Хорошо! После секса всегда хорошо. Организм ничего не просит. В теле легкость, в яйцах пустота. И работа стала спориться: пила пилит, гвозди перестали гнуться, доски практически сами ложаться куда надо. И главное - это понимание того, что есть женщина, которую ты в любой момент можешь потискать за титеньку, ушипнуть за задницу и за передницу, как говорила моя мама. Подмытая свояченница со всем пылом и усердием помогала мне. Много ли человеку надо? Глазки ее после хорошего секса блестели, щечки разрумянились.

Она переоделась в платье, сняв свои шортики. Платье было несколько коротковато, если не сказать больше. Наклоняясь за чем-нибудь Вероника демонстрировала мне свой пышный зад, обтянутый трусиками. Работая, мы вели неспешный разговор о том, что только что произошло. И хотя я, если честно сказать, давно добивался от этой девушки взаимности и возможности поиметь ее, но произошедшее так взрывообразно наше совокупление несколько поднапрягало. Слова словами, но понравилось ли ей и будет ли продолжение? За давностью лет за точность диалога не ручаюсь, но разговор протекал примерно так:

- Вер, скажи честно, ты не обиделась?

- За что, что выебал? Потерпел бы немного и я сама бы дала.

-Да не мог терпеть, тем более, что ты как специально дразнила, а я все же живой и у меня еще стоит.

-Нормально стоит. По две палки не вынимая. Любку тоже так ебешь?

- Когда как. Всяко бывает. Вер, а как дальше будем?

- Боишься что не дам? Если бы не хотела и сейчас бы не дала. Все думала, когда приставать начнешь, а ты как чурбан.

- Так сказала бы, я как пионер-всегда готов!

Примерно в таком духе ведя разговор мы подошли к теме что и кому нравится в сексе. Договорились не полагаться на догадки друг друга, а открыто говорить о желаниях и пристрастиях: здесь погладить, там поласкать, вот тут подержаться. Так как разговор шел во время работы, мы перемещались с места на место и, когда Вероника подходила на расстояние вытянутой руки, я старался эту самую руку запустить под подол, тем паче, что щупать ее пизденку через трусы было не в пример приятнее, чем через шорты.Я как-будто бы стал молоденьким, до этого не видевшим женщин и не имевшим с ними дела. Когда я сгребал своей жадной ладонью ее богатство, она на мгновение замирала, потом отставляла слегка ногу, давая мне возможность прочувствовать ее тепло и мягкость. Разговаривать, конечно, приятнее, чем работать, но дело есть дело, тем более, что тещенька вышла во двор и оповестила об очередном приеме пищи. Ни фига себе, так увлеклись, что не заметили, как наступил вечер.

Сполоснулись, порознь, конечно, ибо потомок шпионов кардинала Ришелье не поняла бы наших совместных омовений и поели. Рассевшись на крылечке и отдыхая морально и физически, слушали рассказы тещи о днях минувших, в чем она была мастерица. И вот ведь что интересно: что было вчера бабка не помнила, а что было во времена ее довоенной работы в колхозе, во времена ее военной службы и дальнейшей работы после демобилизации, помнила с фотографической точностью. Вероника стала травить бабку вопросами о ее сексуальном прошлом, теперь уже далеком. И бабуля стала нам пересказывать кое-что из своей биографии, причем замены слов типа "трахать, пирожок, киска" и прочих она не знала и называла вещи своими именами. В ее речи эти обороты не выглядели вульгарно, не резали слух, а были при месте, как звездочка на пилотке солдата. Верка раздраконивала бабку дальше, шутливо упрекая ее в том, что вот сама-то бабуля не сдерживала своих желаний, а ей запрещает приводить домой мужиков, а ведь она молодая и ей тоже хочется, потому как пизда не просто чешется, а уже изнывает от тоски по мужику и она готова отдаться любому встречному. Бабуля резонно заметила, что с разными нельзя, потому как поселок маленький и слава пойдет нешуточная. народ в поселке в основном представляют люди старшего поколения и строгой морали. Морали не в том смысле, что нельзя, а в том смысле, что нельзя открыто. То есть, если приличия соблюдены, то можно.

На резонный вопрос моей свояченницы о том, кому же тогда дать, бабушка посоветовала ей выйти замуж, но тут же осекла себя тем, что мужики-то в поселке перевелись и остались одни алкаши и наркоманы. С женатыми нельзя, потому как при патриархальных нравах могут и окна побить, и волосы проредить. И то ли в шутку, то ли в серьез, предложила Верке дать мне. Я чуток не проглотил окурок сигареты, что держал во рту. Вот бабка дает! Бабуля свела все к шутке, что мол старая пошутила и не надо обращать на нее внимание. А Вероника сказала:"А вот и дам!" Бабуля еще раз повторила о глупом языке и вспомнив о каких-то неотложных делах, она ушла в дом. Хорошо зная свою тещу я ни капли не поверил в том, что она пошутила. Это что же, она толкает свою дочь под зятя? А как же моя жена, она же ей тоже дочь? Надо принять во внимание, что Вероника с самого своего рождения ни на один день не отдалялась от родительского дома и то, что она более любима было заметно всем. Другие дочери не обижались, но и маму шибко не жаловали, только изредка навещая ее.

Время было позднее, завтра рано вставать, потому как по холодку работать легче и я отправился на покой. Бабка с Веркой еще что-то бубнели в бабкиной комнате, а я уснул.

Утро принесло сюрприз в виде дождя, хотя с вечера ничего не предвещало изменения погоды. Работа на стройке века откладывалась, но в своем доме всегда есть что делать и чинить. Со дня смерти тестя хозяйство постепенно приходило в упадок, потому как некому было поддерживать его в порядке.

Лениво позавтракав, торопиться-то некуда, спросил бабулю, есть ли работа под крышей или мне самому поискать. Тещенька, да продлит Господь ее дни, если в отношении нас с Веркой она все же не шутила, сказала, что в погребе закром совсем сгнил и скоро картошку некуда будет сыпать. С детства воспитанный пионерией и комсомолом, я воспринимаю слово " надо" как призыв к действию. Вежливо, даже слишком, пригласив свою помошницу, полез в погреб. Делов-то было на пару-тройку часов.

Сверху не капало, переноска светила, можно было работать. Через некоторое время и Вероника просунула свой зад в творило и стала спускаться по лестнице. Снова в платье и потому ее зад сам притянул мои руки, которые и схватились за мягкое и теплое. Помог ей спуститься с лестницы, но руки почему-то не хотели отцепляться от пышного зада. Чудесно, когда женщина имеет такой зад: пышный, упругий, приятный и глазу и на ощупь. Но отпуститься пришлось, потому как с небес раздался голос нашего Штирлица с вопросом чем нам помочь. Я ответил, что сейчас прораб будет принимать старые доски, а потом подавать новые. Работа закипела. Подав хлам бабушке и приняв от нее материал, я начал примерять, пилить и приколачивать, ремонтируя закром. Моя помошница держала то, что ей говорил я, подавала, что просил. Всякая работа требует перекура, не была исключением и эта. Я присел в уголочке на досточки, бабуля наверху вела очередной рассказ о своей жизни, а Вероника подошла ко мне, повернулась задом, стянула с себя трусы и наклонилась.

-Ты что, сдурела, бабка наверху?

-Нас не видно, давай скорей!

Я пояснил, что в такой ситуации я не смогу думать о партнерше и постараюсь поскорее кончить, а она мне ответила, что тогда вечером я смогу подольше продержаться не кончая и она получит свое, но попозже. Два раза просить не надо, тем более когда практически перед носом расположилась пизда, благоухая ароматом желающей тебя женщины. И я засандалил Веронике, при этом стараясь производить как можно меньше шума. Она активно подмахивала, доставляя мне удовольствие.

-Вы там не заснули?-раздался голос сверху.

-Перекуриваем.

А Верка рассмеялась так, что мой член даже выскочил из нее и стал тыкаться куда-то в ягодицы. Рукой направив его в нужное место, моя любовница прижалась ко мне попой и попросила кончать скорее.

Старая глухмень не слышит то, что ей не надо, но это расслышала и повторила вопрос о наших действиях и чего это мы там собрались кончать.

- Не мешай, мам, последние доски прилаживаем. Дай закончить. Здесь прохладно.

Из кармашка платья Вероника достала тряпочку. Предусмотрительная, блин! Вытерев меня, подтерлась сама и бросила тряпку в угол. Натянула трусы и как ни в чем ни бывало схватила доску.

Вылезли наверх. Усталые, но довольные друг другом, присели под навесом, что покойный тесть смастерил над погребом. Бабулю отправили поставить чайник, а сами разговаривали о том о сем. Свояченница полнилась весельем и представляла в лицах, что было бы, если бы бабуля спустилась в погреб и застала нас там. Меня это немного напрягло, о чем я и не замедлил поделиться. И тогда мне было поведано о том разговоре, который я слышал вечером, но не придал значения да и не разобрал ни слова. Бабуля, которой я перед тем, как первый раз выебать Верку, сказал о своем желании поехать домой, очень озаботилась этим вопросом. Не моим здоровьем и сексуальным голодом, а тем, что я уеду и неизвестно когда вернусь, а дни стоят погожие, надо работать, а работы невпроворот и т.д. и т.п. Выпытав у дочери, зачем же я хочу поехать домой, бабушка посоветовала ей самой решить вопрос с моей задержкой для напрерывности стройки.

На резонные возражения младшенькой, что она все же сестра Любе, и захочу ли я еще переспать с ней, бабуля сказала, что голодный мужик и козу выебет, а по поводу родственных отношений, так пусть лучше свою ебет, чем пойдет к Таньке. Про Таньку и про то, что я готов хоть ее отыметь, Вероника тоже рассказала маме. К этому тещенька добавила, проявив крестьянскую практичность, что раз уж она вложила в стройку деньги, доченька могла бы внести вклад хотя бы пиздой, все одно не девка, да и самой мужиков искать не надо. И бабуля наказала дочери сходить сегодня со мной в баню и потереть мне спину. А ведь я по приезде хотел старую баньку развалить и новую строить на ее месте. Да, удержал Господь. Где бы сейчас ебал Верку.

Вечерком пошел я в баньку, но мне как-то не верилось, что теща на полном серьезе пошлет Веронику ко мне. А она пришла. И решила показать мне все, что знает и умеет. Помыв мой член, она усадила меня на лавку и взяла его в рот. Сосала она умело, это не отнимешь.

Где только научилась и где проходила практику. Но меньше знаешь - крепче спишь и я не стал заострять внимание на этом вопросе. А она то брала в рот самую головку, то заглатывала хуй чуть ли не целиком, покусывла, перекатывала и щекотала яички. Я взмолился о пощаде. Я ведь так могу и кончить, какой тогда из меня ебарь? Смлостивелась государыня рыбка и отпустила меня. На вопрос, как она хочет и что я могу для нее сделать, девушка, потупив глазки сказала, что хотела бы посидеть сверху, потому что ей нравится самой управлять процессом.

Ну и ладно, я могу и прилечь на лавочку, прыгай на здоровье, мне же легче. В таком положении я удовлетворял жену почти по часу, правда с небольшими перерывами на смазывание пизды кремом, потому как смазка кончалась. Девица-красавица перекинула через меня ногу и захотела сесть. Я придержал ее в том положении, ккакое она заняла, расставив ноги по краям лавки и выставив свое богатство на мое обозрение. Начав ласкать ее вульву руками, я даже подумать не мог, что пизда ее такая отзывчивая на ласку. Потирая клитор, залезая пальцем во внутрь, поглаживая большие и малые губы, я довел ее практически до оргазма. Жара ли была тому причиной, обилие ли невостребованной жидкости, но из нее текло ручьем, если уместно такое сравнение. Ее жидкость капала мне на живот. Лапушка моя закрыла глаза, прикусила губу, тело ее сотрясали спазмы.

Не выдержав моих пыток она схватила рукой мое естество и села на меня, направив все что надо куда надо. Несколько раз качнувшись, она упала мне на грудь и затихла, только влагалище ее сокращалось, массируя мой член. Но я-то не кончил. И так быстро кончать не собираюсь. Положив ее на лавку, где недавно лежал я сам, раздвинув ягодицы и приподняв зад, всунул я готового товарища в размягшее отверстие и начал качать. Ни шиша подобного. Было слишком мокро, скользко и широко и я все никак не мог завершить процесс. Устав, вышел я из нее, присел на лавку передохнуть. Вероника повернула голову и спросила что ей сделать, что бы я кончил. Может продолжить минет? Вот это-то практически никогда не приводит меня к быстрому финалу. Не знаю почему так, но тем не менее это факт, имеющий место быть. И тогда я брякнул, что лучше всего подставить жопу. Или она с этой стороны целка.

Оценивающе посмотрев на мой хуй, будто видя его впервые и что-то прикинув в мыслях, девочка ответила, что это не так, приходилось и зад подставлять бывшему мужу, но ей это не доставляло особого удовольствия, потому что дубина у мужа была поболее и потолще моей, а со мной можно и попробовать, только если будет неприятно, она скажет об этом и я не буду ее насиловать. Еще она спросила, пробовали ли так мы с женой. И не единожды. При правильном подходе к делу это доставляло ей удовольствие. В баньке не было особых смазочных материалов типа вазелина. Был шампунь, был крем для рук и пожалуй что все. Предложив Верочке расслабиться, я приступил к подготовке ее попы к проникновению.

Разведя в стороны ягодицы, я начал с поглаживания влагалища, переходя по расщелине к дыроке, которую смазал кремом. Потихоньку проталкивая палец в глубину анального отверстия, я легонько пошевелил им. Потом извлек палец и добавил еще крема. Не надо жалеть смазки, легче пойдет. Она начала расслабляться, поняв, что резкого проникновения не будет и боль ей не грозит. Работая руками я добился того, что Верочка задышала глубоко и часто, И, хотя и прислушивалась к ощущениям, попу расслабила, позволив мне оценить ширину новых ворот. Подготовка длилась приличное время. Наконец мне позволено было попробовать протолкнуть самый кончик и посмотреть на ощущения. Я приставил конец к дырочке и Вера опять напряглась.

Погладив и успокоив ее, вновь введя в расслабленное состояние, я протолкнул коней ей в жопу. Пишу долго, а в натуре было еще дольше.. Она ойкнула, но попыток освободиться не сделала. Я замер, позволив ей привыкнуть к новым ощущениям и дать время ее заднице расслабиться. Когда кольцо, сжимающее мой конец расслабилось, я продолжил атаку. Потихоньку проталкивая хуй в жопу, заметил, что она сама стала насаживаться на него. С перерывами, с остановками, мы дошли до самого конца. То есть мой лобок уперся в ягодицы. Я начал потихоньку извлекать инструмент.

Пошло вообщем-то мягко, правда она потянулась попой за членом и тогда я вновь погрузился в глубину. Полежав на ней не делая никаких движений, я начал ласкать ее клитор, просунув руки под лобок. И тогда Верочка сама задвигала задом, насаживаясь и сползая с меня, постепенно ускоряя движения и даже начав подвывть. То ли от удовольствия, то ли от еще чего были ее всхлипы и ах-охи, но общими усилиями мы довели меня до логического конца. Кончая, я почувствовал, что ее пизда стала тоже сокращаться вместе с анусом. Значит и она кончила. Что еще надо мужчине? Доставить радость женщине-нет высшего наслаждения.