, заставят отвернуться я преодолел из последних сил, сердце стучало и я покраснел под пристальным взглядом Елены, она подняла лицо и поняла, что глаза мои блуждают у неё в промежности, разглядывая все прелести. Но она проявила великодушие и дальше занялась своим делом. волосики сгорая оставляли тёмную гарь и девушки носовыми платочками тут же протирали обработанную пламенем спичек кожу, уже гладенькую и соблазнительную. Как по команде две другие сотрудницы, после Елены, быстро и легко повторили ту же процедуру и задранные юбки явили мне их трусики, голые ножки. Я стал таким образом, чтоб моего бугра в штанах никто, кроме Елены Александровны, не заметил, упёрся в стойку, ограждавшую спуск в подвал.

Мне хотелось просто пробить стойку из ДСП, я тёрся членом, зажимал головку в ладони через брюки, ласкал яички и глаза горели, наверно и уши светились. Моя наставница иногда бросала красноречивые взгляды на меня и поняла, что этот мальчишка не так уж мал, но ножек своих божественных не сводила.Шикарные, как в кино, они лежали на белоснежном облаке, широко раздвинутые бёдра со смуглой, нежной, шелковистой кожей будто светились тёплым, золотым сиянием. Меня тогда просто добивало неистовое желание их целовать, став на колени. Страх и стыд удавили эти чувства , я сдался и молчал…

Когда пришло время собираться я побежал в туалет на улице, едва стянул мокрые трусы и качнул буквально пару раз, начал бурно кончать, стоны вырвались из горла, тяжёлые, молочного цвета капли летели в стену общественного туалета, ляпали по доскам. Вдруг я услышал чьи-то шаги, женские каблучки легонько простучали за тонкой перегородкой, но мне было уже не остановиться…

Когда я выбрался, успокоившись, на улице меня ждала Елена, пристально, расширенными зрачками, разглядывая смущённого мальца…

Вырос в итоге неисправимый романтик и чувственный любовник, как говорили мне мои дамы, пидаром не стал. Всего лиш ещё раз в жизни попал мне в рот мужской член, но это уже другая история.
Искренне ваш автор ЧипполиноДИ2.

10.02.2018 г.