Альф нащупал чашку с картофельными чипсами, зачерпнул пригоршню и запихнул себе в рот. Другая его рука продолжала двигаться по Герберту, качая его вверх-вниз. Альф уже чувствовал закипающую в яйцах сперму, когда изображение телевизионной ведущей Ванессы Уайт на экране стало уступать место титрам.
     - О боже, Ванесса! - заплакал он. - Ты самая красивая женщина на этой несчастной планете!
      Кулак Альфа сильно сжал член и задергал его еще энергичнее. Вдруг Альф замер, и мощная струя Мелмаканской спермы вылетела из глазка Герберта, забрызгав экран телевизора с прощальной улыбкой Ванессы.
     - Улет!
     Жесткий член Альфа продолжал бить фонтаном горячих сливок, поливая программу ТВ, ковер, шелковое платье на груди Ванессы, стол и прочую разную мелочь. Наконец, его сердце прекратило бешено стучать, ладони перестали потеть, а член перестал брызгать.
     - Ох-ох, - сказал он, - теперь надо привести все в порядок, пока Линн не вернулась домой.
     Хорошо, что Кэт и Вилли забрали с собой на уик-энд Брайана. Кэт просто остолбенеет, если увидит это беспорядок! А вечером он будет делать вид, что Кэт имеет полное право пичкать его вчерашней спаржей! Ха-ха!
     Альф взял влажную тряпку и вытер экран телевизора, ковер и стол. Программу ТВ он бросил в мусор, а затем вышел в гараж, чтобы выбросить тряпку.
     Как только Альф покинул комнату, домой из школы возвратилась Линн Таннер.
     - Альф? Где вы, Альф? - позвала она, выкладывая учебники. - Альф, что у нас сегодня на обед? Куда вы исчезли, Альф?
     Повинуясь чувству голода, она обнаружила на столе чипсы. Засунув в чашку руку, она набила ими полный рот.
     - М-м-м, какой необычный вкус! И это мне нравится! - сказала она. Затем снова крикнула: - Альф, я пойду в свою комнату переодеться!
     Чашку она захватила с собой. По пути в комнату она несколько раз запускала в нее руку, глотая чипсы в кремовом соусе и облизывая пальцы. К тому времени, когда она дошла до комнаты, чипсы со странной приправой закончились, и она облизала края чашки и все, что мог достать ее язык.
     - Вот черт! Надо выяснить у мамы, что это такое, и купить еще!
     Довольно рассмеявшись, она начала снимать одежду. Она бросила туфли в угол комнаты и сняла юбку. Когда она стягивала через голову свитер, ее рука задела сосок, и она задрожала. О-о-о, это было хорошо! Она щелкнула застежкой бюстгальтера и встала перед зеркалом. Ее бросало то в жар, то в холод. Медленно ее пальцы легли на кончики маленьких сосков, они тут же встали торчком, как две карандашные резинки. Она принялась щипать, ласкать, тереть их. О боже, как она возбудилась! Ее рука опустилась вниз, подкрадываясь к спрятанным в трусиках губкам ее писи. Та уже была мокрой и капала. Ее пальцы разделили губки писи и нащупали выпяченный клитор. В избытке чувств она закричала.
     К зеркалу была прилеплена картинка с Капающим Малышом Херманом. Боже, как он красив, подумала она. Сняв трусики, она бросила их на кровать. Одной рукой она продолжала поглаживать торчащие соски, два пальца другой руки нашли место в ее промокшей писе. Она пристально всматривалась в Капающего Малыша. Как жаль, что нельзя трахнуться им прямо сейчас!
     Было довольно странно, что она нисколько не задумывалась о возможных последствиях своих поступков. Капающий Малыш Херман? Да еще после случившегося с ней...
     Незадолго до этого она трахнула одного парня и сразу же забеременела. А ведь до этого она лишь изредка мастурбировала, причем не слишком интенсивно!
     Оргазм подступил к ней раньше, чем ее бедра коснулись кровати. Она с силой щипала свои соски, добавив третий палец во влагалище. Задыхаясь от удовольствия, она дергалась всем телом, используя уже не только писю, но и плотное отверстие попки, отчаянно пытаясь удержаться на достигнутом уровне возбуждения.
     - Линн? Линн, что с тобой? Ты взяла чашку с чипсами, Линн? - Альф стоял в углу комнаты, с помертвевшим видом наблюдая за тем, как юная девушка бьется в непрерывном оргазме. Опрокинутая чашка из-под чипсов валялась здесь же рядом с кроватью. - О нет, Линн! Ты же не ела из нее!?
     - Альф? О боже, Альф! Вы не должны видеть меня в таком состоянии! Но я не могу... я не могу остановиться! Это просто невозможно!
     - Ты ела из чашки, Линн?
     - Да... Я съела чипсы. Ох, да... - она зарыдала, поднимаясь на волну очередного оргазма. - Но почему вы спрашиваете?
     - И теперь ты - в состоянии сексуального исступления! Это ведь так?
     - Ради самого черта, перестаньте допрашивать меня с вашей профессорской дотошностью! Да, это так! Ну и что?
     - Линн, дело в том, что в этой чашке содержалось кое-что... как бы это поделикатнее - мое Мелмаканское семя...
     - Вы дрочили в эту чашку!?
     - Не совсем так. Но дело в том, Линн, дорогая моя, что эта вещь вызывает у земных женщин чрезвычайно сильную реакцию в виде привыкания!
     - Вызывает привыкание? О чем вы говорите?
     - Ну хорошо, я тебе продемонстрирую.
     Альф залез на кровать и сел рядом с головой Линн. Ноги он раздвинул таким образом, чтобы она смогла увидеть его небольшой пенис.
     - Линн, познакомься с Гербертом. Герберт, познакомься с Линн.
     Пенис Альфа дернулся вверх-вниз.
     - Вы дали вашему члену собственное имя?
     - Все на Мелмаке дают члену какое-нибудь имя. В конце концов, это личное дело каждого из нас! Но подвинься немного поближе.
     Линн подвинулась на один дюйм, и запах Герберта заполнил ее обонятельные ощущения. В тот же миг все в ней перевернулось, Герберт стал тем единственным, чего она желала в мире больше всего.
     Она протянула руку и дотронулась до Герберта. Он увеличился на один дюйм. Она погладила его, и он вырос еще на один дюйм. Она лизнула его языком, и к его размерам добавилась еще пара дюймов. Линн охотно заглотала ртом всю длину Герберта и принялась усердно его сосать. Весь восхитительный вкусовой букет из чашки с чипсами оказался сконцентрирован в нем!
     Она вела себя как хищница. Она никак не могла насытиться. Она толкнула Альфа спиной на кровать и стала трахать его своим лицом, скользя ртом по Герберту. Она облизала его до основания ствола дразнящими движениями языка. Герберт вырос еще больше и стал более толстым. Затем, когда губы Линн разошлись так широко, как только это возможно, Герберт стал более гибким, но увеличился в длине настолько, что всякий раз, когда Линн пыталась вобрать его полностью, головка Герберта упиралась ей в горло.
     - Боже мой! Я... я не могу поверить, что делаю это! - воскликнула Линн с рыданиями в голосе, когда на краткое мгновение ее рот освободился. Но язык ее продолжал быстро кружить вокруг головки вертикально стоящего члена Альфа, а она чавкала ртом, поглощая сочившийся из глазка Герберта сок, предшествующий его оргазму. - Но как это вкусно! О, проклятье! - и она снова и снова сосала член Альфа. Одновременно она опять запустила пальцы глубоко внутрь ее девчоночьей письки.
     - О да, Линн, конфетка моя! Так, так! Да, соси моего старичка Герби! Не доводилось ему еще так хорошо порадоваться с тех пор, как я приземлился на этой жалкой планете!
     Линн слегка отодвинула голову, и теперь только головка Герберта оставалась в ее рту. Ее язык кружил вокруг нее, жадно поглощая сочащуюся жидкость, рука с бешеной частотой скользила вдоль длинного вала.
     - Давай же, Альф! Я хочу это... Мне нужно это. Стреляй же скорее своим горячим молоком в мое горло!
     Сперма Альфа выстрелила из Герберта в рот Линн. Она глотала и глотала ее. Альф выдал шесть, семь, восемь мощных выбросов и на этом закончил. Линн взорвалась в собственном оргазме. Наконец, он тоже закончился. Линн легла на спину, неутолимая жажда ее больше не терзала. Герберт сник.
     Часом позже Линн пришла в себя оттого, что Альф поднес к ее губам стакан воды. Она с жадностью выпила. Вдруг она обнаружила, что до сих пор обнажена, и вспомнила, что недавно сделала. Она с ужасом посмотрела на Альфа и натянула постельные принадлежности на свое тело.
     - Что... что со мной было? Что вы сделали со мной, Альф?
     - Успокойся, Линн, я могу все объяснить.
     - Боже мой, мама убьет меня! Она и вас убьет тоже!
     - Линн, Линн! Она и виновата в том, что случилось!
     - Виновата? Мама? Это ведь я сосала... ваш Герберт! И вы обвиняете маму!?
     - Она заставляла меня есть эту спаржу! Вчера вечером! Помнишь? Спаржа действует как мощный афродизиак на нас, Мелмаканцев. Я просто вынужден был разрядиться. И, к несчастью, ты попробовала это на вкус.
     - Так значит, единственный способ вылечить меня - это дать мне новую дозу, так что ли? - спросила Линн. - Или на этом все уже закончилось?
     - Не совсем так, - сказал Альф.
     - Что значит "не совсем"?
     - Это лечение действует только в течение шести часов. Затем тебе потребуется другая доза, затем еще одна, и так далее...
     - Расставим все точки, Альф. Это значит, что я должна буду сосать ваш Герберт... ваш член каждые шесть часов до конца своей жизни? А ваш Герберт будет исправно функционировать и выдавать все новые и новые порции? Интересно, ведь до этого вы вроде бы не испытывали потребности бегать по дому без брюк и оставлять свою сперму где попало! А теперь внезапно у вас появилась эрекция! - съязвила Линн.
     - Ох, - сказал Альф. - Ну, хорошо, я могу полностью управлять Гербертом. Вот, посмотри.
     Линн увидела, как Герберт сжался и полностью исчез под мехом Альфа, затем вдруг появился снова, достиг четырех дюймов в длину и двух дюймов в диаметре, потом удлинился до десяти дюймов, уменьшив толщину до одного дюйма.
     - Моей подруге Глории на Мелмаке эта форма подходила наилучшим образом. Ее анус был...
     - Я не хочу этого знать, Альф. И я вам не верю. Я крепко буду спать эти шесть часов и полностью выздоровею. Можете засекать время!
     Шесть часов спустя Линн снова поглощала сперму Альфа. Еще через шесть часов она сидела за завтраком, нагнув Герберта и направив струю его семени вниз в свой пищевод, в то время как ее рука яростно терла собственную промежность.
     Вечером, когда заканчивались очередные шесть часов, и Линн тихо зарыдала, чувствуя непреодолимую потребность, Альф, наконец, заявил во всеуслышание:
     - Линн, есть и другой способ. Ты ведь не дала мне договорить в прошлый раз.
     - Какой способ, Альф?
     - Есть возможность растянуть дозу Мелмаканских сливок любви на двадцать четыре часа.
     - Есть возможность? Расскажите, Альф! - лицо Линн оживилось.
     - Вместо принятия средства горлом ты можешь использовать свое влагалище. Я впрыскиваю его сразу в твое тело.
     - То есть, я должна позволить вам трахать себя. Правильно, Альф?
     - Э... ну да, правильно!
     - Черт! Почему бы и нет! В конце концов, Герберт - это нечто удивительное...
     Линн уселась на ковер, Альф встал перед ней. Из меха Альфа выглянула небольшая оголенная головка Герберта. Она пока не шевелилась, и Линн вытянула шею и начала ее лизать. Это было то, что требовалось. Немедленно Герберт вырос до шести дюймов и стал сочиться капля за каплей на язык Линн. Она жадно слизывала все выделения.
     - Линн, ложись на спину. Я должен подготовить тебя для проникновения! - сказал Альф.
     Линн положила под голову подушку и улеглась на ковер. Альф устроился между ее распростертыми ногами. Линн приподняла их и развела в стороны. Пальцами обеих рук она взялась за края половых губ и раздвинула их. Указательным пальчиком она начала поигрывать с клитором. Она застонала, и сок ее влагалища стал сочиться наружу из половой щели, стекая вниз к сморщенному отверстию ануса.
     Альф принял удобное положение, и его крепкий язык заскользил вдоль щелки Линн.
     - Ох, Альф! Какое это странное ощущение!
     Язык Альфа описал круг по половым губкам, а затем сместился к рыжим волоскам, окружавшим область торчащего клитора. Язык Альфа был шершавым, как у кошки, ощущение было таким, словно пилка ходит по ее клитору, и Линн стала вскрикивать. Ей это нравилось, но она и не предполагала, каким удовольствием обернется для нее дальнейшее.
     Нос Альфа зарылся в клитор Линн, а его язык извивался уже в ее заднице. Он нырял в ее гнездо любви, орудуя в нем как змеиное жало, но проникая намного глубже, поскольку его язык был одновременно длинным и прочным.
     - Ум-м! Детка, ты, девочка Земли, очень вкусная! - описывал Альф свои впечатления. - Глория по сравнению с тобой как старая шина, но ты, Линн, как медовый пряник. Мне определенно нравится твой вкус!
     - Ох, Альф, я чувствую себя так замечательно!
     Но вот Линн была подготовлена, и Альф предложил ей встать на четвереньки, чтобы взять ее в собачьем стиле. Альф занял место позади Линн, прочный толстый Герберт сразу устремился в ее восхитительную юную киску. Придерживая ее за бедра, он наклонился вперед и легко протолкнул головку Герберта между мясистых губок ее щели. Затем он на секунду извлек член наружу и снова толкнул вперед, погрузив его сразу на шесть дюймов глубоко внутрь горячего подросткового влагалища.
     - М-м-м, это замечательно, Альф!
     Альф начал качать своим Гербертом туда и обратно в половом органе Линн. О, он давно мечтал о таком моменте. С тех пор, как он приземлился на этой планете, он вынужден был обходиться без секса - в этом еще не было трагедии, потому что он умел управляться со своим половым инстинктом. Но иногда он думал о том, как хорошо потрахаться с земной женщиной, и Линн часто бывала предметом его фантазий! Теперь спаржа вынудила его поддаться влечению, и жизнь повернулась таким образом, что ему оставалось лишь возблагодарить всевышнего!
     - Альф, еще! Сильнее! Заполни меня своим членом!
     Альф увеличил Герберта до девяти дюймов и сделал его в итоге таким толстым, что влагалище Линн практически сжало его плотным обхватом и не желало отпускать, когда он извлекал член наружу. Но когда это случалось, раздавалось громкое чавканье, словно промокшая писька Линн пыталась всосать обратно вторгшегося в нее захватчика.
     - Качай быстрее, Альф! Я... я кончаю!
     Линн вцепилась пальцами в свои тугие соски и в судорогах оргазма стала растягивать их и скручивать. Голова ее моталась из стороны в сторону, ее длинные коричневые волосы разметались. И ее киска издала чмокающий звук, когда в спазмах она буквально втянула в себя Герберта, сжав его плотными мышцами влагалища.
     Это давление оказалось слишком большим для Альфа. Он толкнул себя вперед, полностью погрузившись в жаркий туннель Линн, и его замечательные густые сливки начали хлестать из Герберта, заливая внутренности кисленькой девчоночьей письки. Его сперма достигла самых потаенных глубин влагалища Линн.
     Поскольку извержение продолжалось и после того, как член извлекли наружу, Линн воспользовалась этим, чтобы просунуть головку Герберта между губ своего рта, и с удовольствием сделала глоток сладкого коктейля, смакуя букет из спермы Альфа и соков ее собственного влагалища.
     Наконец, поток иссяк, и Линн в последний раз слизнула несколько капель из зрачка Герберта.
     - Я... я совершенно не могу с собой совладать. Его вкус просто неотразим, - сказала она.
     Линн смотрела вниз, где из ее киски сочился ручеек спермы.
     - Вы думаете, этого мне хватит на ближайшие двадцать четыре часа?
     - Да, Линн. Я в этом уверен.
     - Хорошо, - сказала она, вытирая пальчиками избыток на губах своей писи, и охотно их обсосала.
     Кэт, Вилли и Брайан вернулись из поездки на следующий день. Они и не подозревали о том, что каждую ночь Альф пробирается в спальню Линн, чтобы трахнуть ее, глупышку.
     Не подозревали до тех пор, пока, по крайней мере, для Линн это не начало выходить боком!
     

     В течение следующего месяца Альф навещал спальню Линн каждую ночь и играл в прятки с ней и Гербертом. Хорошо, пусть не каждую ночь; иногда Линн прокрадывалась в гараж Альфа для быстрой закуски Мелмаканской колбасой и сливками.
     Но опасность быть обнаруженными оставалась достаточно велика, так как с Альфом вечно возникали всякие проблемы, и, следовательно, ее отец Вилли мог появиться в любой момент.
     В ее комнате, оснащенной дверным замком, шанс быть застигнутыми в самый неподходящий момент, когда Герберт скользит в ее мокрой кошечке, был минимальным, по крайней мере до тех пор, пока она не начинала кричать от радости!
     И поэтому она соблюдала осторожность. Если Кэт, ее мама, когда-нибудь узнает обо всем, в самом благоприятном для них варианте она просто прекратит их трахание. И что же тогда случится с Линн из-за ее пагубной привычки? Она умрет! Она это знала совершенно точно.
     И, кроме того, как только она начала заниматься ЭТИМ с маленьким парнем с апельсиновым мехом, ей стали нравиться их половые сеансы. Альф был талантливым любовником, она не могла не признать этого. Он знал, как играть с ее сосками, и делал это так, что она дрожала от небесного наслаждения. И этот его длинный восхитительный язык! Какие замечательные ощущения она испытывала в тот момент, когда он засылал его в самые потаенные места ее пещерки, щекоча им стенки ее влагалища. И шершавые зазубринки по всей его длине - ее охватывал чистый экстаз, когда Альф пробегал им через ее возбужденный клитор. Оргазм следовал за оргазмом, заставляя пульсировать все ее тело. И Герберт... То красивый и тонкий, как свечка, то длинный и толстый - как он проникает в нее, пробивает себе дорогу, толкает, бьет струей, фонтанирует... О, Герберт! О, если бы все мужчины имели члены, которыми можно управлять, как Альф управляет Гербертом! Он мог сделать его таким толстым, чтобы заполнить каждый кусочек ее влагалища, почти разорвать его, или же превратить его в тонкий палец, но такой длинный, что он мог все изучить в глубинах ее чрева и мучить ее так томительно и долго, что ее писька начинала дрожать и дергаться, пытаясь завернуться вокруг этого захватчика, и, раздразненная им, достигала такой степени расстройства, что Линн возносилась к небывалым высотам замечательного блаженства.
     Она не могла позволить Кэт или кому-нибудь еще отнять у нее Альфа. Она просто сойдет с ума и перестанет думать о чем-нибудь еще - не только из-за неизлечимой пагубной привычки к его сперме, но и потому, что нет на свете такого мужчины, кто смог бы подарить ей такое же сексуальное блаженство!
     Но становилось все сложнее скрывать их любовную связь. Не только из-за шума или ее тайных исчезновений из комнаты, но из-за некоторых побочных эффектов, которые непрерывные инъекции Мелмаканского семени Альфа начали производить в ее теле. Некоторые эффекты были хорошими, некоторые плохими... Ладно, пусть не плохими, но неудобными.
     К положительным эффектам можно было отнести то, что все ее женские половые органы стали более отчетливыми и ярко выраженными. У Линн всегда была маленькая пися. Но теперь ее половые губы стали более крупными и мясистыми. Раньше, надев трусики, она едва ли могла различить очертания своей писи в зеркале. Но теперь ее киска стала отчетливо выраженной, губы выросли и приобрели чувствительность. При ношении тесных джинсов она постоянно потела от дразнящего сексуального озноба, возникавшего в ее сдавленной промежности при каждом шаге. И во время секса они были ох как к месту! Альф тратил не меньше получаса между ее раздвинутыми бедрами. Когда он охотно проталкивал в глубины ее влагалища свой длинный язык, его губы и зубы затевали игру с толстыми губами ее кошечки. А его пальцы широко растягивали дразнящие края ее влагалища, прежде чем он, наконец, атаковал ее жесткий клитор.
     Кстати, до того, как она влипла в эту историю и, чавкая, поглотила первую порцию спермы Альфа, клитор Линн в возбужденном состоянии не превышал четверти дюйма, хотя и был адски чувствительным. Но теперь он вырос настолько, что торчал на полтора дюйма и часто выдвигался наружу из ножен обильной плоти ее чрезвычайно развитой киски.
     Вечерами в кровати после того, как Альф заполнял ее влагалище очередной порцией горячего семени, а затем пробирался черным ходом в свой гараж, Линн часто лежала без сна, накрыв свою писю ладонью одной руки, а другой медленно гладя большой клитор, позволяя сладкому чувственному блаженству завладеть ее телом перед тем, как оно успокоится в глубоком освежающем сне.
     Но и в течении дня, в школе, ее мясистая кошечка и раздувшийся клитор часто заставляли ее мучиться от плотного давления джинсов. Ей приходилось закрываться в туалетной комнате, снимать джинсы и чуть ли не срывать с себя трусики, чтобы быстрее добраться до промежности. Затем она охотно начинала сжимать и массажировать губы своей писи, топорщить клитор до тех пор, пока ее не настигал спасительный волнующий оргазм.
     Она не думала, что кто-либо из ее одноклассников заметил ненормальности в развитии ее киски и клитора. Фактически, она была в этом даже уверена, так как основное внимание теперь обращалось на то, что случилось с ее грудью. Все предшествующие годы ее длинные коричневые волосы спадали на бюстгальтер размера 32А, но в прошлом месяце (всего за месяц!) ее груди великолепно заполнили чашечки бюстгальтера размера 38D! И бюстгальтер она носила только проформы ради: ее замечательная новая грудь была высокой и потрясающе упругой, полушария не свисали и не нуждались ни в какой поддержке. Все девочки благоговели перед таким быстрым развитием, а все мальчики возбуждались как жеребцы и пытались назначить ей свидания.
     Бюстгальтер не был нужен для поддержки, но был необходим для соблюдения приличий. Поскольку груди ее стали просто громадными, то же произошло и с ее сосками. От мягких и маленьких кружочков они выросли до размеров пули восьмидюймового калибра и при стимулировании торчали вперед почти на полтора дюйма. А ее киска и клитор при этом начинали щипать так, будто трогают их, а не кончики сосков. Это случалось довольно часто, так как соски все время упирались в материю бюстгальтера, создавая вздутия под плотно обтягивающим свитером и придавая внешности Линн чрезвычайную эротичность. Так что и при ношении бюстгальтера, и при его отсутствии в ее адрес постоянно отпускались сальные, похотливые замечания.
     И такими замечательными были ее груди, что от них всегда исходило ощущение удивительной полноты, чувственности и тепла. Линн получала удовольствие, ощущая их тяжесть, а особенно тогда, когда щипала свои переросшие соски, позволяя молоку брызгать струей в энергичный рот Альфа!
     Да, молоку! Ее груди потому и были такими большими и красивыми, а соски всегда напряженными, что они постоянно были наполнены молоком. Мелмаканские гормоны, введенные в ее тело Альфом путем ежедневных инъекций спермы, вызвали у нее появление грудного молока. Сначала Линн была обеспокоена увеличением своих грудей, но в одну из ночей в пылу страсти, когда Герберт пронзал ее скользкое влагалище, Линн сжала свою раздутую грудь, стараясь избавиться от мучительного ощущения в ореоле соска, ущипнула его, чтобы усилить зуд, боль и славное удовольствие, и вдруг тонкая струйка молока изверглась из ее соска.
     Альф охотно взял в рот один из ее сосков, губы его плотно сомкнулись вокруг ореола, и он начал с удовольствием сосать. Линн извивалась от наслаждения, чувствуя движение молока через сосок и представляя его дальнейший путь в пищеводе Альфа. Она сжала и другую грудь, наблюдая за струей молока и хихикая с извращенным удовольствием от созерцания того, что стало с ее телом.
     С тех пор "доение" Линн стало еженощным ритуалом для Альфа. Иногда он втягивал ее твердые длинные соски ртом и языком и сосал ее молоко прямо из груди. Но иногда он поступал иначе. Линн становилась на четвереньки над тазиком, а Альф дергал ее соски подобно коровьему вымени, сливая молоко в тазик, после чего аккуратно выливал его в большую чашку. Затем они по очереди медленно отпивали из чашки глоток за глотком.
     В других случаях Альф в течение нескольких дней хранил молоко в контейнере, помещенном в холодильник, предварительно оповестив семью, что это специальное молоко только для него. Линн чувствовала какое-то извращенное удовлетворение, когда Альф на виду у всех наливал молоко - ее молоко - из контейнера и пил его за семейным обедом.
     И ей нравились ее новые груди - эффектные, необычные. Когда она ложилась на спину, с Альфом между ее бедрами, забивающим Герберта глубоко в ее внутренности, ее груди не растекались бесформенной массой, а торчали вверх, целясь в потолок длинными жесткими сосками, жаждущими ласк.
     С самого начала у нее усилился рост волос в паху, сперва волосы стали более густыми и длинными, затем они приобрели тот же цвет, что и мех Альфа. Это не вызвало у нее никаких неприятных эмоций - она не была против, если не был против Альф.
     И ее длинные коричневые волосы на голове тоже стали более густыми и с корнями апельсинового цвета. Раз в неделю ей приходилось посещать парикмахерскую, чтобы покрасить волосы и укоротить прическу, иначе она могла привлечь чужое внимание, но становилось все труднее и труднее скрывать эти перемены от мамы!
     

     Утро. Обнаженная по талию Линн стояла перед зеркалом ванной. Ее высокие твердые груди сегодня выглядели большими, чем обычно. Она потерла пальцами соски, которые быстро встали торчком. Ее пальцы мягко сжали их, и тонкий туман молока покрыл зеркало.
     Затем она позволила своим пальцам совершить путешествие до ее писи. Она была вся покрыта апельсиновым мехом. Разглядывая себя в зеркало, Линн ощутила беспокойство. "Я превращаюсь в Мелмакианку? Я скоро стану похожа на Альфа - с его безобразным рылом и всем прочим? О боже, мне надо с кем-то посоветоваться! - подумала она. - Но какое это приятное ощущение!" Она медленно покручивала сосок между пальцами, чувствуя, как твердеет клитор и сочится влагалище, заставляя мокреть ее трусики.
     Вдруг дверь ванной распахнулась (она забыла ее запереть!), и на пороге возникла Кэт. На лице ее появилось ошеломленное выражение, когда она пристально смотрела на свою дочь, прижавшую руки к ее большой груди.
     - Что это? Линн, дорогая, что ты делаешь?
     - Мама! Н-ничего... Просто, натираю кожу лосьоном...
     - Боже мой! У тебя такие большие груди! Кажется, еще вчера ты была совсем малышкой, а теперь... Ну-ка, дай я разгляжу тебя как следует. Покажи, какой ты стала...
     Кэт потянула Линн за руки и отняла их от ее груди. И Кэт впервые увидела, что грудь Линн покрыта тонкими апельсиновыми волосками!
     - Ох, детка... У тебя такие красивые груди, - сказала Кэт и погладила их. Потом сжала и похлопала. - Такие замечательные и мягкие... - она запнулась, о чем-то размышляя.
     Линн ничто не могло помочь, она не сдержалась и застонала, когда мать ощупывала ее груди. Боже, ей нравилось, когда ее так гладили! И когда пальцы Кэт коснулись одного из ее сосков, Линн задрожала. Соски подпрыгнули и встали торчком. Кэт отпрянула от неожиданности, но тут же взяла в пальцы оба ее соска. Линн содрогнулась, а Кэт сказала:
     - Да, я тоже люблю, когда поглаживают мои соски!
     - О да, мама. Мне это очень нравится, - простонала Линн.
     Но затем Кэт перевела взгляд на нижнюю половину ее тела и увидела у дочери ее апельсиновый кустарник.
     - Что... Я не понимаю... Ох, Линн, что с тобой случилось? Откуда это?
     - Мама, не стоит беспокоиться...
     Кэт выпустила большую дочкину грудь и перевела пальцы в густую поросль Линн. Случайно она коснулась торчащего клитора, и Линн непроизвольно задрожала. Впервые ее кнопки любви касалась рука другой женщины! Кэт толкнула Линн спиной к раковине и присела перед ней на корточки. Она разделила меховую поросль дочкиной писи и изумилась при виде мясистых губ и большого клитора.
     - Линн, это ненормально! Ты не должна иметь эти волосы, эти АПЕЛЬСИНОВЫЕ волосы. И твое половое возбуждение... не должно быть таким разжигаемым. Я догадываюсь... Я считаю, что ты должна все рассказать мне, и мы покажем тебя врачу.
     - Мама! Я сама справлюсь с этой проблемой. Поверь мне!
     - Я собираюсь вызвать доктора Паттерсона прямо сейчас и попрошу его быть у нас после обеда. Я хочу, чтобы ты сегодня не ходила в школу, и чтобы мы с тобой серьезно обо всем поговорили. Это просто ненормально, скажу тебе! Весь этот апельсиновый волос. Почему-то мне кажется, что здесь замешан Альф.
     Последние слова Кэт произнесла, направляясь в гостиную, чтобы позвонить доктору. Линн пыталась остановить ее, но все ее усилия оказались напрасными. Она вернулась в комнату, закрылась на ключ и упала на кровать.
     - Проблемы, Линн?
     Линн чуть не подпрыгнула до потолка. Когда сердце ее успокоилось, она поняла, что Альф сидел в ее шкафу и нюхал запачканные трусики.
     - Что ты здесь делаешь? - спросила она.
     - Я подумал, что ты сегодня не пойдешь в школу. Хорошо, что мы встретились. Я должен тебе признаться: иногда я прихожу сюда и вдыхаю запах твоих носочков и трусиков, просто чтобы сдерживаться, пока ты не вернешься домой, и мы не сможем заняться кое-чем, а чем - ты и сама знаешь!
     - Хорошо, Альф. У нас большая проблема. Мама хочет показать меня врачу и узнать причину... Она собирается выяснить все о нас!
     Альф задрожал от страха. Его рыло приняло испуганное выражение, головка члена полностью исчезла под мехом.
     - Но она не может! Кэт убьет меня, когда выяснит, что я пользуюсь тобой! О, Линн, надо что-то предпринять!
     - Но что, Альф? - спросила она, в то время как тот сел на кровать рядом с ней. Почти бессознательно она просунула руки между его коленей и начала играть с Гербертом, пытаясь выудить его головку из меха. - Как мне остановить маму и продолжить получать лакомство этого маленького парня! Иисус, как он вкусен!
     Линн легла рядом с Альфом и сомкнула губы вокруг головки Герберта. Она всосала ее в рот, и Альф возвратил Герберту его обычные размеры.
     - Боже, Линн, ты стала специалисткой по сосанию Герби. Я собираюсь кончить в тебя.
     - Может быть нет, Альф. Может быть нет. Мне пришло кое-что в голову! Что, если мы обо всем расскажем маме, признаемся ей. Может быть, она поймет.
     - Ты шутишь, Линн! Господи! Она разделает меня мясницким ножом! - закричал Альф. Герберт вдруг сжался полностью и исчез под его мехом.
     - Нет, если сначала она попробует вкус Герберта! В ее интересах будет сохранить все в тайне! Ты понял, к чему я веду?
     - Ты предлагаешь пристрастить свою маму к этой штуке тоже?! Эй, Линн, детка, у тебя есть голова на плечах, она выросла у тебя вместе с твоими большими грудями! Давай же приступим к делу!
     Герберт снова появился из-под меха, и Линн охотно возобновила фелляцию по всей его длине. Немедленно Герберт начал бить струей горячей густой спермы в рот Линн. Линн с удовольствием выпила несколько восхитительных глотков, но от последнего воздержалась. Тщательно вытерев подбородок, она встала с постели, и затем оба вышли в кухню. Линн вытащила смеситель и выплюнула в него сгусток Мелмаканских сливок. Открыв морозильник, она поставила в него две порции мороженого и добавила в них немного молока. Потом, спохватившись, взяла молочный контейнер Альфа и отлила из него часть содержимого - собственное сохраненное грудное молоко с другими компонентами, смешав все в смесителе. Она взбивала все это до тех пор, пока молочный коктейль не стал готов, после чего она наполнила им высокий бокал.
     Кэт нервно расхаживала по комнате.
     - Линн, милая, мы действительно должны с тобой поговорить.
     - Да, мама, я все понимаю. Только не волнуйся, вот, выпей молочный коктейль.
     - Это немножко не вовремя, разве мы не позавтракали?
     - Я предлагаю помириться, мама, - сказала Линн.
     - Хорошо, хорошо, в конце концов, он уже приготовлен, к тому же мой любимый, с ванильными сливками.
     - Если и не любимый, то скоро будет! - сказал Альф.
     - Альф, придержите свое мнение при себе! Разговор будет между мной и Линн. Оставьте нас ненадолго, ладно?
     - Разумеется, Кэт. Но крикнете, когда я вам понадоблюсь. Думаю, что это случится довольно скоро!
     Линн и Кэт уселись за стол с противоположных сторон, и Кэт отпила из бокала. После третьего глотка она сказала:
     - Это восхитительно! Я никогда не пробовала ничего подобного!
     Она быстро облизала языком стенки бокала, стараясь не оставить ни единой капли. Сразу она почувствовала себя возбужденной и раскованной.
     - Там на кухне еще осталось? Я хотела бы еще! - сказала Кэт.
     До нее внезапно дошло, что она мнет через свитер одну из своих грудей. Она остановилась, но ее сосок отозвался болезненным зудом.
     - Вынуждена тебя огорчить, мама. Это вся порция, другой не было. Но я могу приготовить еще, если ты хочешь.
     - Да, да. Почему бы тебе это не сделать? И я думаю, что немного отдохну внизу, пока ты не вернешься. Позови меня, когда будет готово
     Кэт поспешила в свою спальню. Ее груди и кошечка горели огнем, когда она закрывала за собой дверь. Боже, как сильно она возбудилась! И она мяла свои груди перед дочерью!
     Кэт расстегнула переднюю часть своих брюк и протолкнула руки под трусики. О небо, они были такие мокрые, хоть выжимай! Она упала на постель, и ее пальцы погрузились во влагалище. Она медленно принялась мастурбировать. Другая ее рука устремилась под бюстгальтер и начала хватать грудь. Что с ней случилось, удивлялась она. Откуда это внезапное сексуальное исступление?
     - Линн, Линн, ты еще не приготовила? - позвала Кэт, в то время как ее палец в лихорадочном темпе работал над небольшим, но торчащим клитором. - Поспеши, пожалуйста, дорогая!
     - Что будем делать дальше, Альф? - спросила Линн по другую сторону закрытой двери.
     - Просто возьми на пальцы пару капель, - сказал Альф, выдвигая Герберта из-под меха. Линн, поняв, что от нее требуется, сдавила его, и две капли кремовой влаги упали на ее пальцы. Но запах спермы Альфа подействовал на нее слишком сильно, и она быстро слизала выделения.
     - О-ох, как это вкусно!
     - Не теперь, Линн! Через пару минут ты сможешь иметь все, что захочешь. Но сейчас мы должны позаботиться о твоей маме!
     - Хорошо, Альф, хорошо! - сказала Линн, выдаивая дополнительные капли. Затем она постучала в дверь материнской спальни.
     - Ты принесла, Линн? Давай скорее!
     Когда Линн открывала дверь, ей в глаза бросилась следующая картина: мать корчилась на кровати в сексуальном исступлении. Блузка Кэт разорвалась, бюстгальтер был спущен, одной рукой она щипала и дергала сосок. Никогда раньше Линн не обращала внимания на то, какая большая у мамы грудь! Другая рука Кэт непрерывно двигалась под материей ее трусиков, которые выглядели чрезвычайно мокрыми. На расстоянии шести футов Линн могла почувствовать запах маминой кошечки! Удивительно, подумала она, как сильно подействовало на нее содержимое коктейля!
     Кэт было не до того, что дочь застала ее в таком виде. Все, что она хотела, было еще немного этого восхитительного молочного напитка!
     - Где он? Где этот замечательный коктейль? - рыдала Кэт.
     - Вот все, что я смогла найти, мама. Я зачерпнула немножко из... э... и принесла тебе.
     Линн села на край кровати и поднесла палец к лицу матери. В нос Кэт ударил небесный аромат, она поняла, что его источник находится на руке дочери. Короткое мгновение она смотрела на кремовое вещество на кончике пальца Линн, затем взяла палец в рот. Она чуть не умерла от удовольствия, почувствовав языком весь богатый букет!
     Все тело Кэт свело судорогой, ее рука схватилась за киску, и сильнейший оргазм сотряс ее тело. Тогда Линн стала медленно двигать пальцем внутри материнского рта. Кэт охотно сосала и облизывала палец так, как будто это был небольшой член!
     Во время этой возбуждающей сцены Альф вполз в комнату и занял место с противоположной стороны кровати. Одна из его пушистых рук прикоснулась к большой свисшей груди Кэт (если у вас будет двое детей, ваша грудь тоже утратит форму) и осторожно стала ее поглаживать. Кэт не замечала присутствия Альфа.
     - О, как хорошо, Линн! Но мне нужно больше. Ты, по-видимому, принесла то, что нужно. Я это поняла по запаху. Но там должно быть больше, я чувствую это! Линн, дорогая, дай это мне! Ох, пожалуйста, дай мне еще! - плакала Кэт.
     Линн не могла поверить тому, что она видела. Ее мать была почти неконтролируемой. Сама Линн чувствовала себя точно так же, когда нечаянно съела чипсы из чашки.
     - Ты права, мама, есть и больше. Но ты должна обещать, что не назовешь меня сумасшедшей.
     - Я не знаю, кто из нас сумасшедшая, но я обещаю, Линн. Я обещаю тебе все, что ты захочешь. Мне просто нужно БОЛЬШЕ!
     Пока Кэт умоляла Линн, Альф подполз на своей стороне кровати и медленно выдвинул Герберта. Герберт вырос в размерах и стал более толстым, парочка капель предварительной жидкости выделилась из его писающего отверстия.
     - Теперь, мама, я хочу, чтобы ты медленно повернулась и посмотрела на другую сторону кровати, - сказала Линн.
     - О да, я уже слышу этот запах. Мне нужно это. О, пожалуйста, малышка, позволь мне это взять! - рыдала Кэт, поворачиваясь.
     Альф был так близко, что сначала Кэт увидела лишь некий объект, оттененный пурпурным цветом, с парой капель кремовой смеси, стекающих с конца.
     Со вздохом облегчения она высунула язык и стала слизывать сливки. Задержавшись лишь на секунду, она втянула конец Герберта ртом и с удовольствием стала его обсасывать. Рука ее плотно сжала ствол и стала двигаться по нему туда и обратно.
     Кэт с таким наслаждением сосала и чавкала Гербертом, что с ее губ все время срывались стоны удовольствия. Но когда ее руки передвинулись немного дальше, они встретили мех Альфа. Кэт от удивления широко открыла глаза и отпрянула от Герберта, закричав:
     - Альф! Что... что все это значит? Что ты здесь делаешь? Как ты решился прийти сюда... ко мне с этим... с этой ВЕЩЬЮ!? И как ты посмел вставить его в мой РОТ!? Я уничтожу тебя, Альф! Я сделаю с тобой... ох, этот запах! Он лишает меня рассудка! Это твой запах, Альф? Этот запах... из твоего ПЕНИСА?
     - Успокойтесь, Кэт! Позвольте мне объяснить. Или, лучше, позвольте вам показать.
     Герберт сжался и исчез под мехом Альфа, и Кэт закричала от разочарования, тогда Альф позволил Герберту появиться снова.
     - Кэт, познакомьтесь с Гербертом! - сказал Альф, и его член начал увеличиваться в размерах. Спустя небольшое время он достиг десяти дюймов в длину и двух дюймов в диаметре.
     - Я... я не знаю, что сказать, Альф. Хорошо, я действительно делаю что-то... Я собираюсь тебя убить, но что-то... Я... я не знаю почему, но у меня есть непреодолимое желание на... на... - с этими словами Кэт наклонилась и поцеловала головку Герберта, просунула кончик языка в дырочку для писания. - Ох, Альф! Это поразительный вкус! Я... я не могу с собой справиться, - плакала она, открывая рот еще шире, чтобы вобрать Герберта вместе с огромными яйцами. Это казалось почти невозможным, но Альф просто сжал Герберта настолько, чтобы он смог проскользнуть между зубами Кэт и еще немного дальше в ее горло.
     Тем временем Линн, уже сотни раз сосавшая Герберта, поймала себя на том, что не в силах сдерживать свой собственный сексуальный порыв, вызванный запахом восхитительных сливок, заполнившим комнату. Пока руки Кэт ласкали Герберта, Линн гладила собственное тело, задерживаясь чуть дольше на письке, чтобы помассировать клитор. Затем она быстро сбросила одежду и упала на кровать рядом с полураздетой матерью.
     Линн чувствовала настоящий голод по Герберту. Она нагнула голову близко к матери, надеясь, что та даст пососать и ей, но Кэт и не думала прекращать свое занятие, продолжая отсасывать содержимое длинного члена Альфа.
     Линн ждала своей очереди как настоящая хищница, и вдруг ее осенило вдохновение. Она взяла в руку один из больших сосков матери и сжала его. Кэт непроизвольно застонала и инстинктивно подалась грудью в сторону руки дочери. Линн ущипнула посильнее, чтобы вызвать реальную боль. Кэт широко раскрыла рот, ее тело содрогнулось.
     - О, как хорошо! - воскликнула она, когда первый оргазм сотряс все ее существо, оргазм, который вызвала у нее собственная дочь!
     И Герберт показался из ее рта.
     Линн с удовольствием зачавкала своими девичьими губками, приступая к минету.