В начале 70-х годов прошедшего века учился я в Москве, на экономическом факультете института кинематографии. На первом курсе жил в общаге в городке Моссовета, но надоела общежитие хуже горькой редьки, и мы с одним толстым эстонцем сняли двухкомнатную квартиру на первом этаже хрущёвки в Свиблово.
     Эстонца звали Пээтер, фамилии не назову - он сейчас крупный деятель в своей стране, его там каждый знает. И хотя ничего для нас позорного мы тогда, тридцать лет назад, не натворили, обойдёмся без уточнений. В принципе, не о нас с ним речь.
     Перед вторым курсом приехал я в Москву в 20-х числах августа и стал обживать пустую квартиру. Какая-то убогая обстановка там имелась, посуда осталась от прежних постояльцев, даже дребезжащий холодильник чего-то там холодил. Но если вдуматься, что ещё нужно двум учащимся холостякам после года мучений в общежитии?
     Был я тогда здорово застенчив, особенно с женским полом. И очень мучился от этого. Трахаться хотелось постоянно, а подойти к понравившейся девчонке и сказать что-то ознакомительное затруднялся. И так вышло, что за всё лето не случилось у меня ни одной сексуальной встречи. Сперма, казалось, из глаз течёт, член стоял как навечно включённый, кругом цокают каблучками неохваченные мной московские девчонки, а я только смотрю и облизываюсь, а ночами ворочаюсь один в пустой квартире, зубами скриплю. Мастурбировать считал ниже своего достоинства.
     Как-то вечером посидели с одним московским однокурсником. Выпили, конечно, поделились каникулярными впечатлениями. Часов в 11 домой поехал на метро. На "Проспекте Мира" в полупустой вагон вошла лохматая, худая, по виду сильно потасканная чувишка в сильно расстроенных чувствах, и сразу, усевшись, принялась красить губы. Смачно так красила, со злостью.
     Весь вагон наблюдал за этим священнодейством - скучно же, а тут такое развлечение. А у меня мысль... уж эта-то не откажет. Нельзя упускать!
     Вышли вместе на конечной, на ВДНХ. А она из метро мигом в уличный туалет. Я встал поодаль, жду. Минут десять её не было. Вышла умытая, всю дорожную работу смыла начисто, из чего я заключил, что девка временно потеряла жизненные ориентиры, в чувствах разбирается. Надо срочно брать, пока не очухалась.
     Догнал.
     -Здравствуй, рыжая, - говорю.
     Покосилась и встала удивлённо...
     -А я вас не знаю.
     А по глазам вижу, что мой внешний вид её приятно удивил. И я ободрился, раз не послала тут же.
     -А я тебя знаю, - вру. - Пойдём, пойдём, - и продолжаю путь, тем более, что шла она к моей автобусной остановке.
     Она пошла рядом, борясь, как я понял, с усталостью физической и моральной. Но чем-то я ей был интересен, потому и не сопротивлялась, когда я её посадил в свой автобус, слегка придерживая за плечо.
     -Мне в другой... - слабо возразила.
     -Ничего, - обнаглел я. - Сначала сюда.
     Пока ехали до Свиблово, молчали. Она пару раз оглянулась на меня, но смотрела приветливо, уважительно даже. Так же молча дошли от остановки до моего дома.
     В квартире я сразу выставил на стол бутылку "Лидии" и пару яблок - другой закуски не было. Она отпила полстакана, откусила яблоко и вопросительно посмотрела на меня. Я молча стянул с неё свитер (под свитером ничего не было, только две маленькие сиськи), поднял со стула на руки и отнёс на кровать. Она помогла мне снять с неё всё остальное и оказалась угловатой худышкой.
     -Сколько тебе лет? - озадаченно спросил я.
     -Семнадцать. Чего пялишься, факай давай! Мне домой надо.
     Не знаю, что со мной в тот момент случилось. То ли от её прозрачности, то ли от возраста, то ли от незнакомого слова "факай", то ли от быстроты происшедшего, но у меня впервые в жизни не встал. Я страшно смутился и ушёл в другую комнату. Она вошла за мной уже одетая, погладила по голове, попросила не переживать и быстро ушла. Я опять всю ночь проворочался, теперь уже от позора.
     Утром поехал в институт, встретил кое-кого из сокурсников. Пошли на ВДНХ пить пиво и проболтались там практически весь день. Поговорить было о чём.
     Пришёл домой часов в пять и сразу завалился. Разморило от большого количества пива. Только заснул - звонок. Открыл - она, рыжая. Запомнила, где вчера была.
     Вошла, по-хозяйски огляделась и обняла меня за шею.
     -Хорошо, что ты меня вчера не отфакал. Меня вчера изнасиловали.
     -Передо мной или после? - озадаченно спросил я.
     -Оттуда и ехала, когда ты подошёл. Ничего, всё нормально.
     Я молчал, обнимая её за талию. Она тоже помалкивала, уткнувшись лбом в моё плечо. Я провёл рукой по тощей заднице и легко толкнул её к кровати.
     -Не, сегодня только минет, - просто сказала она.
     Я снял брюки, трусы, лёг на спину и закурил. Она не раздевшись, сразу взяла член в рот и довольно умело заработала языком. Сосредоточенно пососала минуты две и оторвалась...
     -Ладно, давай фак.
     Быстро сама разделась. Я погасил сигарету. Она села сверху и оттрахала меня по полной программе. У меня стоял даже тогда, когда я кончил два раза.
     Трахалась она тоже молча, ничем не высказывая удовольствия, если оно у неё было.
     -Почему ты не надел презерватив? - вдруг вспомнила она. - Я не хочу снова аборт.
     -Пойди подмойся, ничего не будет.
     -Да? - удивилась она. - Так просто?
     Ушла в ванну долго плескалась. Вернувшись, легла ногами ко мне и раздвинула пальцами киску...
     -Посмотри, ничего не осталось?
     Честно говоря, я впервые видел матку изнутри, впервые мне попалась столь бесстыжая девица. Не скажу, чтобы мне это было неприятно, но уж больно непривычно.
     -Слушай, ты когда-нибудь уже кончала? - поинтересовался я.
     -Ага. Но только когда вас много.
     -Сколько много?
     -Человек десять-двадцать.
     И здорово меня этим озадачила.
     -Нравиться, значит, когда много?
     -Ага. Весело.
     -А с одним хуже?
     -Почему хуже. С тобой вот не хуже. Ты странный, деликатный какой-то.
     Через пару часов Танька (так её, оказывается, звали) куда-то заторопилась. Я спросил, где её искать. На что был ответ, что телефон её предкам ещё не поставили, а приходить к ней домой нельзя - родители строгие. Сама, мол, явлюсь. Динамо не кручу, говорит, сам убедился.
     Спросила, откуда я здесь взялся. Ответил, что студент ВГИКа, не уточняя какого факультета. Должен сказать, что это произвело на неё сильное впечатление. ВГИК в ту пору был престижнейшим ВУЗом.
     -Во, будешь меня в кино снимать! - обрадовалась.
     -Только если бабой Ягой, - схамил я.
     -Ага! - тут же согласилась. И была такова.
     Назавтра у меня случился день рождения. Пришли человек пять вгиковцев, а с ними Инга, второкурсница с актёрского, на которую я имел серьёзные виды, только она еще об этом не знала. Тогда мы ещё даже не целовались, но по глазам её было видно, что придётся. Забегая вперёд скажу, что вскоре лет на десять эта студентка стала моей женой. Пока же, как я сказал, роман только начинался.
     Сидим мы, значит, выпиваем, закусываем чем придётся, разговариваем исключительно о высоких сферах. И тут звонок. Я открыл дверь.
     -Привет, - сказала Танька. - А это Юлька.
     Рядом с ней улыбалась симпатичная деваха в смелой мини-юбке и хорошей грудью.
     Я смутился, понимая, что впускать сейчас их нельзя. Шлюхи мне, конечно, нужны позарез, но любовь моя сразу же закончилась бы. Я уже достаточно знал свою будущую жену, чтобы понимать - этих ей представлять нельзя!
     Не помню, что я тогда мямлил, выходя с ними из подъезда, и что обещал, но девчонки быстро меня поняли, а новая Юлька даже чмокнула меня в щёку и подставила свою, намекая, что ещё придёт.
     Ночью я впервые поцеловал свою будущую жену. Мы шли пешком из Свиблово в городок Моссовета. О том, что она могла остаться у меня, даже мысли возникнуть не могло. Всё вокруг дышало романтикой и нашей чистой любовью - ночная Москва, луна в Яузе, пустые улицы, гулкие наши шаги. Инга наизусть читала Пастернака и раннего Маяковского. У дверей общежития я её впервые и поцеловал. Она выказала неудовольствие и тут же убежала. Я шёл обратно и мечтал, что когда-нибудь она придёт ко мне насовсем.
     Но днём пришла не она, а человек 12 старшеклассниц во главе с Танькой. Когда все вошли и расположились, Танька объяснила, что, якобы, Юлька стянула у одной из явившихся кожанку-косуху. И поскольку есть вероятность, что сия особа явиться сюда, есть резон её здесь подождать.
     -Засада, значит? - догадался я с некоторой досадой. - Но она же сюда даже не заходила, только в дверях постояла...
     -Ты ей понравился, - объяснила Танька. - Обязательно придёт.
     Школьницы хором закурили и начался мат-перемат. Я особо не вникал в их трёп, потому что меня заинтеросовала одна, самая маленькая и симпатичная Шура. Остальные были мягко говоря, шалавами.
     Смотрела эта Шура плотоядно и развратно. Но когда я её увлёк в другую комнату и принялся лапать, объяснила, что ещё девушка и распечатываться не намерена. Обещала своему парню, а тот в армии. Узнает, что кому-то дала - убьёт.
     Танька прибежала на выручку. Извинилась за причинённые неудобства, сказала, что девки сейчас пар выпустят и свалят. Юлька сейчас на работе, о чём никто не знает, так что разборок на моих глазах не предвидится.
     -А Шурку лучше не трогай, - попросила, - кого хочешь сейчас пришлю. А Шурка ещё целка.
     Я вышел в комнату, осмотрелся. Ткнул пальцем в одну кучерявую.
     -Ларка, сходи с ним! - распорядилась Танька.
     Девки заржали. Ларка поднялась, похахатывая, и пошла в смежную комнату. Я вошёл следом и прикрыл дверь.
     -Давай, только по скорому, - сказала Ларка и без всяких прелюдий нагнулась, подняла юбку и стащила трусы.
     На этот раз, не смотря на сильное смущение, у меня всё получилось. Я вставил ей в достаточно сухую киску и начал двигаться. Ларка стояла неподвижно, упёршись руками в кровать. Сзади скрипнула дверь и несколько девчонок хихикнули. Я рявкнул, дверь захлопнулась.
     -Факаются, - объяснили там.
     И опять все заржали.
     -Сучки, - констатировала Ларка. - Ты мне туда не кончай.
     -Хорошо, - пообещал я, продолжая двигать задом.
     -Лучше в рот мне кончи. Ладно?
     -Угу, - промямлил я, чувствуя приближение оргазма.
     Когда я характерно задышал, Ларка резко дернулась, повернулась и схватила член ртом. Энергично двигая языком и ручонкой, выпила всю мою сперму без остатка.
     -Вот и славно, - сказала, подтягивая трусики. - Ты молодец!
     -Но ты даже не почувствовала ничего, - пожалел её я.
     -А что надо чувствовать? - удивилась она. - Ещё и чувствовать что-то надо?
     -Ладно, - понял я, - вырастешь, почувствуешь.
     Только одна из девчонок выразила неудовольствие от происшедшего. Глядя на нас она краснела, надувалась, всем своим видом показывая, как она нас презирает. Остальные шутливо зааплодировали, когда мы вошли в комнату, а Шурочка подошла и поцеловала меня в губы. Я не удержался и провёл ладонью по её груди. Шурка отскочила и погрозила пальцем.
     Вскоре общий запал кончился, и они засобирались, так и не дождавшись Юльку. После их ухода я недосчитался нескольких хороших пластинок, но решил не возникать, посчитав, что за любое полученное удовольствие надо платить. Чёрт с ним, с Ободзинским! Пусть подавятся.
     Весь вечер мечтал об Инге, как мы поженимся, как будем вместе жить. Но представить себе наши сексуальные отношения я никак не смог. Инга казалась мне тогда ангелом во плоти, который даже в туалете какает фиалками, а мочится духами, не иначе.
     Ночью в самый распрекрасный сон вторгся резкий звонок. Проклиная всё на свете натянул на голое тело брюки и поплёлся открывать. В полутёмном подъезде стояли Танька, Юлька и Шурочка. На Юльке была накинута много раз за сегодня упомянутая косуха.
     -Ты знаешь, что тебя разыскивают? - спросонья спросил я.
     -Пустишь ты или нет? Ночевать негде, автобусы не ходят,- сказала Юлька.
     -А факаться будем? - нагло спросил, выучив их любимое слово. Сказал, и поверить не мог, что это я такие слова дамам говорю. Как говорится, с кем поведёшься.
     -Обязательно, - серьёзно сказала Юлька. Танька за её спиной тоже согласно замотала головой.
     -Нет, - быстро сказала Шура.
     -Тогда снимай трусы, - сказа я Юле.
     -Как? - не поняла та.
     -А вот так, - сказал я и спустил брюки. Член мой выстрелил из них как шлагбаум.
     Шурочка зарделась и отвернулась. Юлька пялилась на него пять секунд, потом с готовностью стянула трусы из-под своей мини-юбки. Танька была как всегда в брюках и показала руками, что, мол, затруднительно.
     -Входите, - милостиво разрешил я.
     Они вошли и остановились в прихожей, ожидая моих распоряжений. Я сунул руку Юльке между ног и ощутил мокроту.
     -Только что трахалась?
     -Замнём для ясности, - дерзко ответила.
     -Ты и ты, - указал на Юльку и Таньку, - в ванну. Хорошенько промойте причиндалы, и в койку.
     Они пошли в ванну и действительно скоро заплескались. Я окончательно снял брюки и прошёл в комнату, включив свет. Шура тянулась за мной, стараясь смотреть в сторону.
     -Не бойся, - сказал я. - Насиловать не буду. Сама видишь, ебли мне сегодня и без тебя хватит. Поучись пока. Ты точно целка?
     -Конечно.
     -Целку я могу и полизать.
     -Как это? - не поняла Шура.
     -Я тебе очень-очень советую подмыться. Получишь то, о чём и не мечтала. И нетронутой останешься.
     -Клянёшься?
     -Клянусь!
     Шура помялась и задумчиво пошла в ванну. Её чуть не сбили с ног две голые фурии, несущиеся в койку. Меня просто-напросто швырнули навзничь, Танька тут же заглотнула мой член, а Юлька развернула свою киску, чтобы я свободно мог проникнуть в неё пальцами.
     Когда Шурочка пришла из ванной, Танька уже вовсю скакала на мне, а Юльку я её трахал рукой, покусывая её же роскошную сиську. Шурка остолбенела от такой картины, потом подошла ближе и встала у кровати на колени, напряжённо вглядываясь в действие.
     Перед концом я выдернул член из Таньки, и Юля с удовольствием приняла сперму себе в рот.
     -Вкусно? - потрясённо спросила Шура, глядя на Юлькину блаженную мордочку.
     -Дура, это полезно! - грубо ответила та. - Сейчас я его отфакаю, выпьешь после меня.
     -Нет! - замотала головой Шура. - Боюсь.
     -Иди сюда, трусиха - я притянул Шуру и посадил её киской на своё лицо. - Покажи, как целка выглядит, никогда не видел. Не зажимайся, сказал же, что не трахну.
     Я развернул пальцами её нетронутую пока драгоценность и насладился девственной плевой. Потом засунул язык в самую середину. Шурка изогнулась, будто её током ударили, и застонала.
     -Нравиться ей, - ехидно протянула Юлька и всерьёз взялась за мой член. - Кому ж не понравиться! А мне так сделаешь?
     Шурка уже визжала, ерзая на моём лице.
     -Такое - только целкам, - твёрдо сказал я и продолжил игры.
     -Подумаешь, - сказала Юлька, садясь на меня. - Нам же лучше!
     Юлька драла меня столь остервенело, что с аккуратным куннигулусом ничего не вышло - слишком меня штормило. Но Шурка, уловив Юлькин ритм, приноровилась двигать задницей с ней в унисон - толковой оказалась ученицей, ничего не скажешь. Она уже визжала не переставая, с каким-то подвыванием. Внезапно соскочила с меня, столкнула Юльку и легла на спину, раскинув ноги...
     -Не могу больше! Ломай скорей! Черт с ним с Сашкой, не хера было меня оставлять. Чего ждёшь? Факай, пока не передумала!
     Девки в восторге завопили...
     -И правильно! - крикнула Юлька.
     -Давно пора, мендочка! - одобрила Танька.
     -Точно решила? - переспросил я. - Жалеть не будешь?
     -Да еби же скорей! - взвыла Шурка.
     Это мне предстояло впервые, и я слегка растерялся. Сел у Юльки между ног и посмотрел на восторженных девок.
     -Чего ждёшь? - рявкнула Танька.
     -Передумает же, - сказала Юлька и потянула меня за член к Шурке. - Ноги держи на весу, - посоветовала, - тогда больно не будет.
     -Ну же!.. - простонала Шура, задирая пятки к потолку.
     Танька уже сбегала в ванную, принесла полотенце и подсунула под Шурку...
     -Чтоб простынь не запачкать...
     А сама пихает меня в спину, давай, мол!
     Проскочил я в неё довольно легко. Видно, хорошо подготовил. Одно движение, и детка уже запущена в эксплуатацию, как потом пошутила Юлька, вылизывая у Шурки капельки крови. А Танька церемонно поздравила, важно пожав руку. Шурка ошалело переводила взгляд с одного на другого и отдувалась. Ведь кончила-то она с первого раза. Только ощутила член внутри себя - и готово. Славная будет бабёнка, подумал я, страстная.
     В ту ночь я её больше не трогал. Она лежала, до утра восторженно глядя в потолок. И не отреагировала ни на другие наши трахи, ни на утренний приезд Пээтера, окаменевшего при виде нашей живописной группы.
     Я представил Пээтера девчонкам и отправил Таньку приводить его в чувство. Затрещала, зверски заскрипела кровать в смежной комнате, зарычал грузный Пээтер, даже пару раз взвизгнула фригидная Танька. Я же уложил Юльку затылком на Шуркину распечатанную киску, а сам драл её, визжащую, сверху, пока нам с Пээтером не пришла пора идти в институт, а чувишкам в школу. Потому что это утро оказалось 1-м сентября.
     Когда мы с Пээтом пришли после занятий, Шурка ждала нас у подъезда. В школьной форме и с портфелем.
     -В продлёнке учиться пришла? - спросил я.
     Шурка утвердительно кивнула, искательно заглядывая мне в лицо. В квартире забежала в ванную и юркнула в мою постель. Когда я прикоснулся к ней рукой, её затрясло от возбуждения.
     На ночь пришла Танька, сообщив, что Юлька долго не придёт. Девчонки выловили её где-то днём, отняли косуху и исцарапали красивое личико. Неделю теперь под примочками промается. Больше мы Юльку не видели никогда.
     У нас оказалась шибко нравственная соседка. Она подслушивала нашу оргию всю ночь, а утром позвонила хозяевам с гневной жалобой. Через неделю нас со скандалом вышвырнули из этой квартиры и нам ничего не оставалось, как вернуться в общежитие. Но в оставшиеся дни Танька с Шурой посещали нас ежедневно и выжали из нас все силы и соки. Пээтер признавался мне потом, что около полугода не мог смотреть на баб. Бог его знает, что у них, чухонцев, положено, сколько и как. Я у него не уточнял. Но судя по его будущим двум жёнам и четырём детям, положено не меньше, чем нам. Это он по молодости надорвался, я так думаю.
     Мы не бывали в Свиблово более, нас захлестнули другие проблемы и новые связи. Года через два я увидел издалека Таньку на ВДНХ, где мы имели обыкновение пить пиво. Её вели куда-то в сторону озёр три подвыпивших охламона, она то одного, то другого обнимала за талию и смеялась, рассеяно поглядывая по сторонам. Когда посмотрела в мою сторону, я из вежливости махнул рукой. Но она меня не узнала. Может быть, количество любовников уже превысило возможности её памяти. А может, она жила по принципу, что случайные половые связи ещё не повод для знакомства, не знаю. Скорей всего она в тот момент была полна предвкушением нового траха с трёмя орлами и ничего не видела вокруг.
     Иногда я думаю, что же вышло из этих малолетних шалав, и теряюсь в ответах. Дай им Бог здоровья, по крайней мере!
     Два слова о нас с Пээтером. Мы оба закончили ВГИК с отличием и разъехались в наши республики. До развала СССР я частенько наведывался в прекрасный Таллинн, но когда началось всеобщее отделение всего от всех, Пээтера подхватила волна дурного национализма, чего в прежней жизни за ним не наблюдалось, и наши отношения сошли на нет. Жаль хорошего человека. Был неглупым, оборотистым парнем, а влился в общую дурь. Я всегда полагал национализм низшей ступенью сознания, когда гордиться больше нечем, а гордиться чем-нибудь очень хочется. Дай ему Бог здоровья, по крайней мере!
     После жёсткого воспитания описываемым бабским коллективом, я стал смелее в отношение с женщинами. Во всяком случае, Инга на третьем году совместной жизни призналась, что если бы не моя настойчивая наглость, вряд ли у нас с ней что-нибудь вышло. И правда, до ТОГО я боялся взять её за руку. Потом, обнаглев с другими, проявил мужскую настырность с ней, и добился своего.
     Мы довольно счастливо прожили вместе 10 лет. К 4-му курсу Инга уже была на сносях, но из-за детей актёрская карьера у неё не сложилась. Преподавала в театральном институте, снималась в эпизодах, особо от неизвестности не страдая. К тридцати годам ей захотелось сравнить единственного её мужчину, то есть меня, с кем-нибудь ещё, и это не осталось для меня тайной. И хотя она уверяла, что от этой дурацкой связи удовольствия не получила, простить я её не смог. Теперь мы встречаемся на днях рождения двоих наших детей и пятерых обожаемых внуков, нам есть, что вспомнить, о чём поговорить, но не более.
     Дай ей Бог здоровья, по крайней мере!..
     А какие школьницы нынче? Не знаю, у меня двое взрослых сыновей.
     А иногда мне хочется всё бросить и вновь поселиться в Свиблово.