Начало
     Свою тётю (с неродственной стороны) я впервые увидел как Женщину лет в 11. Тогда они переехали в наш город и поселились в соседнем доме. От приезда как такого я запомнил лишь то, что сразу обратил внимание на её великолепные, мягких очертаний груди. При обнятии меня что-то прямо толкнуло им навстречу, и я как буд-то случайно уткнулся в них лицом. Через легкую ткань блузки я ощутил их тёплую упругость и неповторимый возбуждающий запах Женщины. Я сразу покраснел и неловко отстранился. Это я запомнил крепко.
     Вот её краткое описание:
     Тогда ей было лет тридцать, среднего роста, ее короткие каштановые волосы обрамляли миловидное лицо. Глаза карие, изящный носик, красивые губы. Кожа смуглая и гладкая. А тело - просто загляденье. Большие упругие груди, женский животик с очаровательным пупком, длинные изящные ноги, и, конечно же, привлекательная сексуальная попка. Всё это я конечно внимательно рассмотрел, когда мы все впервые съездили на озеро. Мы купались и я несколько раз как бы случайно оказывался рядом с ней, касался её ног и рук, проплывая рядом. Я очень нервничал и боялся быть разблачённым в своих истинных намерениях. Так всё началось. Я часто бывал у них, я играл с моими кузинами, они были младше меня на пару лет. До этого дня я всего лишь представлял себе, как моя тётя (назовем её Любой) выглядит голой. Я еще не представлял себе какие-либо действия с ней, хотя в тайком изучил в городской библиотеке медицинский справочник на тех самых страницах с картинками и знал теоретически, как там что. Как-то раз я зашел к ним и застал свою тётю за глажкой белья. При этом она любила смотреть телесериалы. Когда началась очередная реклама, она вышла в туалет. Я с сильно бьющимся сердцем подошел к гладильной доске. На ней лежали простые женские трусы, белые, которые она носила (смотри дальше) каждый день. В комнате больше никого не оказалось.
     Осторожно, боясь быть застуканным, я взял их в руки. Расправил. И сразу осознал, что именно здесь, на внутренней стороне, они касаются её промежности, обтягивают её попу. Сразу в голове возникла картина: как она их одевает. Утром, когда она голая встает с кровати, берёт их со стула, и, наклонясь, просовывает сперва одну, потом другую ногу. Потом она берёт бюстгальтер, одевая и его. Я сильно возбудился. Положил их, как лежали, и быстро вышел. После зтого я часто, всегда когда была возможность, брал ее бёлье и представлял себе тетю в нем. Но однажды я, зайдя в ванную (где стояла корзина с бельем для стирки) я увидел, что крышка слегка приоткрыта. Закрыв дверь на ключ, я открыл корзину. Сверху лежало полотенце, которым ОНА вытиралась после душа. Под полотенцем лежал бюстгальтер. Осторожно, почти что не дыша, я взял его, почувствовав запах ЕЁ тела. Сладкий, пьянительный, возбуждающий. Я был в восторге! По размерам полушарий я представил себе реальный размер её сисек. Как мне хотелось взять их в руки, взвешивать, мять, целовать, и, конечно же, сосать ее соски и просто играть с ними! Но вдруг я увидел её трусы. Такие же белые, как и всегда, как я потом узнал, (лишь изредка, после выходных, попадались цветные или классические темные) , с обязательной розочкой или с бантиком спереди. О, как они пахли! Это неописуемо! Что я с ними только не делал: дышал через них, пьянея, одевал на голову, трогал там, где ткани касались её ГУБЫ, пробовал на вкус. И, конечно же, кончал. За год я изучил все её нижнее бёлье, знал наизусть все тонкости её запахов, знал все. Все лучше я её познавал, мечтаяя о дне, когда я смогу превратить свои желания в реальность. Она меня любила, как можно любить 12-летнего племянника, который часто в гостях, всегда помогает, хорошо учится, любит, как и она, хорошую классическую музыку.
     Однажды я, рискуя быть пойманным, через замочную скважину, увидел ЕЁ после душа. Ничего не соображая и не слыша из-за бешено колотящегося сердца, я пулей выскочил на улицу. Прислонившись к стене, я закрыл глаза и сразу все еще раз увидел. Тётя Люба стояла, вытирая волосы и лицо. При этом её большие сиськи плавно двигались, следуя движениям рук. У неё были большие коричневые соски, они набухли и торчали, словно прося: поцелуй меня! Густой треугольник темных курчавых волос раздражал воображение до предела. Она нагнулась, чтобы вытереть свои классные ноги. Сиськи висели тяжело, округло и призывающе. Когда она поднялась, они аж подпрыгнули. Поставив одну ногу на край ванны, она плавно, от соска, через пупок спустила ладонь вниз. Я видел лишь ногу и сверхэротичный силуэт попки, которую она не забыла погладить. В этот момент меня спугнули, вот я и удрал. Как я себя потом клял, что не остался хоть на пару секунд! Что я бы не отдал, чтоб увидеть, что будет дальше. Но ведь еще не вечер, как говорят. Так прошло еще несколько месяцев. К лету я стал мастером по всем шпионским дисциплинам.
     Но как и всех шпионов, меня погубила рутина. Я забыл закрыть дверь на ключ... . ОНА вошла, когда я бессовестно дрочил, нюхая её трусы. От внезапности я чуть не умер. Я застыл. Тётя Люба проникла в ситуацию секунды за две. Я уже почти застегнул ширинку, когда она, покраснев не меньше меня, вошла и закрыла дверь. Оплеуха была сильной, я чуть не заплакал от боли и страха. Она сказала, чтоб я немедленно исчез из дома. Без разговоров. Я боялся того, что она расскажет всем о моём поступке, и лишь поздно вернулся домой и сразу пошел спать. На следующий день они пришли к нам в гости. Я извелся, ожидая, что меня позовут. Поздно вечером меня позвали. Всё это время я подслушивал разговоры, насколько мог. Узнал, что мой дядя, любящий выпить, уже очень пьян. Дрожа от страха, я подошел. Оказалось, меня попросили помочь тёте отвести в доску пьяного дядю домой. Мне оставалось только согласиться. Тётя Люба старалась на меня не смотреть, как в прочем, и я на неё. Дядю мы отвели. Дети уже спали. Мне она велела остаться, пока она его не уложит. Я ждал, как преступник перед выносом приговора. Она вернулась, не глядя на меня, махнула рукой: следуй. Мы прошли в зал. Она поставила меня под свет люстры, с минуту с укором в глазах разглядывала. Потом улыбнулась, прошептав: А ты повзрослел... Я стоял как истукан, когда она меня спросила, сколько я уже этим занимаюсь. Решив немедленно покаяться, я рассказал ей всё. Что я ее люблю, обожаю, часто думаю о ней и что вообще мне нравятся взрослые, опытные, зрелые женщины. Я просил, я умолял её никому ничего не говорить. Тётя на это лишь усмехнулась... Когда она вдруг взяла мою руку в свои горячие ладони и положила ее на свою грудь... Я затаил дыхание. Она сдавила мою ладонь, и прикрыв глаза, прошептала: Нравится? Я чувствовал частое биение её сердца, тепло её груди и этот знакомый, желанный, но доселе не достижимый запах самки. Я сходил с ума. Я отдавал себе отчёт в том, что я стою здесь с моей разгорячённой вином тётей и держусь за ее сиську. Глядя мне в глаза, она отстранила мою ладонь и принялась мееееедленно расстегивать свою блузку. Скинув её, она притянула меня к себе и прижала мое лицо к атласу бюстгальтера. Отведя руки назад, расстегнула и скинула его тоже. Боже, что это было! Два полушария прекрасных её грудей были в сантиметрах 2 от моего лица. Я чувствовал исходящее от них тепло, видел, как медленно набухают её шоколадные соски, огромные, вкусные, как я не замедлил убедиться. Люба тихо застонала, когда я догадался опустить свои ладони на её ягодицы, приблизив её ко мне. Но из спальни послышались невнятное бормотание. Она бысто приоделась, выпроводив меня за дверь, шепнув, чтоб я пришел во вторник.
     Оказывается, что дядя уехал в командировку, а её дочери будут всю неделю у своей бабушки. О, как я ждал! Я пришел, прокрался к ней, как вор в ночи. Сказал, что ночую у друга. С сильно бьющимся сердцем я позвонил. Тетя впустила меня как всегда, правда спросила, не видел ли меня кто. Я ответил, что нет. В коротком халатике ее ноги смотрелись отлично. Мы прошли в спальную комнату. На пороге я остановился. Тихо играла музыка и... На кровати полусидела в недвусмысленной позе баба Надя, ее соседка. Ей было лет 55-60, жила она одна. Она была полноватой, грудастой и молодилась, выглядела она максимально лет на 40. Я был сильно удивлен, ведь было похоже на то, что они пили вино как близкие подруги... Видно было, что они уже не раз уединялись... Они обе подошли ко мне, образовался треугольник. Мне дали выпить бокал вина. Пока я пил, меня стали раздевать. Я и не собирался сопротивляться. Тётя Люба и баба Надя целовали поочередно то меня, то друг дружку. От вина и возбуждения я быстро захмелел, но был в рабочем состоянии. Меня совершенно нагого и слегка смущёного целовали, гладили и ласкали две совершенно опытные и красивые зрелые женщины, и нам всем это ужасно нравилось. Я принялся неопытными движениями ласкать и их, но получилось так, что сперва мы с бабой Таней начали раздевать мою тётю. Пока их губы сливались в страстном французском поцелуе, я развязал халатик и распахнул его. Обратно это великолепные груди! Пока я их целовал, сосал и облизывал соски, баба Надя обошла тётю сзади и стянула с неё халатик. Тётя Люба стала целовать меня взасос, ее горячий язык со вкусом сладкого вина гулял в моем рту, она покусывала мой язык, мои жадные губы. Баба Надя стянула трусы с крутых бедер тёти и, обняв её со спины, принялась также ласкать её груди. Меня Люба подавила вниз, и я начал спускаться все ниже и ниже, целуя её живот, пупок. Я добрался до сладко пахнувшего треугольника, когда баба Надя сказала: Раздень меня тоже, девонька...
     Они повернулись к себе лицами. Я поцеловал тётю в ее роскошную попу и стал помогать ей. Баба Надя стала целовать то тётю, то меня. Обе женщины томно стонали. Пока тётя расстёгивала кофточку и бюстгальтер, я нащупал замочек юбки и открыл его, юбка упала на пол. Под ней я обнаружил белые трусы. Они были большого размера и обтягивали живот почти до пупка. Нагнувшись, я стянул их вниз. Я начал целовать её полные бёдра, поднимаясь все выше и выше. Добравшись до того места, где у тёти благоухал густой и тёмный треугольник, я обнаружил то же самое, но всё пахло иначе. Одной рукой я тёр её обширную жопу, другой тётину. Стоны становились длиннее, с жадными вздохами и обжигающим дыханием. Я стал подниматься, целуя их по очереди в лобок, живот, пуп. У бабы Нади сиськи были больше, чем у тёти, но с меньшими и тёмными сосками, и тоже очень вкусные и даже сладкие. Они тяжело свисали, и тётя мяла их с видимым удовольствием. Мной первой занялась баба Надя, взяв мой твёрдый член в свою вспотевшую ладонь, и стала им поигрывать и подрочивать, я начал исследовать загадочный треугольник тёти Любы, гладя упругие кудряшки и пробираясь всё ниже, как и тётя у бабы Нади. Им это очень нравилось, как и мне.
     Стоная, охая, целуясь, лаская и гладя всё, до чего мы могли дотянуться, мы перебрались на кровать. Меня бережно положили на середину, и тётя Люба с бабой Надей легли пониже, слева и справа от меня. Я дотянулся руками до их голов, играл с волосами, гладил лица, когда их губы сошлись в поцелуе над моим животом. Они приподнялись на локтях, и тётя сказала: Сейчас мы сделаем из мальчика юношу, а потом мужчину. Они принялись гладить себя, и баба Надя, глядя мне в глаза, сталацеловать мой живот, медленно двигаясь вниз. Тётя стала вторить ей с другой стороны. Я дрожал от возбуждения, дыхание вырывалось толчками из моей груди, мои женщины (МОИ ЖЕНЩИНЫ!!!) стонали так страстно... Это было так приятно смотеть на них, как они приближаются к моему гудящему члену... и вдруг они его достигли. О, это неописуемо, это надо было почувствовать! С обоих сторон вверх по стволу устремились двое горячих, жадных и ловких языка. Казалось, они наперегонки, но неспеша, стремились к вершине, играя с моим членом и друг с дружкой. И... и... и... и вот они сошлись на конце в жарком поцелуе, который плавно перешел в поочёредное посасывание члена. Первой была тётя. Приняв набухшую головку в свои губы, она как бы всосала ее в рот, облизнув её там кончиком языка. Я аж задержал дыхание, такое это было наслаждение.