Глава 1. «Фея Оранжа и апельсиновое рукоблудие».

Линн сидела в кузове грузового пикапа и смотрела на людей работавших в апельсиновой рощице. От солнца их тела укрывали только лёгкие рубашки, и лучи играли на мокрых от пота загорелых мускулах рук.

Её грудь чуть щемило изнутри и немножко покалывало в упирающихся в лифчик сосках. Тёмно-карие глаза её искристо поблёскивали и подёргивались дымкой нечаянного вожделения. Её длинные ноги - заключённые сейчас в жёсткую робу рабочего костюма - чуть сводило от возникшей в них слабости: её мягкая щелка промокла…

Так случалось обычно всегда, когда она наблюдала их работу, вдыхая ноздрями лакомый апельсиновый аромат. Всегда этот запах, запах налитых соком свежих апельсиновых плодов, приводил её в состояние лёгкой эротической экзальтации. Линн не понимала почему, она просто наслаждалась им, вот и всё.

Она унаследовала апельсиновую рощу, когда два года тому назад муж её стал безвестным американским полярником и объявил, что будет появлятся в семье теперь "посезонно", то есть лишь в периоды произвольно-климатических пингвиньих миграций. Линн подумала, что он наверняка стал ковбоем на оцивиленном Западе, чтобы драть там потаскух по салунам, и предложила ему в дорогу пачку гандонов, которые на земных полюсах вообще-то вроде как ни к чему. А когда они поженились ещё - в этой роще он её отодрал. Он принёс её на руках к своему апельсиновому ранчо, и прекрасные ароматы этих райских тропических яблок одурманили её сознание полностью…

В течение прошлого года Линн была вынуждена ежедневно выезжать на плантацию и руководить работой людей. Она была леди-босс, и само собой поэтому ни один из рабочих и близко не приближался к ней. Линн не вполне была уверена в том, могло ли что-нибудь произойти в случае, если бы кому-нибудь из них подобная мысль взбрела в голову, впрочем возможности были самые тесные - ей приходилось работать с рабочими иногда чуть не плечо в плечо. Весь прошлый месяц, к примеру, она привозила им ледяную воду и лимонад. Это жутко напрягало водителей машин позади неё в уличных пробках, когда она буксировала за своим пикапом пару огромных контейнеров, ухудшая им видимость; но это вызвало внутренне очень ощутимую волну признательности со стороны рабочих - иногда ей казалось теперь, когда она смотрела в их тепло-приветливо улыбающиеся лица, что они может быть даже готовы ради неё почти что на всё…

Иногда Линн от сознания этого просто безумно пёрло - стоило ей лишь шевельнуть пальчиком, и каждый из этих загорелых, мускулистых бродяг мог с радостью оказаться у её подрагивающего от страсти животика… Ко всему прочему она была ещё и до очарование красива.

Мало того, что она обладала красивым лицом с сексапильно-обворожительными подёрнутыми дымкой затаённого вожделенья глазами, с припухшими в свежей налитости губами, с длинными чёрными волосами и изящным маленьким носиком. Кроме этого она имела ещё и фантастически грациозное тело. Да ещё деньги и скромный соцстатус начинающей апельсиномагнатки… Отодрать такую козу, бесспорно, мечтал не один из её рабочих в своих рукоблудных грёзах и снах.

Но до сих пор Линн всё выжидала чего-то и пока пальчиком шевелила, лишь сидя в кузове с напряжённо подрагивающими вытянутыми бёдрами в штаниках своего комбинезона и исподтишка созерцая работающих людей. Разгрузив прицепы с термосами, они вернулись к работе сейчас, а она протянула свою ладонь между плотно стиснутыми тканью ляжками и погладила себя по штанам от коленок до самой пизды. Пизда тут же отозвалась крайне встревоженными щекотно-покалывающими и будоражащими всё тело импульсами: она слишком сильно дотронулась пальчиками до втиснутых в плотные ткани губок… Она очень любила предаваться этому занятию в последнее время - просто сидеть в кузове, смотреть на работающих людей и ласково тискать свою киску. Зачастую она просиживала так очень подолгу, и тогда целое море фантазий накрывало её с головой: она представляла себе одного из них… или даже не одного… а рука её всё напряжённей и сильней надавливала на мягкий ротик пизды, вминая и потирая складки её рабочей одежды.

"У каждого…", шептала она еле слышно, наяривая вверх и вниз свою скрытую симпатяшку-пизду, "У каждого из них есть красивый… встающий до твёрдого… хуй…". Мысль приводила в лёгкий экстаз. Она представила себе всех своих рабочих, работающих в саду без одежды… перемещающихся точно так же, как сейчас перед её глазами, но с обнажёнными полностью телами и… с налитыми от возбуждения членами… Это видение затянуло её взгляд влажной пеленой почти реализующегося миража, и её рука сильно тиснулась сложенными в щепотку пальчиками под ротик жадной пизды. Линн в изнеможении от прилива чувств растопырила ноги настолько насколько позволяли борта кузова её пикапа и почувствовала, как вымокает, рискуя промочить всё насквозь, её пизда под штанами…

Она резко опустилась на задницу возле распахнутой дверцы кузова, снедая взглядом их мускулистые полуобнажённые торсы. Никогда прежде мысль приспустить штаны комбеза не приходила и близко, но сегодня потребность в ощущениях была какой-то безумящей и сверхнастойчивой - вся она была какой-то словно проголодавшейся изнутри, и всё её тело тихонько вибрировало от нетерпения…

Сбросив лямки костюма с плечей, она уронила его верхнюю часть себе на коленки. Из-под пояса показались завитки её чёрных мягких волос, и рука тут же прикрыла их ладошкой, пошевеливая пробирающимися к расщелине пальчиками. В переизбытке чувств она тихо вздохнула. Образы этих звероподобных мужиков с обнажёнными, подрагивающими членами увлекли всё сознание Линн, пока она пропихивала руку под пояс штанов к своей мягко-мокрой мохнатке. Она зашевелила пальчиками в своей взволнованно-обрадованной влажной пизде, поглаживая её в теснине страстно пламенеющего клитора и поёрзывая задницей по полу кузова машины…

Её клитор был вздут и горяч, и она сильно сжимала его подушечками пальчиков и потирала его нежные бока, а потом, отпустив, резко поддрачивала указательным пальцем ему головку. Подобных упражнений её пизда долго не выдерживала, и стремительный оргазм не заставил себя ждать - её глаза завороженно остеклененели, дрожь от вжатой в пол задницы прокатилась по всему телу, и Линн с вкусным облегчением кончила…

"Оооо…ххх… Какая прелесть!…", прошептала она, переполняемая эйфористичными волнами счастья, "Ой, бля, как хорошо!…" И пока дрожь в теле стихала, она оставила руку под поясом штанов покоиться на мягко-утихшей пизде, снова наблюдая за рабочими. Но одного оргазма никогда не хватало для горячей милашки Линн. Зачастую она требовала даже больше, чем два-три. Линн обречённо прислонилась спиной к пристёгнутой к стенке запаске и стала ожидать очень скорого нового позыва страстей. Штаны её по-прежнему были спущены почти до бёдер ей под лобок, а чаша ладошки нежно пожимала мягко-выпуклый холмик влажной пизды…

Определённо, в этом момент стоило лишь кому-нибудь из рабочих подойти к открытому кузову и увидеть её сидящей с запущенными в мягкие кучеряшки пальчиками… Линн точно знала, что обкончалась бы тут же, немедленно!… При этом можно было просто окликнуть кого-нибудь, и дело было бы сделано… но на подобное безумие у неё просто не хватало духу… она понятие не имела, что надо будет со всем этим делать, если кто-нибудь из рабочих-мужчин увидит её в реальности.

Она представила себе, что это всё-таки случилось, и один из рабочих заметил её… Или даже не один… Пред её мысленным взором сбор апельсиновых плодов резко нацелился на один единственный её собственный апельсин между ног…

"Они видят мою пизду… эти парни…", чуть слышно шептала она, сопровождая по очереди каждого из видимых из пикапа людей и вновь уже наяривая пальчиками свои дующиеся в нетерпении губки писы. Когда они склонялись над ящиками, она просто вныривала возбуждённым взглядом под прощелины обтягивающих их упругие задницы штанов… "Они бесстыже смотрят прямо мне на пизду… Видят, какая она скользкая и промокшая от нагрева… Они достают и показывают мне своих петухов!… Ой, блин, я сама вцепляюсь в эти стволы… Какие они восхитительно твёрдые, живые, упругие… Уф, как хочется подрочить каждому из них… каждому его твёрдо-ёбанного петуха!… И одновременно дрочить им всем и себе…"

Её пальчик заскользил побыстрее от этого с ума сводящего её страстного шёпота. Тихое почмокивание послышалось в кузове пикапа из-под её выдрачиваемой пизды и до предела уже возбудило её…

"Ооо…ххх… Играйте с моей пиздой, парни!", она шептала, прикусывая нижнюю губку и подцепляя клитор на основание среднего пальца вверх-вниз. "Играйте с моим жарким, промокшим очком… Заставьте мою апельсинку кончить!… Уф, ёбаный палец - почти как все эти их твёрдые, горячие петухи!… О, Боже… они ебут меня и заполняют меня своим липким соком!"

Её ладошка бешенно дёргалась под поясом ткани приспущенных штанов комбинезона. Пизда пульсировала на пороге оргазма. Один из рабочих поднял руку, приветливо взмахнув и одновременно доложив условным знаком о заполненности апельсиновой тары, и она едва лишь смогла взмахнуть ему в ответ: её стиснутый в ладошке страстный прощелок зашёлся в исступляющих ритмах экстаза… Её задница пошла по полу кузова, и непроизвольное постанывание сорвалось с пересохших губ.

Взгляд её постепенно растуманился и вышел из власти миражей. Линн резко подскочила в кузове - рабочий, который махал ей рукой, шёл к машине. Она постаралась как можно незаметней дёрнуть словно застрявшей там под лобком рукой. Попытка полностью вернуть на место штаны успехом не увенчалась - ей удалось лишь наспех поддёрнуть пояс с болтающимися лямками и прикрыть всё это безобразие длинным подолом рабочей рубашки…

- Что с вами? Что-то случилось, мисс Линн? - стоящий перед ней рабочий был явно обеспокоен.

- Нет, ничего!… - она говорила и чувствовала капельки пота сбегающие по её лицу. - Ничего не случилось, ты чё, Джейк!

- Мне показалось, что вы стонали… - в растерянности он почесал лоб через шляпу.

- Это не я! - рассмеялась она, как маленькая девочка.

- Хм… Тогда мне, наверное, пора продолжить работу… Вы уверены, что мне не стоит настаивать на том, чтобы проводить вас до дому? - он заботливо смотрел ей в лицо. - Вы кажетесь немного бледной… Это ведь не от жары, мисс Линн?

- Джейк, перестань! - она улыбалась ему в ответ. - От жары я себя всегда чувствую себя прекрасно - солнечный удар мне не грозит! Всё в норме со мной, но… спасибо, Джейк, так или иначе!

Джейк улыбнулся, всё ещё моргая глазами на неё, и пошёл обратно. Линн проводила его прекрасно сложенную фигуру озорною усмешкой и всю дорогу домой, пока она пробиралась, взметая облака пыли колёсами, по просёлку, её разбирал лёгкий смех. Да… Если бы Джейк оказался в кузове пикапа, то ему представилась бы исключительная возможность наблюдать "мисс Линн" со спадающими штанами и выбивающимися из-под края рубашки тёмными кучеряшками!… А возьмись он проводить её "до дому", кому-нибудь из них пришлось бы поддерживать её так и не вернувшиеся лямками на плечи штаны комбинезона… Она остановила машину перед домом и лишь здесь привела себя в относительный порядок.

Дом был очень стар, но добротен, как испытанный верный товарищ. В два этажа он обогревал всю семью мужа тремя основательными каминами вот уже более сотни лет. Старомодные часы на стене оповестили её размеренными ударами: Каролина и Бобби скоро вернутся из школы. Но ещё было предостаточно времени на то, чтобы принять хорошую ванну. Она открыла воду, легла под вздымаемые вороха пены и погрузилась в нежно-ласковые объятия счастья - всё тело легко парило в невесомости, и эйфория от всего происшедшего накрыла её с головой…

Боже, она трахалась с собственным пальцем, наблюдая за рабочими в саду!… И это же начинало входить в привычку уже, но… Но это было столь захватывающе… Как в самый первый раз, когда она кончила, лишь прижимая основание ладошки к тугой ткани штанов, так и теперь, когда она фактически спустила перед ними штаны, чуть ли не на виду у всей плантации… За время регулярных выдрачиваний процесс не только не утратил своей обворожительности, но, казалось, стал ещё более привлекателен. Но как в первый день своей нечаянной "шалости", так и сейчас она по-прежнему абсолютно не представляла себе собственной реакции (не говоря уже о реакции самих рабочих) в том случае, если кто-нибудь из них действительно вдруг окажется рядом в пикантный момент и застанет её за этим забавным занятием. Может быть, Джейк…

Джейк был примерно одного с ней возраста и чертовски симпатичен. Говорил он с ней, в отличие от большинства других рабочих, как-то ухитряясь пропускать связующие ненормативы речи, что бесспорно свидетельствовало о наличии определённого интеллекта. К тому же у него налицо были организационные способности, и хоть работал он вместе с остальными в апельсиновых рощах, но она назначила его диспетчером полевых бригад. И пришёл он тогда, в тот день, когда она как никогда нуждалась в людях, а безработные всего штата, казалось, вконец удовлетворились своим статусом и наниматься ни в куда не торопились. И одет был прилично, и руки его тогда свидетельствовали о контактах скорей с тонкими инструментами, чем с отбойным молотком. Да, он не создавал впечатление человека апельсиновых погрузок и выгрузок. Но она тогда очень нуждалась в любых рабочих руках, которые могла получить. И, как оказалось, рабочий и после диспетчер команд из него получился не хуже, чем какой-нибудь врач, музыкал-ме
таллург или задрипанный сисадмин. Он отлично ладил с людьми и откуда-то знал, как можно получить максимум прибыли, не устраивая при этом идиотско-потогонных горячек и не выматывая людей.

В первые полгода Линн устроила его в маленький одноместный домик, в котором когда-то жил предыдущий диспетчер. И Джейк всегда отруливал до этого своего домика пешком, хотя имел внеочередное право на занятие места в кузове её пикапа. И он не бухал, в отличие от некоторых, и даже не отлынивал от работы…

Намечтавшись о Джейке, Линн вылезла из ванной и, одеваясь, усмехнулась в своё отражение при мысли о том, что весь свой гидросеанс она провела, как раньше в юности, за поиском подходящего мужа. "Вроде ж есть один уже…", она подмигнула своему отражению, вспомнив Боба с его вечными замашками по покорению мира через женско-пингвиньи сердца, "Ничего - было бы два!…". Окончательно подняв себе настроение этими помыслами о полиандрии, она спустилась вниз, наблюдая уже подходящий к дому автобус. И лишь улыбалась, видя, как Бобби и Каролина выходят из автобуса и по-дежурному препираются между собой…

Линн любила своих малышей и по своему втайне гордилась ими. При всех их постоянных препирательствах и взбалмошных, на первый взгляд, подростковых характерах, они умудрялись довольно неплохо учиться в средней школе и быть почти послушными, отвечающими взаимностью на её любовь детьми. То, что им приходилось расти на дачно-ранчевых просторах, в фактической изоляции от большинства городских сверстников, шло им только на пользу: они отлично умели находить себе занятия сами и всегда в состоянии были самостоятельно себя развлечь. А Каролин вообще недавно сдала на водительские права и теперь постоянно доставала Линн ежеутренними вопросами о том, не пора ли ей поехать в школу на машине.

По тропинке домой Каролин попыталась сопровождать своего младшего брата лёгкими стимулирующими, на её взгляд, его движение шалопетами, но Бобби почему-то не придерживался её взгляда - вместо этого он начал придерживаться собственных удобных позиций в полушаге позади старшей сестры: в случае опасности с её стороны всегда можно было попытаться отвесить ей коленкой подпопник и тут же оперативно смыться. Тогда Каролин изменила стратегию и, всё-таки щёлкнув родного до нервной дрожи в животике брата под вихры на лобешнике, звонко рассмеялась и сама стала сматываться от него в направлении спасительно виднеющейся на крыльце мамочки. Линн невольно улыбнулась, когда Бобби удалось на последнем вираже догнать всё же эту стрекозу и вцепиться ей в правый карман плесированной юбочки её школьной формы. Доча истово завизжала, а карман юбки не выдержал…

Каролин подбежала к крыльцу, всё ещё запыхиваясь в приступах смеха.

- Мамочка, ну! - её смеющиеся глаза сверкали на Линн. - Посмотри, что этот юный сын описянного муравья (Прим.: буквальный перевод.) сделал с моей формой! Он оторвал мне карман, это маленький уё… нехороший засранец!

Гнавшийся за ней Бобби также прибыл для официального рандеву с встречающей мамочкой; по лицу его широким рассветом была нарисована сияющая улыбка:

- Твоя задница показывается и уже показалась, Каролин! - он чуть повизгивал даже в приступе невероятного восторга.

Линн повернула дочь тылом к себе и посмотрела на растерзанные складочки юбки. Свисающий вниз карман углом оголял одну сливочно-округлую половинку туго стянутой тканью задницы Каролин. Эта очаровательная полупопка была видна до самого прощелка, где она благополучно переходила в млечно-атласное бедро её дочери. Внезапная дрожь при виде этого охватила Линн и она ещё чуть сильней приотвернула край оторванного кармана. Её пальцы чуть коснулись мягкой, шелковистой плоти задницы девочки, и Линн чуть задохнулась…

Каролина обернулась через плечо на мать, и та стремительно отвела взгляд. Бобби свалился на пол в восторге и принялся перекатываться с боку на бок в приступах хохота.

- Твоя задница показывается… Твоя задница показывается!… - твердил он сквозь приступы смеха, как зацикленный.

- Сейчас твоя задница покажется, маленький кусочек какашки! - Каролина ринулась на брата, и они вместе покатились по полу.

"Ой-ё…ёй!…", Линн замерла, наблюдая за ними, и внезапно почувствовав знакомые позывы в пизде. Она смотрела, как Каролина, несколько раз обернув Бобби вокруг себя, повергает младшего братишку на лопатки. Симпатичная задница дочи каждый раз показывалась в прореху при каждом обороте и теперь, когда Каролине удалось оседлать Бобби, просто выпячивалась маленькой порозовевшей от напряжения булочкой над его джинсами… Каролина вовсю пыталась добраться до удерживаемой братом застёжки молнии. Бобби, задыхаясь от смеха, сражался за свою ширинку, как за жизненно-важный бастион. Наконец, Каролине удалось, прочно оседлав и сжав коленками его бёдра, отдёрнуть его прицепившиеся к мотне руки и стремительно спустить вниз молнию его джинсов. Она ухватилась обеими руками за его распахнутый пояс.

Линн смотрела на показавшийся верх белых трусик-шортов сына и думала, что должна срочно положить этому конец…

- Всё, крошка-гавно! Теперь сам ты покажешься! - взвизгнула Каролина в триумфе и дёрнула изо всех сил штаны его школьной формы вниз.

И вдруг все звуки разом замерли. Бобби перестал хохотать, как умалишённый, и больше не дёргался в руках сестры. Каролина сидела на его сдёрнутых до коленок штанах с горящими глазами и подрагивающими в ляжках ножками. А в трусах-шортах "маленького гавнюка" Бобби был явно обозначен надувшийся ствол немаленького хуя…

Хуй Бобби отчётливо выделялся мягко-эластичной тканью трусов и вдобавок очевидно пульсировал. То, что он у него встал, поняла даже Каролина - слишком уж упёрто пёрла головка напряжённого хуя под самую резинку его трусов. А натянувшаяся на залупу ему мягкая белая ткань чуть выделялась тёмным пятнышком над пустившей слезу вожделения его уретрой. Под стволом красиво очерченные выпукло выпирали два овальных полушария его яиц…

От возмущения, ни слова не говоря, Каролина слегка хлопнула ладошкой поперёк этого нагло выглядящего ствола. Бобби чуть снова не рассмеялся - эта пощёчина пришлась ему явно по вкусу!…

- Теперь я понимаю, почему девочки в школе называют тебя мелким маньяком! Я вижу теперь почему!

- Они называют меня не мелким, а сексуальным маньяком! И вовсе не из-за того, что ты видишь!…

- Скажи ещё - сексапильным, катяшка невыросшая!

Линн стояла, слушала их обычный уже почти вернувшийся на привычно-весёлые ноты трёп и не могла отвести взгляд от напряжённо торчащего в трусы хуя своего сына…

- Прекратите немедленно, вы - обои два! - прикрикнула она на них, чтобы скрыть дрожь в пытающемся не слушаться голосе.

Каролина поднялась с его бёдер, всё ещё держа свой исполненный иронии взгляд на выпуклости трусов брата. Бобби встал на ноги и, придерживая подымаемые по бёдрам штаны, запрыгал к лестнице на второй этаж. Линн проводила взглядом его упругие ягодицы и обернулась на дочь. Каролин во все глаза смотрела всё это время оказывается на неё и теперь попыталась непристойно заглянуть ей в глаза. Тихий озорной смех сорвался с уст маминой доченьки…

- Здоровски, правда, Мам?

- Что - "здоровски"? - Линн сделала вид, что не замечает подкалывающих подвохов в вопросе. - Что это ты имеешь в виду?

- Ма, расслабься! - произнесла её дочь. - Ты же видела! Так же как я…

- Понятия не имею, о чём вы говорите, моя дорогая! - Линн состроила дочери исполненные официального неприятия глазки и поспешно удалилась на кухню, чтобы самой уже избежать приступа смеха.

Каролина ни в что не поверила. Сложив обиженно губки на тот случай, если мамочке вздумается обернуться, и наморщив лобик, она осталась стоять посреди комнаты - определённо ведь мамочка видела всё, и от внимания Каролин не ушли её внутренние колебания…



Глава 2. «Почти случайный вуайеризм и тайный миньет».

Той тёплой ночью Линн лежала в своей комнате и стоически боролась с бессонницей. Шторы на всех окнах были раздвинуты и створки окон широко распахнуты. Несущий прохладу бриз помогал немного успокоиться, но сон всё же не шёл…

Полная и яркая луна заливала комнату светом, заглядывая через окно к Линн в кровать. А Линн никак не могла избавиться от стоявшего перед её глазами видения напряжённо упёртого в резинку шортов-трусов столь развитого уже члена Бобби. Её сын, оказывается, обладал уже таким богатством, о котором она могла только мечтать.

Линн вздохнула и перевернулась на спину, широко раздвигая ноги и сладко растягиваясь на простыне, пребывая в состоянии близком к отчаянью обречённой на пожизненную мастурбацию девственницы. Помимо дневных занятий в апельсиновой рощице она предавалась обычно этому увлечению ещё и на ночь глядя. Это был её собственный способ пожелать спокойной ночи окружающему миру. Перед глазами тут же возникли привычные картины работающих в саду полуобнажённых мужчин, и в голове Линн поневоле пересеклись образы их поднятых по капризу её фантазии членов со вставшим на её глазах этим днём хуем сына… Блин! Она вспомнила вдруг, что завтра суббота, и чуть не прекратила поглаживания своей киски от лёгкого огорчения. В отличие от большинства людей Линн в последнее время не любила уик-энды. Именно в эти периоды всеобщего отдыха и весёлого времяпровождения она не имела возможности столь увлекательных теперь для неё поездок на работу. Она не могла оказываться в своей апельсиновой роще и незаметно н
аблюдать за работающими людьми…

Она ещё раз вздохнула и встала с кровати, нащупывая своими длинными ножками домашние тапочки - ей пришла в голову мысль о том, что быть может стакан молока поможет, наконец, ей уснуть. И уже выйдя на лестницу, почувствовала странное беспокойство. Она остановилась и прислушалась к себе. Определённо что-то было неправильно… С несколько мгновений она постояла, замерев на месте, соображая, что бы могло её встревожить, а потом на автопилоте повернула назад.

Подойдя к приоткрытой двери Каролины, она поняла причину своего нечаянного волнения - в комнате дочи было пусто, а она, проходя мимо, и не обратила в первый раз на это внимания! Интересно, что бы это могло означать? Линн и представить себе не могла, куда кроме пописять может деться её милая доченька среди ночи. Свет внизу нигде не горел, а значит принятие ночных душей и ванн исключалось вместе с посещениями туалета…

Слегка озадаченной Линн не понятно с чего пришёл в голову сегодняшний хитро-озорной взгляд Каролины на неё днём, после памятного инциндента с Бобби… Линн сделала шаг к комнате сына.

Дверь была не закрыта. Она чуть толкнула её ладошкой, почти не представляя ещё себе, что может увидеть. И уже в следующий миг её рука поползла к горлу, стиснотому внезапным приступом удушья… Линн с трудом сглотнула комок охватившего её безумного изумления: Бобби простирался на собственной кровати, полностью голым, а Каролина в своей ночнушке преспокойно сидела рядышком с ним, крепко сжимая в своём кулачке его торчком выпирающий хуй!…

Свет яркой луны прекрасно озарял комнату, а их фигуры к тому же были отчётливо выделены, как на картинке из комиксов, пятном спокойного освещения маленького ночника Бобби.

- Как давно я не трогала твоего горячего малыша, Бобби! - услышала Линн слова доченьки. - Раньше у тебя даже не было волос ещё здесь…

Бобби пошевеливал бёдрами, с готовностью подставляя свой член и пропихивая перца поглубже в кулачок сестры. А его рука пробиралась под подол её длинной ночнушки.

- У тебя тоже раньше не было таких сисек! Ага, Каролин? - ответил он, глядя на её вздутые под рубашкой холмики.

Линн следила за рукой сына пробирающейся под ночной рубашкою дочери. Из-под задираемого подола показались красивые, стройные, налито-упругие её бёдра, а потом показался поросший курчавыми завитками волос лобок… Линн без сил прислонилась к дверному косяку, не в состоянии оторвать взгляд от своих детей. Хуй Бобби уже был очень большой… она увидела блеснувшую на его кончике капельку его возбуждения: Каролин начала медленно водить своим кулачком вверх и вниз по стволу…

- Помнишь, как мы хотели поебаться с тобой и не знали как это делается? - Каролина рассмеялась. - Ты прижимался своим писюном ко мне между ног, тёрся по щелке, и мы думали, что на самом деле трахаемся! Помнишь?

- Ага… - прохрипел Бобби в ответ низким от волнения голосом: под рубашкой он ухитрился пробраться повыше и теперь удерживал в млеющей от счастья ладони одну из её грудок…

От этого их негромкого диалога у Линн всё вскипело в пизде, и по телу разлились волны ослабляюще-приятной истомы. Она смотрела на выпирающего золупой из кулачка дочери напряжённого хуя сына и на ласкающую его ладошку дочи…

- Ставлю сто к одному, что теперь мы знаем, как это делается! - её дочь продолжала улыбаться, подрачивая ствола. - Сто к одному, Бобби, что теперь мы оба с тобой полностью в курсе, что такое ебаться!…

- Каролин… - Бобби задохнулся в восторженном шёпоте. - Каролин… попробуем?…

- А ты ебался когда-нибудь? - спросила Каролина

- Ага… - признался он.

- Ух ты!… А с кем? - она стиснула его залупу в мягкой хватке своих пальчиков.

- Чё - обалдела? Я не скажу… - он шевелил бёдрами, совершая почти настоящие фрикции ей в кулачок.

- Почему? - Каролина сама приотпустила хватку и заскользила чуть быстрее ладошкою по стволу. - А если бы я дала тебе? Ну, я имею в виду, если бы я позволила тебе трахнуть меня? Дала бы тебе выебать мою крошку-пизду? Тогда сможешь сказать?

Бобби с напряжённым, задыхающимся от счастья лицом шнырял взмокшим перцем в её кулаке.

- А если ты снова обманешь, как сегодня с жевачкой? - он усомнился. - Тогда точно же не скажу!

- Балда… Сейчас… Держу пари - так ты ещё не ебался… - Каролина полезла коленками через него и ловко устроилась мохнатою пиською прямо у Бобби под яйцами.

Подол её ночнушки задрался аж до пупка, а она ухватила его шары одной рукой и, удерживая ствол другой, стала играть с его чудесами, перекатывая яйца в мягкой ладошке и подпихивая головкой торчаще-слезящийся писюн его к своей мохнатой расщелинке.

Линн глазам своим не верила. И всё же она стояла и наблюдала. Если бы любой из них поднял сейчас свои глаза к двери - они бы свободно могли увидеть её. Пизда её мокла, вскипая, и вставший клитор ощутимо пульсировал, прорываясь сквозь складки разреза. Соски её налито-округлых грудей напряглись вожделенно и теперь обозначили мокрые тёмные пятна на лёгкой ткани её пеньюара.

- Оо…уфх…ххх… - бормотала Каролина, поудобней устраиваясь на торчаще-жарком хую брата - одной рукой она пальцами раздвигала себе губки, а другой пихала в себя его вздутую шариковидную золупу; нечаянные вздохи её озабоченности так и рвались с её губ: - Ой…хх!… Уф… класс, Бобби!… Есть!… Какой он горячий во мне, Бобби! Не шевелись, я хочу его хорошенько прочувствовать!…

Линн отлично видела, как розовое в тёмных кучеряшках очко её девочки растягивалось и налезало на вздутый, подрагивающий в нетерпении хуй Бобби, пока красивая влажная раковинка пизды не опустилась полностью ему на лобок. Она видела, как Каролин показывает Бобби свой расщелок, растягивая его пальчиками до того, что показывается острый поблёскивающий кончик клитора надетой на ствол розовой дырки.

Каролин откинулась на Бобби плечиками назад и упёрлась позади себя руками. Теперь соски её не очень больших, округлых грудок отчётливо выпирали вперёд сквозь лёгкую ткань ночнушки.

- Ооххх! Чёрт возьми, Бобби, как хорошо! Ты чувствуешь внутри мою киску?

Бобби с распахнутыми на её раскрываемую перед ним щелку глазами прижимал к себе и гладил бёдра сестры.

- Ещё как, Каролин!… Она такая тесная… узкая и напряжённая… - простонал он в ответ. - Ты уверена, что в ней был уже когда-нибудь хуй?

- Да… - промурлыкала Каролина. - Все говорят, что она у меня тесная и напряжённая…

- Все?!?

- Ну, хорошо… Только четверо… Четверо парней побывавших там… - произнесла она, прикрывая глаза. - Ты будешь пятым, Бобби… И, кажется, самым лучшим!…

Линн наблюдала за тем, как её дочь наклонилась к Бобби, простирая по нему своё тело и касаясь губами его лица. Зажав его бёдра своими стройными ляжками, она расплющила свои торчащие под рубашкой грудки по голой груди своего брата. Её ночнушка собралась позади в складки на пояснице, выставляя на обозрение её голую задницу. Линн увидела, как Бобби сжал ягодицы сестры своими руками и подался навстречу ей бёдрами, напрягая свой хуй.

- Уфх… Держи её!… Держись за мою задницу, Бобби… - пробормотала Каролин, начиная подтрахивать его движением своих бёдер. - Растопырь мою задницу наполную и я оттрахаю твоего горячего крепкого хуя!…

Линн подтянулась поближе к ним. Она проскользнула в комнату и теперь стояла за освещением ночника почти в самых ногах у кровати, во все глаза наблюдая млечно-сливочные покатости задницы её дочери подёргивающиеся вверх и вниз по стволу её сына. Она отлично могла видеть теперь голый хуй Бобби поглощаемый волосатыми губками раскрытой пизды Каролины, его свисающие ей под задницу налитые шары и её растянутую руками брата чудесную попку… Линн стиснула себе грудь в ладони и принялась ощутимо сминать её до завораживающей истомы под лобком. Её взгляд неотрывно следил за ними, как остекленевший, а пизда подавала позывы невероятно глубинного голода…

- Бобби… как хорошо! - Каролина, прислушиваясь к ощущениям внутри и чувствуя, как достаёт до самого её донышка напряжённый ствол брата, постепенно убыстряла темп своих движений на нём. - Я оттрахаю хуй твой, малыш!…

Жаркая пиздёнка Каролин действительно сама напрыгивала и натягивалась на хуй Бобби по самое его основание. Бобби только выгинался навстречу сестре в спине, подставляя ей своего штыка и помогая ей натрахивать своего перца. Звуки их участившегося совместного дыхания сообщали Линн об испытываемых её детьми чувствах…

- Аа…ххх… как здорово!… - мурлыкала, постанывая, Каролин и сильней вжималась писькой ему в лохматый лобок. - Твой хуй ебёт так здорово, Бобби!… Я могу чувствовать, как он пульсирует внутри у меня… Ооо…уфххх… Сдаётся мне у тебя в шарах накопилось порядочно спермы - ты так здорово проёбываешь мою девочку!…

Перед глазами Линн Бобби сильно растягивал в стороны булки задницы Каролин. Сморщенный глазок сфинктера дочери заставил Линн защемить чуть не до боли в страстных потискиваниях сосок левой груди… Свободная рука её поползла по ткани ночнушки на животе к изнывающему в ожидании ласки лобку…

- Блин, всё… я кончаю!… - вскрикнула Каролина.

- Я… я тоже!… - простонал в ответ Бобби, выгибая до предела поясницу под пизду сестры охватывающую его ствол.

- О…оххх… Я чувствую, Боб… Я чувствую, как бьёт мне в стенки твоя малофья!!!

- Я тоже… я… я чувствую, как жмётся твоя пизда, Каролин!…

Линн заметила, как подтянулись по стволу собравшиеся в комок яйца Бобби, и как запульсировал центральной артерией сам его ствол… Задница дочери задёргалась и забилась в сотрясающих судорогах перед глазами Линн, а мохнато-волосатые губки пизды жадно зачавкали в конвульсиях страсти… Незаметно и быстро Линн выскользнула из комнаты, осторожно прикрыв дверь за собой.

На негнущихся, подрагивающих ногах она спускалась по лестнице вниз. И уже сидя в ванной комнате на стульчаке, попыталась хотя бы рассердиться на них, чтобы сбить эти парализующие тело и волю импульсы своего распалённого естества. Но сердиться не получилось - слишком красивым виделось ей подсмотренное зрелище, до сих пор застившее её глаза… Никогда в жизни она и подумать не могла, и не могла даже мечтать о том, что Каролина и Бобби будут делать такие вещи. Но, ебучий случай, они только что делали это под самым её носом!

Не в силах больше сдерживаться, она сдрочила по-быстрому в унитаз и несколько минут пребывала в состоянии полнейшего блаженства… Но ей было тесно сейчас в ванной комнате, душа рвалась на открытый воздух, и со всё ещё пульсирующей пиздой и с бередящими разум картинами стоящими перед глазами Линн покинула дом через чёрный ход.

Она неслась сквозь тёплые порывы ласкового ночного ветерка в одном лишь своём пеньюре, и тело её ощущало лёгкость, словно увлекаемое на крыльях. Желания обуревали её, и завораживающие эпизоды в комнате Бобби сами собой обретали вожделенные продолжения… Ей неудержимо хотелось этого, и она видела уже, как, набравшись смелости, она там протягивает руку и касается мохнатого мешочка шаров сына… как нежно и ласково поглаживает её ладонь млечно-шелковистую упругость задницы дочери… как они кончают вместе, увидев её… Видение завораживало, и Линн уже точно знала, что если бы они не прекратили трахаться при виде её, она утратила бы окончательно все свои представления о собственном стеснении…

Она сидела на мягких травах прямо посреди небольшой лужайки и упоённо дрочила. Цвиркнувшая в подол пеньюара ей под зад тонкая струйка вновь отключила Линн от реальности, и в себя её привёл лишь недалёкий скрип дверных петель… Она находилась чуть ли не в двух шагах от маленькой избушки Джейка! Хотя понятия не имела, что по выходу из дома выбрала именно это направление… Джейк как раз выходил из своего домика, а она могла наблюдать за ним, сидя в тени и не рискуя быть замеченной. Лунный свет позволял рассмотреть и булавку в траве, а Джейк был полностью гол, не считая пары истрёпанных шорт… Уже и без того безумно возбуждённая от увиденного у сына и дочери, Линн вновь обратилась в шпиона - она тенью скользнула в прилегающем к дому кустарнике, желая как можно ближе оказаться к почти голому Джейку. Бросив взгляд на окна своего дома, она заметила, что тихий свет в комнате Бобби всё ещё горит. Линн остановилась в тени могучего древнего дуба, и через секунду дыхание её перехватило:

Джейк направлялся почти прямо на неё. Остановившись у освещённой стороны дерева, он потянул шорты спереди вниз. Линн сунула кулачок в рот, чтобы нечаянно не вскрикнуть от вожделения… Джейк почесал в мотне причиндал и вывалил на свет яркой луны свой отвесистый хуй. Заодно вместе с хуем из резинки выпрыгнули его мощные яйца в волосатом мешке. Линн широко раскрыла глаза - подсматривать за тем, как писяет мужчина, ей ещё не доводилось ни разу в жизни! Поджав пальцами и оголив до предела залупу, Джейк прицелился в мелкий куст росший у подножия дуба. Рассмотрев внимательно портрет луны на небе, Джейк пустил тугую струю, звонко пёрднул и крякнул от удовольствия… Линн забилась в экстазе, чувствуя, как струится с пизды по коленкам… Мощный поток шелестящей струи Джейка, казалось, бил уже бесконечно, а её всё скручивало и перекручивало в вынужденно-немом её мультиоргазме… На землю Линн возвращали лишь спасительно-болевые прикусывания собственного кулачка. Когда он закончил ссать, она в изнеможении смотрела на его огромный кулак, ловко стряхивающий последние капли на куст…

Джейк заправил хуя в мотню и, развернувшись, по-домашнему неторопливо отправился к себе. А Линн во все глаза пожирала его затянутую в шорты упругую задницу, сползая без сил по стволу…

На невесомых до лёгкой дрожи в коленках ногах она вернулась в дом и через чёрный ход проскользнула на кухню. Не включая света, она некоторое время сидела на кухне, пытаясь привести в некоторый порядок все те события, которые произошли с ней и на её глазах в эту ночь. Пизда её успокоилась, все остальные части тела требовали продолжения поиска приключений, хотя она и представить себе уже не могла, что бы могло произойти с ней ещё такого сверхординарного после всего уже приключившегося!… Но соски её напряжённо торчали, выпирая в тонкие покровы пеньюара, в голове проносились фрагменты будоражащих воспоминаний, и всё тело сладко постанывало… Линн никогда ещё не чувствовала себя столь пробуждённой к жизни.

Линн даже проплакалась немножко то ли от счастья, то ли неизвестно от чего: ибацца хотелось как жить, несмотря на целую серию уже полученных ею вручную оргазмов, в то время, как "на самом деле" в процессе она ни разу ещё толком не поучаствовала… Неистовый голод тела почти мучил её, и она с трудом сдерживалась от того, чтобы тут же на кухне не продолжить сеансы своей мастурбации уже до полного физического истощения!

Когда она ступила на лестницу, её лицо было чуть влажно от просыхающих слёз. Выражение на нём металось от приступов эйфории к мукам неудовлетворения. Пизда опять потекла… Она чувствовала, как размазывает по внутренним сторонам бёдер липкие горячие соки и чуть слышно вздыхала.

Звуки движения в ванной комнате привлекли её внимание, и она замерла на месте. Сознающая всякие там ответственности часть её разума полностью отключилась, и она осторожно толкнула дверь ванной, проскальзывая внутрь обволакивающей темноты…

- Каролин, ты? - послышался ей навстречу сонный голос Бобби.

- Ммм… - Линн нашла в себе силы только на то, чтобы пробормотать что-то невнятное.

Она скользнула к фигуре сына, замершего над писуаром в темноте.

- Так спать захотелось с нашего траха… - поведал Бобби. - Я уже даже заснул… Только поссать вот оказалось нужней…

Линн в некотором замешательстве стояла у него за спиной, всё ещё боясь коснуться голого до задницы сына. Трусы Бобби были приспущены под его ягодицы, и он напрягался весь животом в ожидании первой струи.

Стоя к нему уже почти вплотную, Линн нечаянно коснулась руки сына, и лёгкая возбуждающая дрожь пробежала электрическим током по всему её телу. Не в силах больше сдерживаться, Линн прижалась к его голой спине своими торчащими сиськами и животом. Она приобняла сына обеими руками, и горячие ладони её тут же медленно двинулись вниз. Когда она коснулась кончиками пальцев волос на его лобке, она чуть не потеряла сознание от охватывающей её голодной страсти…

Руки Бобби безвольно свисали по бокам, а жаркое дыхание Линн согревало ему плечо: она взяла в руку его хуй, поддеживая свисающий хоботок между своими большим и указательным пальцами… Её пизда вновь оказалась на грани непроизвольного оргазма, когда Линн почувствовала горячий ток мочи струящейся по каналу её сына. Всё тело её безумно содрогалось в охватившей его эйфории. Она чуть сдвинула средний и указательный пальцы вниз и почувствовала мокрый горячий напор сбегающий по её пальцам… Хуй Бобби поднадувался в её руке. И прежде, чем он закончил ссать, сбрасывая последние струи, она охватила его полувставший ствол уже всем кулачком и принялась осторожно покачивать им вверх и вниз…

- Здорово ты это придумала, Каролин… - прошептал Бобби, отклоняясь назад к ней навстречу головой.

- Ммммммм… - Линн склонила свою голову чуть пониже и вновь пробормотала что-то нечленораздельное на самом деле охрипшим от волнения голосом.

Она пожимала ему писюн, сдаивая последние капли мочи. Исходясь в вожделении, Линн уже изо всех сил прижималась к нему своими сиськами под ночнушкой и пыталась налезть лобком ему на задницу - одно прикосновение через лёгкую ткань пизды к его голой заднице вполне могло сейчас заставить её испытать невероятный оргазм… Перец Бобби встал в её кулаке уже полностью. Линн задвигала рукой побыстрей, одновременно пытаясь дотянуться другою рукой до его болтающихся шаров.

- Слишком быстро, Каролин… - произнёс он. - Ты вцепилась в него, как сумасшедшая… О…уфф… Может ты хочешь чего-нибудь ещё попробовать?…

Линн застонала, лизнув голое плечо сына в подмышку. И мягко прикусила его своими зубками, отчаянно наяривая в темноте вставшего хуя у сына. Она начала тихонько поскуливать от восторга, дёргая ему перец быстрей и быстрей, и одновременно покручивая его молодые шары в ладошке. Дольше Линн выдерживать уже не могла…

Сын считал её Каролиной, и это неожиданно придало ей смелости и бросила в порыв короткой дрожи всё её тело. Со всей внезапной ясностью она поняла, что может сейчас сделать с сыном вообще нечто невероятное, и он никогда не узнает об этом, о том, что это была его мать. Он всегда будет думать, что это была его сестра…

С тихим стоном Линн опустилась на колени позади него. По-прежнему крепко стискивая одной ладонью его ствол, другой - его мягко-упругие шары, она прислонилась щекой к его голой заднице и осторожно коснулась губами одной из его булок. Бобби тихо вскрикнул от некоторой неожиданности, когда к её губам присоединился ещё и кончик языка, но продолжал стоять смирно в удовольствии и не шевелился. Словно истерзанная одновременно голодом, зноем и жаждой, Линн набросилась на его задницу, как на эскимо, и стала вылизывать её протяжно проводя языком сверху вниз и снизу вверх. Восторженно всхлипнув, она резко дёрнула сына за бёдра, разворачивая к себе, и торчащий хуй его глухо щёлкнул её по лицу. Линн принялась лихорадочно целовать со всех сторон этот юный вкусно пахнущий член, время от времени с жадностью проводя всей поверхностью языка от его яиц до обнажённой залупы…

- Каролин, правда?!? Ты собираешься отсосать мне, Каролин?? - Бобби от удовольствия даже растерялся немного. - Ты собираешься сунуть в рот себе моего писуна?

- Мммм… - лишь простонала в ответ Линн, вжимая лицо в промежность сына.

Её длинный язычок подцепил шары, и она облизывала ему яйца в полном безумии, отлавливая их широко раскрытыми губами. Чувствуя его напряжённого, упёртого ей в щёку хуя, она сжимала в обеих руках его задницу, притягивая его промежность к своему лицу. Всё её тело стремительно затряслось в долгожданной конвульсии: она сглотнула собственный крик - пизда её больше не выдержала, и Линн кончила прямо на корточках, зарываясь в пах к сыну…

Задыхаясь от страсти, она приподняла своё лицо и резко насадила свой рот к нему на вздыбленный хуй. Она слышала, как задохнулся в восторге Бобби вверху. Чарующий вкус его молодого естества у неё на губах и во рту, твёрдость этого ствола на её языке, прокапывающая пряным вкусом ей на язык вздутая головка - всё это продолжало сотрясать кончающую пизду Линн, в то время как она уже яростно насаживалась вверх-вниз по его петуху…

Она тесно стискивала ему ягодицы и дёргалась головой по стволу всё быстрее, готовясь принять его млечное семя в свой на хуй натянутый рот, а её пизда исходилась в очередной серии следующих один за другим стремительных оргазмов…

- Я сейчас… - Бобби едва мог произносить слова: его тело уже колотила предэкстатичная судорога, но чем сильней он дрожал, тем сильней насасывала ему мать. - Каролин, я сейчас кончу!…

- Ооо…мммм… - простонала лишь его мамочка в полном экстазе.

- Я… оххх!

Вкус его млечно-горячего семени не заставил ждать себя - Бобби стал кончать прямо ей в рот… Линн, со стоном надувая щёки, прильнула губами к самому основанию его пульсирующего петуха, истягивая и дегустируя этот медовый сок из его подрагивающих шаров. Она сглатывала его малафью с протяжно-влажными, почмокивающими звуками…

- Тебе в рот! - Бобби был на седьмом небе от восторга. - Я спускаю прямо тебе в рот, Каролин!… Ты даёшь мне кончить прямо в твой рот!… Как здорово… как мне нравится… Ебать тебя в рот!…

Линн слышала слова своего сына и уже просто пила из его толсто-упругого ствола этот его чрезвычайно приятный сок, её пизда удовлетворённо почмокивала в последних порывах невероятного мультиоргазма… Она была близка к полной утрате чувств от накатившего на неё счастья. А сын всё спускал и спускал в её горло…

Она ещё несколько минут держала его стихающий член во рту, проводя кончиком язычка по его мочеиспускательному отверстию и лаская поджарые ягодицы его задницы. Навалившаяся слабость во всём теле заставила её выпустить его из своих объятий и без сил опуститься у ванной с остекленевшими глазами и широко разбросанными руками и ногами.

- Каролин? - Бобби чуть обеспокоился. - Всё нормально с тобой, Каролин?

- Мммм… - из последних сил мурлыкнула Линн.

- Если я не окажусь сейчас в кровати, то усну прямо здесь или где-нибудь под комнатой мамочки… - пробормотал Бобби совершенно уже сонно.

Он обернулся на приоткрытую дверь. Свет луны проникал в ванную из прихожей, но высвечивал лишь длинное бедро Линн с аккуратной щёточкой треугольника волос на пизде…

- Мм… - напутствовала его Линн своим унифицированным обращением, и Бобби, пошатываясь, вышел из ванной.

Линн пребывала на самом верху блаженства…