Нравится Людмиле эта игрушка. Телевизор смотрим - она хуй теребит. Лежим - её рука не отпускает его. В любое время и при любой возможности она начинает им играть. Даже заставила меня носить штаны на резинке и не надевать трусы. Сама она тоже пренебрегает этим предметом нижнего белья. А уж про лифчик и говорить не след. Титьки у неё небольшие, твёрдые, торчком стоят.

Так что и мне сподручно запустить руку ей меж ног. Запустил - и сразу в руке оказывается слегка влажный пирожок. А уж расставить ноги, чтобы мне было удобнее мять этот кусочек теста, для Людмилки пара мгновений. Сразу глаза прикроет и мыслями улетает куда-то вдаль. Улыбка лёгкая на губах, язычок меж них порхает, беспрестанно облизывает. Вот и сейчас сидим, разговариваем, а её рука у меня в штанах. И даже слегка их стянула, так что часть ствола и головка наружу торчит. Это ж сколько времени мы вместе? Да уж прилично. А ведь кажется, что совсем недавно всё начиналось.

Померла моя соседка, женщина преклонных лет. И враз объявились наследники. Семейная пара возрастом чуть младше меня. Решили поселиться в деревне. А чего и не поселиться? До города шоссейка, езды максимум полчаса. И тишина. Никакого шума, гама, пыли. Дома наши стоят на самом краю оврага, всего два. Остальные через овраг. Приходится обходить или объезжать, что по расстоянию примерно с километр. А выгода полнейшая: нет никого из соседей, можешь прирезать земли, тишина и сразу за нашими домами лес. А по дну оврага ручей бежит, который весной становится полноценной рекой. С той стороны ребятня сделали мостки и купаются всё лето. Рай, короче говоря.

Так вот эти новосёлы развили бурную деятельность. Попросили меня вспахать участок. Бывшая соседка распахивала часть, довольствуясь небольшим участком обработанной земли. Засеяли. Начали пристраивать второй этаж. Баню подновили. Честно сказать я и заработал на этих их новшествах. Брал в подмогу пару деревенских мужиков, которые не особо водочкой злоупотребляют. И всё бы хорошо, кабы не сама соседка. И ничего такого особенного в ней нет. На лицо обычная, каких из ста семь десятков наберётся. Фигура тоже не особо привлекательная. Но это для кого как.

Плечи узкие, грудь небольшая, а вот задок широковат для её роста и фигуры. Но вот лично мне такие по вкусу. Особенно когда стоят раком. Ух, какой вид открывается! Да ещё в этих обтягивающих шортиках, под которыми, видно же, даже трусов нет. А про лифчик и речь не идёт. Вона как соски через маечку выступают. Делает что-нибудь на огороде, наклонится, слегка расставив ноги, а штанишки так и врежутся меж ними и разваливают на две половинки половые губы, по виду такие сочные. А коли ноги вместе, так пирожком выступает эта самая часть тела.

Как бы хотелось попробовать того пирожка. Она целыми днями дома. Как-то в разговоре сказала, что работа у неё такая, через интернет. Может сиднем сидеть. Задание дали, исполнила и отчиталась. Денежка, правда, реальная идёт. Где и кем её мужик работает - даже и не спрашивал. То дома целыми днями, то по неделе нет его.

Тут у них праздник какой-то приключился. Гости, шашлыки, шум, гам, веселье. К вечеру набрались. Музыка, бабы визжат, всё идёт своим чередом. И вдруг крик, ругань, шум драки. Не моё это дело, вмешиваться в семейные разборки. Там и так народа хватает. Успокоились через некоторое время, да гулянка испорчена, стали гости разъезжаться. Такси одна за другой замелькали, развозя народ. Что, с чего, как? А дело простое, житейское. Хозяин уединился с какой-то дамой. Ну приспичило им.

И только расположились, тут их и прихватили. Кто и как - не знаю. Я лишь последствия наблюдал. А всё от того, что не блюли технику безопасности. Расслабились с пьяну. Если бы их прихватила Людка, возможно обошлось бы и без шума. А тут ещё оказался мужик той бабы. Вот вам и мордобой. Через несколько дней мужик Людкин исчез, оставив её владелицей участка в двадцать соток и недостроенного дома. Ну да это наследство Людкино, так что ей и досталось. Плохо только, что машины у неё нет, да и водить она не умеет . И пришлось ей просить меня несколько раз сгонять с ней в город. Мне не жалко. Соседи же. За заправку платит она.

Дом надо достраивать. К кому обращаться? А к тому, кто начинал. То есть мимо меня этот калым не пройдёт. Вот и обратилась. Заработать всегда не грех. Да вот с деньгами у неё, видать, напряжёнка. Бабы ведь хитрые бестии. Любая так повернёт, что мужика в пять секунд облапошит и привяжет к себе. Чем? да пиздой же, чего тут непонятного. А пизда - вещь дорогая. Вот и будешь вкалывать за возможность пошуровать в ней своим пестиком. Не хочу сказать, что Людка так уж меня нагрела, сам того хотел, только обставила так, что вроде лишь по доброте душевной и видя мои муки согласилась пизду подставить.

Работаешь, вспотеешь, пропылишься - надо всё это смыть. А я как раз каменку у себя в бане перекладывал. А какое мытьё в холодной бане, хоть и лето. Вот и пригласила попользоваться её баней. Это уж с месяц прошло, как мужа прогнала. Натопила нормально, париться можно. Я и пошёл попариться. Едва разделся и на полок взобрался, она в баню и зашла. Вся как есть голая. У меня как молния перед глазами. И вроде в полусумраке бани Людкина фигура светится. Кожа белая, волосы распустила.

Особенно почему-то в глаза бросился треугольничек волос внизу пухленького животика. Очерчен будто по линейке, светло-рыжий. А она на полок ко мне лезет, молча меня в сторону сдвигает и на живот улеглась. И просит попарить. Машу веником, а у самого круги перед глазами. Но напарил. Она с полка сорвалась, водой себя окатила и в предбанник метнулась. И оттуда кличет, зовёт. Вышел, прикрывая стыд руками. А как его прикроешь, коли он у меня внушительного размера да ещё и торчит. А она к себе подзывает. Сид ит на лавке и руки ко мне тянет. Я ровно сомнамбула какая и подошёл.

Она руки мои убрала в сторону и своими за хуй взялась. И говорит, что в бане, конечно, не след этим заниматься, но вдруг от такого напряжения меня кондратий хватит, что она без такого мастера делать будет. А потому, что резкие телодвижения противопоказаны, предлагает мне просто постоять перед ней, а уж она поможет разгрузиться. И начала помогать. ручками по хую водит, головку щекочет, по соскам головкой, да ещё и целует, облизывает. И не помню как кончил, ровно подросток какой. Очнулся, а у неё все титьки в сперме. И даже на лице часть. А она лыбится, говорит, что теперь она меня парить будет, а уж потом, дома, я тоже просто обязан буду ей помочь разгрузиться. Она же тоже не железная. Короче говоря оказались мы в доме. В простынях, чего у нас и не делает никто. Вроде римских патрициев. Она мыслью этой прониклась и предложила не сидеть за столом, а лечь на полу, благо ковёр толстый, да и подстелила чего-то.

Легли, выпили, слегка закусили. Людка спрашивает меня, как я отнесусь к тому, чтобы изображать патрициев до конца. В том смысле, что нам можно предаться безграничной оргии. Ну и предались. Тут я свою мечту и исполнил. И вскоре Людкина задница сверкала передо мной всей своей необъятностью, а я с остервенением драл её пиздёнку под выкрики, всхлипы и стоны. Я ведь в бане кончил, так что очередной раз не скоро наступит. Такая уж физиология у меня. Людка и раком настоялась, и спиной пол вытирала, и на боку належалась, и даже вершками проскакала сколько-то времени. В смысле на мне. Не стерпела, попросила придержать лошадок.

Точнее одного жеребчика. Очень уж хомут натёрся, хотя чаще бывает наоборот. А пока легли, подражая тем римлянам. Она голову мне на живот положила, играет игрушкой, разговариваем. расслабились. Меня ещё тогда заинтересовало, по какой такой причине Людмила не выпускает из рук игрушку. Едва выскочил из пизды, тут же завладела и играет. Она пояснила, что просто понравился. А если быть точной, то и сама не понимает. Просто такое чувство, будто отпустит, а он куда-нибудь денется. С мужем, кстати, такого не наблюдалось. Или это от того, что сей агрегат будто создан для неё. Когда входит, то заполняет полностью.

Ни на волосок излишка, ни на ноготок просвета. будто притёртая пробка на медицинских бутылочках. Короче сама толком объяснить не может и предложила отстать с такими вопросами, а если возникли сомнения в подходящих друг к другу размерах, то она готова встать раком и проверить. И поинтересовалась, по какой такой причине мне больше всего нравится её ебать именно с той, тыльной стороны. Объяснил, что давным давно запал на её задницу. А уж когда Людка стоит раком, то с этой задницы можно картины писать, жаль, что не художник. Проверка затянулась и закончилась тем, что из головки что-то выстрелило и пришлось нам идти подмываться.

Полежали, отдохнули. Людмила так и не выпускает из рук игрушку, теребит. Спросил, можно ли и мне поиграть с её пирожком. Это будет более чем справедливо. Ответила, что могу делать всё, что хочу, но поинтересовалась, почему именно пирожок. Попросил встать на ноги, наклониться и самой посмотреть в зеркало. Только ноги держать вместе. разглядела, посмеялась, что действительно напоминает пирожок, а вот раньше она почему-то с такой стороны на себя не любовалась. Попросил её постоять так подольше. Захотелось попробовать начинку. Встал сзади на колени, развёл руками тесто и присосался к начинке. Ни разу до этого не пробовал доводить женщин до оргазма в таком положении, когда они стоят на выпрямленных ногах, упираясь руками в колени и выставив пизду.

Орально, соответственно. Когда Людка откричалась, не опустилась, а почти упала из положения стоя, еле успел придержать, когда обозвала меня сволочью, любимой сволочью, когда сказала, что теперь-то точно эта штука, как и её хозяин точно будут принадлежать ей, получил предложение, от которого, как говорят, невозможно отказаться. Нет, она не претендует на мою свободу, я волен делать, что мне хочется. Просто она предлагает попробовать пожить совместно.

Не ради моих рабочих рук, а только лишь ради моего так полюбившегося ей хуя. Да ещё таких ласк, что доводят до полуобморочного состояния. А потом разговор затих сам собой, потому что Людка сумела в очередной раз вернуть к жизни соню-засоню. Вот тут уж она наскакалась вволю. Сучка. Сучка потому, что перескакивала с хуя на лицо, подставляя свою покрасневшую и припухшую пизду то под хуй, то под язык с губами. Прямо подростки с бушующими гормонами. Не знаю, как она, а я элементарно заснул. да, отрубился, когда она сидела на мне.

Проснулся на полу, правда под головой подушка, укрыт одеялом, рядом баба голая, выставила задок и упирается им в живот. Осталось лишь слегка подвинуться, чтобы любимая Людкина игрушка заняла положенное место. Интересно, почему она во сне выпустила её из рук? А Людка при первом прикосновении слегка сжалась, реагируя на твёрдый предмет, что попытался проникнуть в её пирожок, потом расслабилась и приподняла ногу. Вот и начинили пирожок мясной начинкой. Да ещё и со сметаной, которую эта начинка выдала. А уж после того, как успокоились, оба рванули наперегонки туда, куда позвала природа. Еле успели выскочить на крыльцо. Так у крыльца всё и сделали. Людка присев, я стоя. Хорошо, что кроме наших двух домов рядом больше никто не живёт.

День работали. Хватали друг друга за промежности, куда от этого денешься. Даже разок Людмиле пришлось постоять раком, на что она совершенно не обиделась. Хорошо, когда под платьем нет трусов. Подол задрала - готова. Отряхнулась, поправила - будто ничего и не было. А вечером, после бани, продолжили вчерашнюю оргию. И так несколько дней. Только вот силы не беспредельны. Кончился этот любовный угар, успокоились, пришли в норму. Еблись, конечно, но уже без фанатизма.

Нормально так, спокойно, размеренно. Причём чаще всего днём, в мало подходящих для этого условиях. По какой-то причине экстрим вызывал повышенное желание. Да ещё и располагались так, что бы какой-нибудь случайный зритель, буде вдруг появится, смог бы наблюдать за нами. Провокаторы, мля. Жили на два дома. То в одном ночевали, то во втором. В отношениях присутствовал какой-то элемент игры. То я приходил к любовнице, то к хозяйке, заказавшей какую-то работу. То она приходила кем-то вроде горничной. В соответствующем наряде. То устраивали оргию, то скромно прятались от посторонних нескромных глаз - где они? - то играли в проститутку и заказчика. Дети, хотя и взрослые.

В один из дней Людмилу посетил бывший, теперь уже, муж. Я был на втором этаже, типа работал, а они разговаривали во дворе. В дом Людка мужа не пригласила. Мужик, стесняясь постороннего, разговаривал чуть ли не шёпотом, Людка голос не сдерживала. Смысл базара был в том, что мужик предлагал всё забыть, мало ли чего не бывает меж супругами, а Людмила посылала его лесом, полем и всё в эротический маршрут. С удивлением узнал, что они официально не были зарегистрированы. Сожительствовали. В конце разговора Людмила повернулась к бывшему мужу задом, задрала подол, спустила трусы ( И когда только она их надеть успела?) и предложила поцеловать её в задницу, а потом идти туда же.

Мужик плюнул, развернулся и ушёл. Как бы не свидетель в моём лице, огребла бы красавица по полной. Едва мужик скрылся из виду, влетела на второй этаж, содрала с меня одежду и грубо изнасиловала. Ну а как назвать её действия. Она будто с чего-то сорвалась, неистовствовала, безумствовала, кончала раз за разом и снова начинала скакать, не давая мне никакой передышки. И всё это сопровождалось безумными воплями. Вот уж порадовались слушатели за оврагом. Успокоившись, рассказала, как перетрусила, испугавшись мужа, хоть и бывшего. Покалачивал, оказывается, милый Людмилу. И этот испуг вылился в сильнейший откат. Да, а оттрахали меня. Но я не в обиде.

А сейчас вот сидим, разговариваем. Людкина рука теребит хуй, играет им. Попросил прекратить, даже потребовал, иначе за себя, мол, не отвечаю. Мигом раком поставлю и выебу. Людка раком стоять отказалась. Стянув с меня до конца штанишки, уселась верхом, ко мне спиной. Так, мол, и жопу мять можно, и ей хорошо. И титьки под рукой. как и клитор. Только вот с клитором осторожнее, Иначе она быстро кончит и тогда кому-то придётся себя самого удовлетворять руками. Это у неё типа шуточной угрозы. Ни разу, даже во время месячных, не оставляла меня полным. Всегда найдёт способ выдоить.

Подскакивает, как всадница в седле, жопой вертит, вскрикивает. Ох, и горластая же баба! То назад откинется, прижимаясь ко мне, то наклонится вперёд, чуть ли не до своих коленей. Доскакалась, кончила. Посидела малость, засмеялась и объявила, что угрозу свою по поводу оставления меня в интересном положении отменяет, сползла на пол, встала на колени и открыла ротик.