Pavel Beloglinsky



ЮНЫЕ ЗАБАВЫ


По субботам в поселке была дискотека; начиналась она в девять вечера, но в девять ещё было светло, и потому в это время начиналась она лишь для самых нетерпеливых либо уже пребывающих в лёгком - предварительном - подпитии, что нередка означало одно и то же; основная же масса народа подтягивалась часам к десяти, когда опускались летние сумерки, и к одиннадцати наблюдался полный аншлаг - на танцплощадку, окольцованную высокой изгородью, набивалось столько народа, что не то чтобы танцевать, а иногда трудно было даже шевельнуться, и тогда тётя Дуся, продававшая билеты и осуществлявшая бескомпромиссный контроль, вводила жесткий режим "выход-вход": чтобы кто-то запоздавший мог на танцплощадку попасть, кто-то другой предварительно должен был её покинуть; "только так, и никак иначе!" - отбивалась тётя Дуся от наседавших на неё любителей танцевать... к половине двенадцатого осуществлять весь этот контроль было уже бессмысленно - народ шарахался туда-сюда, причём треть этого народа уверенно дышала перегаром, и тёте Дусе, стоявшей на входе, оставалось лишь терпеливо ждать окончания "этой вакханалии"; в двенадцать часов дискотека заканчивалась, - народ начинал шумно рассасываться, растворяться в темноте, и, пока диджей Тон, которого на самом деле звали Антоном, убирал свою аппаратуру, тётя Дуся наскоро собирала на опустевшей площадке мусор: пустые бутылки, мятые пластмассовые стаканчики... иногда попадались презервативы, но это шутили малолетки: раскатанный презерватив они незаметно засовывали кому-нибудь в задний карман брюк или джинсов, делая это таким образом, чтобы из кармана он наполовину свешивался, и потом угорали от смеха, глядя на ничего не подозревающего "денди с гондоном", - тётя Дуся, когда ей попадались презервативы, возмущалась особенно громко... потом она запирала на большой навесной замок вход, и танцплощадка замирала до следующей субботы...

И эта суббота ничем не отличалась от всех прочих - дискотека закончилась в двенадцать, сразу же случилась небольшая драка, собравшая зрителей, и было уже около часа, когда Валерка и Кирилл вышли на свою улицу... Валерка был местным - поселковским, а Кирилл гостил у деда с бабкой, но поскольку в гости к деду и бабке он приезжал каждое лето и гостил каждое лето месяца по два, а то и по три, то вполне естественно, что они, Кирилл и Валерка, давно уже были друзьями; лишь в первые два-три дня по приезду Кирилла они невольно присматривались друг к другу, стараясь определить, какие изменения произошли с другим за год, но все эти изменения, происходившие с ними год от года, были примерно одинаковые, и уже через два-три дня им обоим казалось, что они вовсе не расставались, а если учесть, что Кирилл был парнем кампанейским и что все Валеркины друзья давно были его друзьями, то спустя три-четыре дня после своего приезда Кирилл уже мало чем отличался от парней местных - поселковских.

С дискотеки домой они возвращались всегда втроём: Валерка, Кирилл и ещё - Стас, - все трое жили на одной улице, и не просто на одной улице, а практически рядом: вначале был дом Стаса, дальше, через два дома, жил Валерка, а ещё через дом был дом Кирилла, точнее, дом его деда и бабки... Но в эту субботу Стаса с ними не было: он откололся в самом начале - "пошел с пацанами бухать", и потом Кирилл и Валерка видели его на танцплощадке всего несколько раз, при этом от раза к разу Стас шатался всё больше и больше; последний раз они видели его где-то в половине двенадцатого: глядя то на Валерку, то на Кирилла мутным взглядом, Стас признался, еле шевеля языком: "Пацаны... а я - в жопу... в жопу пьяный..." - как будто без этих его слов можно было подумать, что он трезвый. "Может, домой его отведём? Всё равно уже заканчивается..." - предложил Кирилл, глядя на Валерку. "На хуй! - тут же отреагировал Стас. - Я что - пьяный, что ли?" Он снова куда-то исчез - растворился среди танцующих... а когда дискотека закончилась и Валерка с Кириллом стали спрашивать у знакомых пацанов, не видел ли кто из них Стаса, оказалось, что видели Стаса все, но куда он делся - никто не знает....

- Интересно, где сейчас Стас.... может, дома уже? - проговорил Кирилл, когда они вышли на свою, почти не освещенную, улицу. - Надо было его придержать - от себя не отпускать...

- Хрен ты его удержишь, - отозвался Валерка.

Какое-то время они шли молча, - в тёплую лунную ночь был погружен посёлок, и улица, по которой они шли, и они сами, идущие по этой улице; нигде - ни справа, ни слева - не светилось ни одно окно: люди либо уже спали, либо, если не спали, сидели в темноте, - летняя тёплая ночь окутывала землю, и только слышно было, как где-то далеко, в конце улицы, неуверенно брешет собака...

- Смотри, вон... кто-то сидит на скамейке у Стаса, - проговорил Валерка, издалека всматриваясь в тёмную фигуру.

- Может, это Стас? - отозвался Кирилл. Он тоже увидел тёмную фигуру, сидящую на скамейке, но рассмотреть, кто именно сидит на скамейке, издалека было невозможно.

- Может, и Стас... хрен его знает! - хмыкнул Валерка.

- Может, он раньше нас с дискотеки ушел... - высказал своё предположение Кирилл.

- Ну! По-английски... он свалил, а мы его там, как лохи последние, ищем... - тихо рассмеялся Валерка. - Сейчас подойдём - посмотрим... и если это он, набьём ему морду, чтоб впредь не сваливал по-заморски - не вынуждал нас беспокоиться... да?

- Легко! - засмеялся Кирилл. - А завтра скажем, что он в драке участвовал...

- И не просто участвовал, а представлен к награде...

- Ну! Скажем, чтоб шел в ментовку - что медали героям там выдают...

Так - зубоскаля и смеясь - они поравнялись с домом Стаса и, свернув с проезжей части, оказались перед самой скамейкой... конечно, это был Стас! Расставив ноги, он сидел на скамейке, откинувшись, чуть завалившись набок, и голова его при этом безвольно свешивалась на грудь, - Стас спал...

- Ну, бля... хорошо устроился! - хмыкнул Валерка, весело глядя на Стаса. - Мы его там ищем - "где наш друг? куда он делся?" - а он уже здесь... уже отдыхает - на свежем воздухе... Стас! - Валерка потряс Стаса за плечо. - Стасик...

Голова Стаса - коротко стриженная и оттого круглая, словно мячик - безвольно колыхнулась из стороны в сторону, но сам Стас при этом не издал ни звука - не замычал, как это нередко делают пьяные, когда их начинают будить, не стал отмахиваться-отбиваться.
..
- Полный вырубон, - констатировал Валерка.

Наклонившись над Стасом, он снова потряс его за плечо, уже сильнее и энергичнее, но результат был тот же - "в жопу пьяный" Стас никак не реагировал на внешний раздражитель, пребывал в бессознательном состоянии.

- Ну, и что будем делать? - Кирилл перевёл взгляд со Стаса на Валерку.

- А фиг его знает... Стас, ёбаный в рот! Стасик... - Валерка затряс Стаса изо всей силы. - Стас, бля... слышишь? Стасик...

Всё было тщетно, - Стас, податливо дёргаясь из стороны в сторону, никак не реагировал на Валеркины усилия разбудить его, и Валерка, оставляя Стаса в покое - говоря:

- Бесполезно, - полез в карман за сигаретами.

Они закурили.

- Эх, Стасик, Стасик... - выдыхая сигаретный дым - глядя на ещё больше склонившегося, безучастного сидящего на скамейке Стаса, Валерка дурашливо покачал головой. - Сидишь здесь, как беспризорник... как самый последний, бля, лох. И хорошо, что мимо шли мы, твои друзья... А если б не мы с Кириллом... если б не мы сейчас шли мимо, а шли бы какие-нибудь извращенцы? Стас, ты представляешь, что было бы?!

Кирилл, слушая Валерку, тихо рассмеялся. Было действительно смешно: Валерка, явно подражая кому-то - копируя чью-то интонацию, говорил рассудительно и оттого неопровержимо веско, напрямую обращаясь к Стасу, который - по причине полного отключения - слышать его никаким образом не мог... с таким же успехом можно было отсчитывать телеграфный столб, объясняя ему, что он не там, не так и вообще не в то время стоит, - впечатление было б такое же. Впрочем, последнюю фразу - "Стас, ты представляешь, что было бы?!" - Валерка произнес с таким пафосом, что даже столб... даже столб, наверное, отозвался бы!

- Ну, и что... что было бы? - подыгрывая Валерке, тихо засмеялся Кирилл.

- А то! - Валерка, весело подмигнув Кириллу, вновь посмотрел на Стаса. - Стасик, ты слышишь? Ни хуя ты не слышишь. А зря, между прочим... зря не слышишь! Видя, в каком ты сейчас состоянии, они...

- Извращенцы... - перебивая Валерку, вставил своё слово - уточнил - Кирилл.

- Да, извращенцы... они, гнусные гоблины! - кивнул Валерка. - Так вот, Станислав Витальевич, я продолжаю: видя, в каком ты сейчас состоянии, они, эти самые извращенцы, не растерялись бы... наоборот: пользуясь моментом, они не стали б тебя будить, а вмиг увели бы, утащили б тебя, нашего друга, в тёмное-тёмное место, и там.... там - в тёмном-претёмном месте - они, эти гнусные извращенцы, без труда и прочих усилий, не видя никакого сопротивления с твоей стороны, тут же стянули бы с тебя штаны, поставили бы тебя, ничего не понимающего, на четыре кости...

- Раком... - уточнил Кирилл, снова перебивая Валерку.

- Да-да, именно так! Именно так, Станислав, именно так: поставив тебя, пьяного в жопу, раком, они, извращенцы эти, вмиг бы пристроились к тебе сзади, и... прощай, мужество! Здравствуй, новая жизнь...

- Ну, блин... я даже представил себе эту картину! - рассмеялся Кирилл.

- А чего представлять? Всякие же бывают случаи, - отозвался Валерка, глядя на безучастно сидящего Стасика. - Не у нас в посёлке, а вообще...

- Ну! Бывают... - снова засмеялся Кирилл. - Мы этой зимой на каникулах в Питер ездили... на десять дней - всякие там экскурсии и прочая галиматья... жили в гостинице - почти в центре города... ну, и вот: двух пацанов там застукали... за этим, бля, делом...

- Трахались, что ли? - Валерка, затянувшись, посмотрел на Кирилла.

- Не то что бы трахались, а... дверь они, видно, забыли закрыть, и девчонка одна - из нашей же группы - к ним вломилась... ну, и вот: вломилась она, а они, блин, голые... лежат на кровати, обнимаются - тискают друг друга, в губы сосутся... представь картину! Она им: "Мальчики, вы чего...", а они ей: "Пошла нах отсюда!" Ну, она выскочила, как ошпаренная... понятно, что тут же рассказала своим подружкам, те - рассказали своим подружкам, и уже утром, на следующий день, все в нашей группе знали, что эти двое... чем, бля, они занимаются. А они, кстати, жили в номере двуместном - вдвоём, и нужно думать, что они делали там по ночам, если им уже с вечера хотелось - было всё это невтерпеж...

- Ей бы чуть позже войти... - усмехнулся Валерка. - Ну, и что дальше?

- А ничего! Пацаны эти... ну, которых застукали, были в нашей группе самые старшие - из выпускного класса, и никто ничего им сделать не мог... да и что им можно было сделать? Понятно, что за спиной у них пошушукались, помусолили этот случай... ну, и всё! Группа у нас была сборная - из разных классов...вернулись из Питера - у всех свои дела, свои проблемы... да и потом: кого сейчас этим удивишь? - Кирилл, затянувшись последний раз, бросил окурок себе под ноги.

- Ну, не знаю... у нас бы в посёлке, случись такое, птенчикам этим прохода б не дали! Хотя.... - Валерка, не договорив - вслед за Кириллом сделав тоже последнюю затяжку, перевёл взгляд на Стаса, безучастно сидящего на скамейке. - Вот так-то, Стасик... твоё счастье, что это мы, а не какие-то извращенцы, рыщущие по ночам в поисках общедоступных попок... Ну, бля... что делать будем? - Валерка, толкнув Стаса в плечо, посмотрел на Кирилла. - Потащим его во двор?

- Ясно, что во двор! Не бросать же его здесь... - отозвался Кирилл. - А то и правда еще... извращенцы какие-нибудь...

- Вот-вот! Сыграют с нашим Стасом в попенгаган - и станет у нас, у правильных пацанов, на одного друга меньше, на одну подругу больше... Ты, Кирилл, как думаешь: позарятся на него извращенцы?

- Ха! Ещё как позарятся... - Кирилл, вновь подыгрывая Валерке, утвердительно кивнул головой. - Мальчик он симпатичный...

- И не просто симпатичный, а даже смазливый... - уточнил Валерка.

- Вот-вот! Я об этом же и говорю: мальчик он смазливый...

- Аппетитный... - подсказал Валерка, делая вид, что он внимательно - и даже не просто внимательно, а изучающе и оценивающе - рассматривает сидящего перед ними Стаса.

- Смазливый и аппетитный... - Кирилл, тоже глядя на Стаса и тоже делая вид, что он смотрит тоже изучающе, снова кивнул головой. - А это значит... что, Валера, это значит?

- Что? Что это значит? - Валерка, словно не понимая, перевел вопрошающий взгляд на Кирилла.

- А то и значит: именно таких, смазливых и аппетитных, любят всякие извращенцы - ставят их, как ты говоришь, на четыре кости...

- Вот! Стас, ты слышишь? Нам оно, конечно, без разницы, на сколько костей тебя поставят, а тебе, Стасик, придётся гардероб менять... и вообще: уйма денег будет уходить на всякую косметику...

- На вазелин... - подсказал Кирилл, с трудом удерживая смех..

- На косметику, на вазелин... - повторил Валерка, глядя на безучастно сидящего Стаса. - И потому мы, два твоих друга, бросить тебя здесь одного, со всех сторон доступного, в эту тёмную ночь никак не может....

- Точно!

Оба они - Кирилл и Валерка - тихо рассмеялись... да и чего им было не смеяться? Разговор вышел прикольный, и оба они, Кирилл и Валерка, от души повеселились, стоя над бесчувственно сидящим Стасом, - разговор этот, совершенно пустой, никого ни к чему не обязывал, а потому ровным счетом ничего не значил; так, словоблудие... Кирилл распахнул калитку, и Валерка, подхватив Стаса подмышки, с трудом втащил его во двор. Вести Стаса было бесполезно: пьяно - непробудно - спящий Стасик был не в состоянии не то чтобы идти, пусть даже не понимая, куда и зачем, а сами ноги у него отказывались передвигаться, и Валерка, тихо матерясь, с трудом дотащил совершенно бесчувственного Стаса до крыльца, благо расстояние от калитки до крыльца составляло не больше пяти-шести метров.

- Ну, блин... завтра ему распишем, как мы с ним нянькались... будет завтра нам пиво ставить - за нашу заботу, - проговорил Валерка, стараясь удержать Стаса на ногах.

- Позвонить? - Кирилл, поднявшись по ступенькам, оглянулся на Валерку, и палец его выжидательно замер над кнопкой звонка.

- Подожди... зачем звонить? Посадим его на ступеньках - к утру станет прохладней, и он сам проснётся... или кто-нибудь ночью из дома выйдет - увидит его... на хрена нам чужие разборки?

- А дома, кстати, никого нет, - отозвался Кирилл, только сейчас увидев на двери аккуратный навесной замок. - И еще бумажка здесь какая-то... записка, похоже... - Кирилл, развернув вчетверо сложенный тетрадный лист, медленно прочитал, с трудом различая буквы: - "Стасик! Мы уехали к тётё Марине. Вернёмся завтра к обеду. Утром полей огурцы. Сделай это обязательно! Мама".

- Везёт же дуракам! - Валерка, держа бесчувственного Стаса обеими руками - прижимая его, повёрнутого задом, к себе, тихо рассмеялся. - Ох, Стас, как ты удачно нажрался... словно чувствовал, что дома никого нет - что скандала дома не будет... да? От души погулял... да? Чего, бля, молчишь? - Валерка, говоря это, легонько потряс Стаса, словно Стас мог его слышать.

- Ну, так что... положим его на ступеньках? - Кирилл, вопросительно глядя на Валерку, спустился со ступенек вниз. - Записку ему в руку вложим, чтоб прикольней было... он к утру проспится, и сразу - огурчики поливать... а мы утром придём с тобой - проверим. Да? Заодно ему расскажем, в каком он был состоянии...

- Подожди... может, ключ у него в кармане? Дверь откроем - втащим его в дом... а то, бля, за ночь простынет - и огурцы поливать не сможет... - Валерка, одной рукой перехватив Стаса поперёк груди - ещё крепче прижив его к себе, другую руку сунул Стасу в карман брюк. - Так, здесь пусто... а здесь? - Валерка поменял руки; держать Стаса было тяжело, и Валерка чуть выгнулся, наваливая Стаса на себя - упираясь пахом Стасу в задницу...

- Ты что там... лапаешь его, что ли? - тихо засмеялся Кирилл, глядя, как Валеркина рука шевелится у Стаса в кармане.

- Хуля мне его лапать... девочка он, что ли? - фыркнул Валерка, тут же вытаскивая из кармана руку; в руке был ключ. - Ну-ка, попробуй... может, подойдёт?

Ключ подошел: Кирилл дважды провернул его в замке, и замок, дважды щелкнув, послушно открылся, - не вынимая дужку замка из петель, Кирилл повернулся к Валерке.

- Ну... и что теперь дальше? - В голосе Кирилла прозвучала явная неуверенность. Конечно, они, Кирилл и Валерка, не воры и не грабители... они, во-первых, соседи, во-вторых, друзья Стаса, но сейчас была ночь, пьяный Стас был в полной отключке, в потому это было явное вторжение в чужое жилище, а это уже не игра... потом доказывай, с какой целью они заходили в чужой дом!

- Открывай! - скомандовал Валерка.

Вновь перехватывая Стаса обеими руками - прижимая его к себе, Валерка снова упёрся своим пахом Стасу в зад... и вдруг почувствовал, как член у него неожиданно стал подниматься; зад был упруго-мягким, аккуратно оттопыренным - член, оказавшись между ягодицами, уютно вписался в ложбинку, и, хотя никаких конкретных мыслей в голове у Валерке не возникло, Валерка вдруг почувствовал, что ему это приятно... да-да, это было приятно - прижиматься сзади к Стасу, точнее, вжиматься стремительно твердеющим членом в Стасову задницу, и это чувство приятности было совершенно неожиданно для Валерки,- ещё ни о чём не думая и ни о чем не помышляя, Валерка непроизвольно двинул бёдрами, подталкивая Стасика вперёд.

- Ты уверен? Может, не стоит в дом входить? - проговорил Кирилл, нерешительно сжимая в кулаке замок.

- Хуля, бля... воры мы, что ли? Втащим этого козлика, и - пусть себе спит-отдыхает... открывай! Или ты думаешь, что мне в кайф держать его? - Валерка, толкая Стаса вперёд, снова двинул бёдрами - и снова почувствовал, как это движение тут же отозвалось между ног вполне конкретной сладостью... член у Валерки конкретно стоял.

Оба они - и Кирилл, и Валерка - неоднократно бывали у Стаса дома и потому без труда ориентировались даже в темноте: протащив Стаса через квадратный, на комнату похожий коридор, они втащили его в первую комнату, где у стены стояла софа, и на эту софу тут же положили его, точнее, бросили, - Стас на всё это никак не реагировал, пребывая всё в том же бесчувственном состоянии глубочайшего опьянения.

- Ну, всё... спи спокойно, товарищ! - тихо засмеявшись, Кирилл посмотрел на Валерку. - Бутсы с него снять надо ... да? Как ты думаешь?

Луна светила прямо в окно, и в комнате было достаточно светло, чтобы отчётливо видеть и друг друга, и окружающие предметы... Наклонившись, Кирилл сдёрнул с ног Стаса туфли, и они с шумом упали рядом с софой - на пол.

- Вот так, бля, лучше... а то будешь всю ночь париться, как неродной, а у тебя, между прочим, друзья есть... и они, между прочим, за тебя беспокоятся - разувают тебя, раздевают... заботятся, бля, как только могут, -проговорил вполголоса Кирилл, отходя от софы.

- Ещё не раздели... - глухо засмеялся Валерка.

- Да, но уже разули... и за эту услугу, дорогой наш товарищ, тебе придётся дополнительно ставить нам бутылку пива, потому как бесплатно сейчас даже кролики не плодятся... а мы тебя, Стас, разули, как господина, и всё это практически бесплатно: всего за каких-то две бутылки пива...

- За сколько, ты говоришь?

- За две бутылки. С каждой ноги - по бутылке... не тариф, а сказка! - Кирилл, не удержавшись, снова засмеялся и, засмеявшись, снова посмотрел на Валерку.

- Так, ты разул его, а я с него рубашку сниму... за три бутылки, - проговорил Валерка, не глядя на Кирилла. Он наклонился над Стасом, через голову стягивая с него рубашку. - Вот так... и штаны, бля, тоже... да? Штаны с него, думаю, надо тоже снять, чтобы всё было цивильно, всё было ok... правильно, Кирилл, я говорю?

- Ну! За сколько штаны с него снимешь?

- Это будет стоить ему пять бутылок...

- Значит, что получается? Получается, что в итоге он нам должен будет ещё десять бутылок - дополнительно...

- Точно! Зато спать он будет как человек, а не как какой-нибудь лох бездомный... да, Стас? - Валерка, сунув Стасу под живот руки, на ощупь стал расстёгивать ремень.

Всё это было похоже на игру: Кирилл и Валерка дурачились, откровенно ёрничали, то и дело обращаясь к Стасу, словно Стас их мог слышать... они оба прикалывались, и хотя в том, чтобы разуть-раздеть до бесчувствия пьяного друга, ничего особенного не было, Кирилл вдруг почувствовал какое-то непонятное беспокойство: словно что-то сгустилось в воздухе, и Кирилл, глядя, как Валерка, склонившись над Стасом, расстёгивает ему брюки, уже хотел сказать, чтоб Валерка этого не делал - чтобы он оставил бесчувственно лежащего на животе Стаса в покое, но... ничего этого он не сказал - и Валерка, расстегнув брюки, тут же потянул их на себя, стягивая со Стаса... из кармана посыпалась мелочь, - две или три монеты, звеня, покатились по полу, Валерка снова глухо засмеялся, и Кирилл вдруг поймал себя на мысли, что смех Валеркин звучит как-то неестественно и что именно эта неестественность вызывает у него, у Кирилла, непонятное беспокойство...

- Вот так, бля... - Валерка на шаг отступил от софы и, держа снятые со Стаса брюки в руках, вопросительно посмотрел на Кирилла. - Ну, что...

- Что? - словно эхо, отозвался Кирилл, и теперь неестественным ему показался голос собственный ...

Стас лежал на животе в белых, плотно обтягивающих трусах-плавках, чуть раздвинув голые ноги, и хотя комната освещалась лишь одним лунным светом, этого света было вполне достаточно, чтоб отчетливо видеть, как трусы-плавки фигурно обтягивают у Стаса аккуратные круглые ягодицы... то ли потому, что плавки были белыми, то ли было здесь влияние - какое-то особое преломление - лунного света, но ягодицы, аккуратно оттопыренные двумя полушариями, казались соблазнительно сочными и потому странно манящими, - Кирилл, оторвав взгляд от Стаса, вопросительно посмотрел на Валерку... взгляды их встретились, - Валерка, глядя на Кирилла, ничего не говорил, и Кирилл, заполняя возникшую паузу, неизвестно чему рассмеялся, неожиданно для себя проговорив то, что говорить он совершенно не собирался:

- Бля, лежит, как девочка... да?

- Ну, бля... - отозвался тут же Валерка и, снова глухо засмеявшись, перевёл взгляд на Стаса. - Готов к употреблению...

Кирилл почувствовал, как совершенно неожиданно в трусах у него шевельнулся, дёрнулся член... и тут же, стремительно наливаясь саднящей сладостью, член его стал быстро затвердевать, колом поднимая штанину, - Кирилл, торопливо сунув руку в карман брюк, с силой прижал член ладонью к ноге, чтоб тем самым скрыть неожиданно возникший стояк, и - взгляд его при этом опять невольно переместился на Стаса, лежащего на животе с сочно оттопыренным кверху задом.... "ну, бля..." - растерянно подумал Кирилл, чувствуя, как прилив горячего возбуждения сладко разливается по телу, - хуй знает что! Хрень какая-то... педик я, что ли?" Поспешно отрывая свой взгляд от задницы Стаса, Кирилл посмотрел на Валерку... и, стараясь ничем - ни голосом, ни глазами - не выдать своего внезапного возбуждения, он подчеркнуто громко проговорил:

- Пойдём, бля! Привели - раздели, разули... пусть спит!

-Подожди... или ты что - спать хочешь? - Валерка тихо засмеялся, и засмеялся он снова как-то неестественно, словно через силу.

- Я? Не хочу я спать... - Кирилл, уже сделавший шаг к двери, остановился.

- А чего тогда спешишь? Время, бля, ещё детское...

- А чего нам здесь делать? Пойдём на улицу...

- Подожди... сейчас... я что думаю? - Валерка, не мигая, смотрел Кириллу в глаза, и Кириллу показалось, что голос у Валерки чуть срывается, как это бывает почти всегда, когда учащённо бьётся сердце.

- Что? - чуть слышно отозвался Кирилл, чувствуя, как у него самого голос предательски обрывается; сердце у Кирилла учащённо стучало, и Кирилл, стараясь дышать бесшумно, чтобы не выдать своего возбуждения, где-то в глубине души уже смутно понимал, что сейчас может сейчас сказать - предложить - Валерка... Они стояли друг против друга в освещённой лунным светом комнате, неотрывно глядя друг другу в глаза... ничего не отвечая, Валерка молчал, и Кирилл повторил уже громко и почти грубо: - Что?

- А то! Ты когда-нибудь в жопу.... в жопу когда-нибудь трахался? - Валерка хотел засмеяться, но смех у него не получился, и Валерка тут же оборвал его.

- Я что, бля... похож на педика? - горячо - упруго - выдохнул Кирилл, вдруг испугавшись невольно, что Валерка каким-то образом догадался, что у него, у Кирилла, сладко ноет в трусах возбуждённо вздыбленный член, который он, Кирилл, по-прежнему прижимал ладонью к ноге, скрывая возбуждение..

- При чём здесь это? Я вообще.... вообще тебя спрашиваю: ебался?

- Ну, нет... - чуть помедлив, отозвался Кирилл, и это была чистая правда: не то чтобы "в жопу", а вообще никуда и никогда Кирилл ни с кем ещё ни разу не трахался - не имел секса.

- Вот и я... я тоже - никогда... - Валерка, сказав это, замолчал, словно думая, говорить ему дальше или нет... пауза затягивалась, и Кирилл не выдержал - проговорил, с силой вдавливая невидимо напряженный член в ногу:

- Ну, и что из этого... дальше что?

- А то! Давай, бля, попробуем...

- Что, бля, попробуем?

- Ну, это...

Какое-то время, очень недолгое - буквально две-три секунды, они молча смотрели друг другу в глаза, словно оба не понимали, о чём идёт разговор.... но - оба уже всё понимали, и оставалось лишь произнести....

- В жопу Стасика трахнет - давай? - проговорил Валерка, невольно переходя на шепот, и оттого, что он это не сказал, а прошептал, горячо выдыхая слово за словом, и еще оттого, что всё это было произнесено в бликах лунного света, предложение прозвучало возбуждающе, даже заманчиво... и Кирилл, глядя на Валерку - вслушиваясь в его голос, вдруг подумал, что ничего сверхъестественного или необычного в этом предложении нет... "давай?" - прошептал Валерка, вопросительно глядя Кириллу в глаза, и, словно боясь, что Кирилл его не понял или не расслышал, тут же добавил, нетерпеливо поясняя: - В жопу его... по разику... давай?

- А если он проснётся?

Вопрос этот сам собой - помимо воли - сорвалась с губ Кирилла, и Кирилл, ещё секунду назад не знавший, что и как он ответит Валерке, в первое мгновение сам не понял, что, спросив таким образом, он тем самым выразил своё согласие... согласие - в принципе, - именно так поняв Кирилла, Валерка горячо, уверенно зашептал:

- Не проснётся - я его знаю... если он вырубился, бля, то это уже стопудово, что не проснётся... ни за что не проснётся, пока сам не проспится... делай с ним, бля, что хочешь! Точно тебе говорю - я его знаю...

Кирилл, слушая Валерку - вслушиваясь в его горячий, упруго нетерпеливый шепот - смотрел на призывно оттопыренную, плотно обтянутую белыми трусами задницу Стаса, ещё не представляя, как именно они это будут делать - трахать пьяного Стасика в жопу... неужели Стас не проснётся - ничего не почувствует? Сжимая в кармане - в кулаке - сладко ноющий член, Кирилл чувствовал, как у него учащенно бьётся сердце... неужели они сейчас Стасика трахнут? В жопу, бля... по-настоящему...

- Валера... может, не надо? - нерешительно прошептал Кирилл, видя, как Валерка, наклонившись над Стасом - потрепав ладонью сочные Стасовы ягодицы, взялся за резинку трусов....

- Хуля "не надо"? Чего ты боишься? По разику, бля... попробуем только... чего ты ссышь? - Валерка ответил точно таким же шепотом, и Кирилл отчетливо уловил, что голос у Валерки от возбуждения чуть дрожит... зацепив резинку пальцами, Валерка потянул со Стаса трусы, обнажая молочно белые - на фоне загорелой спины - ягодицы...

- А если... - Кирилл, глядя, как Валерка, наклонившийся над безучастно лежащим Стасом, в лунном свете тянет с него трусы вдоль ног - стягивает их совсем, сделал последнюю - слабую - попытку отказаться от того, что неотвратимо приближалось... - если кто-то сейчас придёт... что, бля, тогда?

- Кто, бля, придёт? Ночь глухая.... - тихо засмеялся Валерка, бросая трусы на пол... Стас лежал на животе совершенно голый - абсолютно доступный, чуть раздвинув в стороны загорелые, по-мальчишески стройные его... круглые ягодицы Стаса сочно - аппетитно - белели, и Валерка, возбуждённо облизнув вдруг пересохшие губы, вопросительно посмотрел на Кирилла. - Ну... кто первым будет?

- Ты, - не задумываясь, отозвался Кирилл, с силой сжимая в кармане напряженно твёрдый член.

- Ладно, я буду первым... ты - после меня, - легко согласился Валерка и - переведя взгляд на Стаса - стал быстро расстёгивать свои брюки; у Кирилла, невольно затаившего дыхание, мелькнула мысль, что всё это несерьёзно, всё это - игра, продолжение их дурачества, но... в напряженно звенящей тишине неправдоподобно громко протрещала "молния", и Кирилл увидел, как Валеркин член, стремительно вырываясь из-под резинки трусов, упруго дёрнулся и, тут же подскочив, хищно задрался вверх, матово блестя в лунном свете обнаженной влажной головкой...


....Утром, едва проснувшись - едва открыв глаза, Кирилл мгновенно вспомнил, что было накануне... "ё-моё... прикололись, бля... выебали Стас в жопу..." - мысль эта была первой, возникшей в голове, и Кирилл, подумав так - осознавая то, что случилось минувшей ночью, непроизвольно сунул руку в трусы.... член у Кирилла напряженно стоял, но по утрам он стоял всегда, и потому ничего удивительно в этом не было, - три-четыре раза в неделю, просыпаясь и не вставая с постели, Кирилл, как всякий нормально взрослеющий парень, с наслаждением мастурбировал, ублажая себя горячим, прытко снующим вверх-вниз кулаком... но теперь был особый случай, - член напряженно стоял, и Кирилл, одной рукой сжимая его в трусах, другой рукой откинул в сторону простынь...

К деду с бабкой Кирилл приезжал каждое лето, и каждое лето ему выделялась отдельная - "своя" - комната, что для Кирилла, было очень удобно: в комнате этой он был полновластным хозяином, и - по всей комнате валялись диски и кассеты вперемежку с рубашками, шортами и штанами, так что Кирилл иной раз сам не знал, где и что у него лежит; время от времени бабка начинала бурчать, говоря, что Кирилл развёл в своей комнате "срач", и тогда Кирилл, неизменно отвечая ей: "Бабуля, ты у меня самая лучшая!", наводил в своей комнате относительный порядок.... впрочем, порядок этот держался недолго, и уже через день-другой опять всё было вперемежку: диски и рубашки, шорты и кассеты, однако Кирилла это нисколько не напрягало, даже наоборот: ему это нравилось; а кроме того, комната закрывалась двустворчатой дверью, и в этом было дополнительное и несомненное удобство: ложась спать, Кирилл двери каждый раз плотно прикрывал, потому как был он уже не маленьким - был он взрослым, а у всякого взрослого в любой момент может появиться потребность в уединении... как, к примеру, сейчас: откинув в сторону простынь, Кирилл извлёк из трусов напряженно торчащий член, одновременно прислушиваясь, нет ли кого в доме...

В доме никого не было... и Кирилл, приподняв голову, не без любопытства устремил взгляд на свой собственный член, сжав его двумя пальцами у самого основания, чтобы видеть его весь - целиком... сна как не бывало! "Ну, бля... натянули Стаса... выебали в жопу... в очко, бля... в очко его выебали... ё-моё!" - мысль эта забилась, застучала в голове, опаляя жаром; думая так - осознавая случившееся, Кирилл почувствовал, как горячей волной накатывает на него сладчайшее возбуждение...

Член у Кирилла был не очень большой - "средний", и одно время Кирилл, вместе с другими пацанами посмотревший дома у одноклассника порнофильм, даже забеспокоился, что у него, у пятнадцатилетнего, член значительно меньше, чем у парней в фильме... и потом эта мысль - о размере члена - время от времени в голове у Кирилла возникала, и Кирилл даже несколько раз измерял свой член линейкой, желая убедиться, что член его продолжает расти... но сейчас не это волновало Кирилла и не это было ему интересно, а интересно было то, что этим самым членом - своим членом! - он.... "в жопу... в очко Стасика выебал - т а м побывал..." - снова и снова думал Кирилл, глядя на свой вертикально вздыбленный стояк, и ему казалось, что член его изменился... "да, увеличился и потемнел", - вот о чём думал Кирилл, с любопытством рассматривая свой залупившийся член, а перед мысленным его взором уже мелькали, словно в клипе, картины прошедшей ночи...

А ведь он действительно до последнего не верил, что они это с д е л а ю т... и даже когда Валерка, торопливо расстегнув свои штаны, извлёк член - и Кирилл увидел, как член Валеркин, упруго дёрнувшись, подскочил открытой головкой вверх, всё равно Кириллу ещё до конца не верилось, что всё это серьёзно... но Валерка подошел к софе, и Кирилл услышал, как Валерка глухо рассмеялся: "давай, Стас... один раз - не пидарас... раздвигай, бля, ноги - будем тебя драть...", и тут же, сам раздвинув Стасу ноги, встал между его ногами на колени, одновременно приспуская с себя штаны...

Кирилл стоял сбоку и потому прекрасно видел, как, одной рукой упираясь в софу, Валерка другой рукой, изогнувшись над Стасом, направил свой член Стасу между ног... он давил членом между ягодицами, не зная наверняка, приставил или нет головку к туго сжатому входу, давил своим членом наугад, и потому у него ничего не получалось: ягодицы Стаса - упруго-сочные, мягкие - сами собой обжимали Валеркин член, не давая Валерке видеть, куда именно он членом упирается... "целка, бля... ни хуя не пускает... - услышал Кирилл горячий Валеркин шепот, - ну-ка... давай по-другому..." - и, оторвавшись от Стаса - слезая с софы, Валерка снова встал на пол; брюки его, скользнув по ногам, съехали вниз - на туфли, и вслед за брюками вниз скользнули трусы, но Валерка не обратил на это никакого внимания, - сзади футболка, словно короткая юбочка, прикрывала его голую задницу, а спереди из-под неё торчал, задирая её - под углом вздымаясь вверх, залупившийся член...

и Кирилл, никогда не видевший чужой возбуждённый член в реальной жизни, мысленно про себя тут же отметил, что член у Валерки почти такой же, как у него самого... ну, может, чуть больше, но именно чуть - на сантиметр или полтора; "давай его передом... перевернём давай!" - нетерпеливо прошептал Валерка, одновременно сжимая в ладони свой член... Стас лежал ничком - на животе, по-прежнему безучастный ко всему происходящему, и только ноги его теперь были широко расставлены, разведены в разные стороны... "как - передом?" - прошептал Кирилл, переводя свой взгляд с возбуждённого Валеркиного члена на сочно белеющие в лунном свете Стасовы ягодицы; "ноги ему подниму - ты их подержишь... давай!" - и Валерка, вновь наклонившись над Стасом, сам, не дожидаясь помощи Кирилла - почти не прилагая каких-либо усилий, перевернул голого Стаса на спину, - Стас, не ведая, какие манипуляции с ним делают, послушно - податливо - перевернулся, не издав ни звука; член у Стаса был не возбуждён, и головка члена была скрыта под крайней плотью, но даже в таком - невозбуждённом - виде набок упавший член Стаса, похожий на толстый мягкий валик, показался Кириллу внушительным... "давай, бля... садись спереди - ноги ему подержишь..." - прошептал Валерка, указывая Кириллу, что делать, и Кирилл, молча подчиняясь Валерке, послушно сел за головой Стаса, широко разведя в стороны свои колени, так что стриженая голова Стаса оказалась у Кирилла между ногами... член у Кирилла стоял, упираясь в натянувшиеся брюки, и в том месте, где он в брюки упирался, они заметно бугрились - выпирали шишкой... подняв ноги Стаса вверх - передавая их Кириллу, Валерка снова приглушенно засмеялся: "прижми их... колени его - к его плечам...", - и Кирилл, выполняя очередное Валеркино указание.

молча потянул Стасовы ноги на себя, отчего задница Стасика тут же приподнялась, и ягодицы его, разъезжаясь в стороны, сами собой распахнулись, словно две створки, делая совершенно доступным вход.... таким образом, голый Стас, пребывающий в бессознательном состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, оказался с поднятыми, в коленях согнутыми и к груди прижатыми ногами, лёжа на спине между Кириллом, держащим его за ноги, и Валеркой, который, не мешкая, тут же стал на колени перед задницей Стаса, сжимая в ладони свой колом вздыбленный - напряженно твёрдый - член... "ну, бля... так-то лучше!" - предвкушающе прошептал Валерка, глядя на смутно темнеющее очко Стаса... Кирилл тоже видел это очко, и ему тоже хотелось с силой сжать, стиснуть в кулаке свой рвущийся из штанов стояк, но руки Кирилла были заняты, и он, сидящий на коленях, мог только судорожно сжимать ягодицы, отчего головка его напряженно твёрдого члена тёрлась изнутри о трусы, и уже одно это несильное трение вызывало у Кирилла чувство сладчайшего наслаждения... Стас, сложенный пополам, никак не реагировал на происходящее, словно всё это его не касалось,

- Стас, лежащий на спине с запрокинутыми, разведёнными в стороны ногами, продолжал непробудно спать, и эта его доступность - его бессознательная готовность к траху - словно подстёгивала, провоцируя на продолжение: Стас был "готов к употреблению", и Валерка, совершенно не стесняясь Кирилла, тут же плюнул себе на ладонь.... "чтобы в кайф ему было..." - прошептал он, тиская ладонью головку своего члена - смачивая её слюной... теперь - в такой позе - вход был не просто хорошо виден, а совершенно доступен, - Валерка, приставив головку своего члена к смутно темнеющему кружочку, осторожно надавил, но очко Стаса было плотно сжато, и Валерка, держа член двумя пальцами у основания, тут же надавил на очко сильнее, пытаясь разжать обнаженной головкой мышцы сфинктера... на какой миг наступила звенящая тишина: оба они - и Кирилл, и Валерка - перестали дышать, и только слышно было, как в какой-то из комната неестественно громко тикают часы... и еще было слышно, как на улице, где-то далеко, лает собака... приоткрыв рот, Валерка надавил на очко снова, делая это ещё сильнее, ещё настойчивее, и Кирилл почувствовал, как в его руках ноги Стаса неожиданно дернулись, - кривя губы, Стас протяжно застонал, впервые за всё это время проявляя какие-то признаки жизни, и у Кирилла мелькнула мысль, что Стасик сейчас откроет глаза и что зря.... зря они это делают! - член Валеркин, разомкнув мышцы сфинктера, медленно входил в очко - исчезает в теле Стаса, на глазах укорачиваясь, уменьшаясь, и видеть, как это происходит, было и необычно, и странно, - затаив дыхание, Кирилл смотрел, как волосатый Валеркин лобок медленно приближается к расщелине, образованной раздвинутыми, широко распахнутыми Стасовыми ягодицами...

"бля... вогнал! - прошептал Валерка и, словно сам до конца ещё не веря в это, повторил снова, глядя на Кирилла, - вогнал, бля... по самые помидоры!", и Кирилл, чувствуя, как у него колотится сердце, в ответ молча кивнул, не в силах что-либо внятно произнести .... Стасик еще несколько раз дёрнулся, то коротко и прерывисто, то протяжно мыча - явно пытаясь вывернуться из-под Валерки, но глаза свои так и не открыл... да и поздно их было открывать, - нависая над Стасом, Валерка ритмично двигал задом, приоткрыв рот, и софа под ними - под Валеркой и Стасом - так же ритмично скрипела...

держать ноги Стасу было уже не нужно - они упирались Валерке в грудь, и Кирилл, чтоб Валерке не мешать, чуть отодвинулся в сторону, - сопя, Валерка с упоением трахал лежащего на спине Стаса, и Кирилл, уже совершенно не стесняясь собственного возбуждения - расстегнув свои брюки и глядя, как Валерка э т о делает, с наслаждением тискал, мял в кулаке напряженно вздыбленный, необыкновенно горячий, сладко залупающийся член, терпеливо дожидаясь своей очереди... и когда эта очередь настала - когда Валерка, всем телом сладостно содрогнувшись, на мгновение замер, кончая Стасу в очко, и, кончив, от Стаса устало, но удовлетворённо отвалился, Кирилл, не теряя ни минуты - перехватывая Стасовы ноги, тут же нетерпеливо стал пристраиваться к Стасику сам... и то ли оттого, что теперь очко Стаса было смазано Валеркиной спермой, то ли потому, что Стас был уже не "целкой", член Кирилла вскользнул Стасику в зад как-то удивительно легко - с первого раза...

Всё это было накануне - прошедшей ночью, и именно это, случившееся ночью, в одно мгновение вспомнил Кирилл, едва открыл утром глаза... обе створки двери в его комнату были плотно прикрыты, простыня была откинута в сторону, трусы с себя Кирилл приспустил, когда рассматривал член, побывавший в жопе у Стаса, и - прокручивая перед мысленным взором все детали прошедшей ночи, Кирилл сам не заметил, как ладонь его свернулась в кулак, и кулак задвигался... сначала медленно, словно в раздумье, потом, наращивая темп, стал двигаться быстрее, ещё быстрее, - откинувшись на подушку, чуть раздвинув - разведя в стороны - ноги, как это делал он всегда, когда мастурбировал в постели, Кирилл, вспоминая во всех мельчайших подробностях событие минувшей ночи, что и как было, с упоением дрочил, и делал он это удивительно легко и естественно - совершенно не фиксируя на этом внимание... кулак, словно сам по себе - независимо от воли Кирилла, шустро прыгал над животом... наслаждение росло, увеличивалось, становилось сильнее и сильнее, и вдруг - содрогнувшись, Кирилл выгнулся, с силой сжимая, стискивая ягодицы, и в то же мгновение струйка спермы, стремительно взлетая вверх, отделилась от члена и, подлетев сантиметров на тридцать, обжигающей перламутровой лужицей вязко шлепнулась Кириллу на живот, - кайф был такой силы, что Кирилл, судорожно выгнувшись - дёрнув бёдрами вверх, непроизвольно всхлипнул, а между ног, в районе сжатого, туго стиснутого входа стало даже больно...

Какое-то время Кирилл лежал, не шевелясь... грудь его ходила ходуном, наслаждение медленно рассасывалось - улетучивалось, исчезало из тела, и Кирилл, не глядя, чувствовал, как член его в кулаке так же медленно уменьшается, теряя твёрдость утреннего возбуждения... Повернув голову, Кирилл поискал глазами, чем бы вытереть головку члена и стереть сперму с живота, - взгляд его упал на футболку, и Кирилл, подумав, что футболка уже грязная и что её нужно будет всё равно стирать, сдёрнул её с тумбочки, стоящей у кровати... вытирая член - протирая краем футболки багрово-сочную головку, Кирилл мысленно удивился Валеркиной предусмотрительности: когда они, подойдя к дому Кирилла, уже расставались, Валерка, не глядя на Кирилла, хмыкнул: "Перец свой помой... не забудь!", и Кирилл, прежде чем идти спать, набрал в ведро воды и, зайдя за сарай, тщательно промыл свой член, побывавший т а м....

Было позднее утро, когда Кирилл, наскоро позавтракав, отправился к Валерке... конечно, Валерка мог ещё спать - расстались они поздно, в четвёртом часу, но Кириллу хотелось увидеть Валерку как можно скорее, чтоб обсудить вчерашнее, и Кирилл не стал дожидаться, когда Валерка придёт к нему, - пошел к Валерке сам... благо, жил Валерка через дом - практически рядом.

Валерка, тоже проснувшийся только что, сидел за столом в одних трусах - завтракал.

- Будешь? - он кивнул головой на стоявшую перед ним сковородку с рыбой.

- Нет, не хочу, - отказался Кирилл и, придвинув ногой к столу табуретку, сел за стол напротив Валерки. - Я уже завтракал, - пояснил он, невольно отметив про себя, что вчера на Валерке трусы были другие.

- Ну, как хочешь... - Валерка отрезал хлеб и, отложив нож в сторону, добавил: - Предки на дачу уехали... может, будешь всё-таки?

- Нет, - Кирилл отрицательно качнул головой.

Какое-то время они молчали; оба они - и Кирилл, и Валерка - чувствовали, что оба думают об одном и том же, но разговор первым никто не начинал: Валерка ел жареную рыбу, выбирая из неё мелкие кости, а Кирилл, сидя напротив - ожидая, пока Валерка позавтракает, играл спичками... молчание затягивалось - становилось неестественным, и Валерка, не выдержав, заговорил первым:

- Ну, что... прикололся вчера? Со Стасиком... да?

- Ну! - отозвался Валерка. - Я даже не думал... не ожидал, что так будет... совсем не думал!

- А кто, бля, думал? Я, что ли, думал? - засмеялся Валерка, глядя на Кирилла. - Я сам не думал, что мы его... так получилось - само собой... кто, бля, заранее мог знать?

- Ну! - соглашаясь, Кирилл кивнул и, кивнув, засмеялся тоже.... "действительно, так получилось - само собой" - подумал он, глядя на Валерку.

Они вновь замолчали, но замолчали не потому, что тема была исчерпана - закрыта, а замолчали потому, что хотелось говорить обо всём этом со всеми подробностями - хотелось анализировать и уточнять, делиться мыслями и впечатлениями, и было сложно так сразу определить, что из случившегося ночью наиболее важное и существенное - о чем говорить в первую очередь...

- Валера, а если он... если как-то об этом он узнал? - Кирилл посмотрел на Валерку вопросительно. - Что тогда?

- Как он может узнать? Он же пьяный был... в жопу был пьяный! Он даже глаза не открыл, когда мы его дрючили... как он может узнать?

Кирилл засмеялся.

-Ты чего?

- Прикольно, бля... игра слов получается: Стас был пьяный в жопу, и - мы его в жопу...

- Так оно, бля, и есть... вся наша жизнь - игра слов, - Валерка, доев кусок рыбы, отодвинул от себя сковородку. - Может, ты компот будешь?

- Ну, налей, - согласился Кирилл. - Полкружки...

Валерка, приподнявшись из-за стола, разлил по кружкам компот и, пододвигая одну кружку к Кириллу, кивнул на сахарницу:

- Мать варит компот без сахара... сам насыпай - по вкусу.

- Бабуля тоже без сахара варит, - отозвался Кирилл, пододвигая к себе сахарницу. - Значит, мы вообще ничего говорить Стасику не будем?

- Вообще ничего, - кивнул Валерка. - Как на скамейке мы сидели и как повели его во двор, никто не видел - мимо никто не проходил... трусы на него мы надели - проснётся он в трусах....

- Записку в карман я ему засунул, - подсказал Кирилл, размешивая сахар.

- Записку в карман ты засунул, и ключ я засунул в карман ему - тоже... значит, что получается? Пришел он, открыл дверь, разделся, лёг... и всё это - "на автомате". Бывает так? Бывает. Делаешь всё, как надо, но всё это делаешь "на автомате": проснёшься - и ничего не помнишь... - Валерка, размешав сахар - вытащив из кружки ложку, отхлебнул компот. - Вот увидишь: он даже не будет помнить, как вообще домой попал...

- Получается, что мы без пива остаёмся? - засмеялся Кирилл, вслед за Валеркой отхлёбывая из кружки компот. - Волновались, бля, беспокоились... уберегали нашего Стаса от всяких опасностей - и всё это, получается, бесплатно...

- Почему бесплатно? - подыгрывая Кириллу, не согласился Валерка. - Мы с него плату натурой взяли... сам бы он фиг догадался, как нас, друзей своих, благодарить. Согласись, что не хуже пива было...

- Ну! - продолжая смеяться, кивнул Кирилл.

Они выпили компот, выкурили по сигарете, и Валерка предложил сходить к Стасу - узнать, куда он пропал вчера после дискотеки... и вообще - жив он или нет.

- Мы же не знаем ничего: пришел он домой, не пришел... надо узнать! - Валерка, направился в дом надевать шорты... и Кирилл, провожая его взглядом, поймал себя на мысли, что он невольно смотрит на Валеркину задницу: Валерка был в обычных - "семейных" - трусах, но они не болтались на нём свободно, а рельефно обтягивали его бёдра, и когда Валерка шел, круглые его булочки, упруго выпирая, под трусами у него словно играли - перекатывались...

Был уже почти полдень, и Стас, когда Валерка и Кирилл пришли к нему, уже проснулся - он поливал огород. Собственно, вода лилась сама, и Стасу только нужно было время от времени перебрасывать с грядки на грядку шланг, но даже это было ему в тягость - вид у Стасика был помятый, и было сразу видно, что ему плохо... но друзьям он обрадовался.

- Идите сюда! - прокричал он, увидев Кирилла и Валерку во дворе. - Я здесь, бля... поливаю.

- Куда ты делся вчера? - сразу накинулся на него Валерка, протягивая ему для приветствия руку. - Мы искали тебя, искали... у пацанов спрашивали - никто не знает...

- Бля, нажрался вчера - под завязку! Сам ничего не помню... - Стас, пожимая протянутые руки сначала Валерке, затем Кириллу, через силу улыбнулся. - Помню, как в кусты пошли с Андрюхой отлить, и - все... как отрубило! Проснулся, бля... дома уже! Как пришел, как разделся - ничего не помню... полный, бля, провал!

Несмотря на то, что ему было плохо, и даже очень плохо - голова разламывалась на куски, Стас говорил всё это с оттенком гордости, потому что во всём этом - "нажрался", "как отрубило", "ничего не помню" - была некая удаль, признак взрослости, и в посёлке это воспринималось как доблесть: пацаны, по случаю и без случая напиваясь, всегда бахвалились друг перед другом, рассказывая, кто и до какой степени "нажрался" и кто кому потом "набил морду".

- Короче, Стас, с тобой всё понятно. Ну, а матушка что? - поинтересовался Валерка, доставая сигареты.

- Нет никого... уехали к тётке, - Стас махнул рукой. - Дай сигарету...

Они - все трое - закурили, и Стас, повернувшись к Валерке с Кириллом задом, наклонился, перебрасывая шланг на другую грядку; его мучила жажда, и Стас наклонился ещё ниже, одновременно поднося конец шланга ко рту, чтоб напиться, - Стас наклонился, и шорты цвета хаки плотно обтянули его задницу, врезавшись швом между ягодицами... "готов к употреблению" - мелькнули у Кирилла в голове Валеркины слова, сказанные вчера ночью... и Кирилл, глядя на задницу Стаса - невольно вспоминая то ощущение, какое он испытывал, в течение двух или трёх минут скользя членом между этими ягодицами, вдруг подумал о том, как всё это странно...

странно и необычно: Стас действительно ничего не знал - ни о чем не догадывался, и получалось, что для него, для Стаса, совсем ничего не было... то есть, совсем ничего! - получалась, что Стас, конкретно оттраханный в задницу, но ничего об этом не знающий, по-прежнему считает, что ничего для него в мире не изменилось - всё осталось так же, как было вчера, позавчера... "а что, собственно, изменилось, если он ничего не знает?" - внезапно подумал Кирилл, и мысль эта, совершенно простая, сформулированная четко и ясно - однозначно, показалась Кириллу настолько неожиданной и даже парадоксальной, что Кирилл на какое-то время перестал слушать, о чём они говорят, Стас и Валерка... ведь действительно - получалось именно так!

Получалось, что главное - это не то, что было или есть на самом деле, а главное- это слова, которые тебя окружают и сопровождают... на каникулах в Питере - в гостинице - девчонка застукала двух парней-старшеклассников в тот момент, когда они, голые и возбуждённые, целовались в постели, и - на неделю для всех, кто в группе об этом узнал, эти парни стали "голубыми", и все, кто об этом узнал, шептались у них за спиной, и то и дело слышалось: "голубые", "голубые"... а если бы их не застукали - если б никто ничего не узнал? Они, эти два старшеклассника, жили в двухместном номере... и, нужно думать, не теряли зря время - они трахались, кайфуя и наслаждаясь... наверняка они это делали, и делали неоднократно, но - если б случайно всё это не открылось, то никто б ничего не узнал про их отношения, и тогда получается... что? - они не были б "голубыми"? Или - были бы?.. "Пьяный в жопу оттраханный Стас" - где поставить здесь запятую? "Пьяный в жопу" - это видели вчера все, и это значит, что это факт - это было... а "в жопу оттраханный"? Стас ничего про это не знает, а потому - этого для него не было... и это тоже - факт! У Стаса, даже если он сходил в туалет, наверняка ещё есть - осталась - в жопе сперма, но у него по причине незнания об этом нет слов для осознания этого, и тогда получается, что Стасик... кто - "девочка" он или нет?

Время перевалило за полдень, и солнце пекло неимоверно.... Стас, перебрасывая шланг с грядки на грядку, ещё два или три раза наклонялся, и каждый раз шорты плотно обтягивали его сочно-упругие ягодицы, - морщась от головной боли, Стас рассказывал со всеми подробностями, как он вчера "бухал", и Валерка, время от времени его перебивая, что-то переспрашивал и что-то уточнял, но Кирилл их почти не слушал; час назад, за завтраком, Валерка сказал: "вся наша жизнь - игра слов", и Кирилл думал о том, что Валерка, сказавший это походя, даже между прочим, по сути прав... ещё как прав! Взять хотя бы мастурбацию, которой он, Кирилл, занимается лет с двенадцати... ведь что получается?

Если выйти на середину улицы и, приспустив с себя штаны, начать дрочить, ни от кого не скрываясь, то тебя тут же назовут "онанистом", и ты "онанистом" станешь - в один миг превратишься в "онаниста", даже если делать всё это будешь впервые в жизни... а если заниматься этим же самым регулярно, как это делает он, Кирилл... или как делает это Валерка - наверняка ведь делает! - или Стас, или другие пацаны, но делать всё это уединённо - тайно и скрытно, то.... кто назовёт их "онанистами"? Да, это занятие - онанизм, и он, Кирилл, занимаясь этим, онанирует, но... слово "онанист" всё равно, как ни крути, не клеится ни к нему, ни к Валерке, ни к Стасу - звучит оно, это слово, несуразно и неверно,- вот в чём суть!

- Ладно, Стасик... пошли мы - не будем тебе мешать, - Валерка, вдавив в землю окурок, взглянул на Кирилла. - Идём?

- Ну! - кивнул Кирилл, отрываясь от своих мыслей-размышлений.

- А ты, Стас, пойди проспись... а то морда у тебя... как у старой пожарной лошади, - Валерка, вновь посмотрев на Стаса, засмеялся собственной шутке.

- У какой, бля, лошади? - Стас прищурился... и, не дожидаясь Валеркиного ответа, неожиданно резко наклонился: схватив конец шланга, он направил его на Валерку, одновременно сдавив, сжав его пальцами, так что вода, упруго вырываясь из шланга, с силой ударила в Валерку тонкой, радужно переливающейся на солнце струёй..

- Бля! - Валерка, не ожидавший от Стаса такого вероломства, метнулся в сторону.

- Вот... чтоб не оскорблял мое лицо! - весело рассмеялся Стас, глядя на шустро отбежавшего - отскочившего - Валерку.

- Я тебя, бля... я тебя выебу за такие шутки! - Валерка, издали глядя на Стаса, дёрнул плечами, стряхивая со спины ледяные капли воды.

- Я тебя выебу, - тут же беззлобно парировал Стас, делая ударение на первом слове... Это были обычные, не несущие никакого буквального значения слова, нередко употребляемые поселковскими тинэйджерами, и только какой-нибудь утонченный фрейдист - узкий специалист в области подсознания - мог расслышать какие-то скрытые смыслы в этой обычной и потому ни к чему не обязывающей беззлобной перебранке. - Что вечером будем делать? Планы есть? - Стас посмотрел на Кирилла.


- Не знаю, - Кирилл пожал плечами. Планов на вечер никаких не было.

- Стас, возьми у отца машину - съездим на озеро, - подсказал Валерка, стоя в отдалении.

- Ага... если он даст, - отозвался Стас.

- А ты попроси... огород же полил - всё сделал. Ещё, бля, поспи немного - и вообще никто не узнает, что ты вчера пьяный был, - Валерка, говоря всё это, по-прежнему не подходил - стоял в отдалении.

- Ну, я не знаю... попрошу, конечно, - согласился Стас. - Надо же вечером что-то делать...

- Кирилл, пойдём! Нам алкоголики не друзья, - Валерка, гримасничая, показал Стасу "морду старой пожарной лошади". - И-и-и-го-го...

- Ладно, Стасик, пойдём мы... а ты правда поспи, - проговорил Кирилл, невольно улыбаясь. Стас был симпатичен, даже смазлив... и Кирилл, глядя на Стаса - вспомнив, как ночью они его поочерёдно трахали, снова мысленно удивился, что Стас ничего не знает - ни о чём не подозревает... вот ведь как может быть!

- Идите, бля... да вечера, - Стас махнул рукой.

Едва они - Кирилл и Валерка - вышли на улицу, Кирилл тут же, не утерпев, поделился с Валеркой своим открытием:

- Нет, ты прикинь... прикольно ведь получается! Стас ни о чём не знает, и получается, что для него ничего не было... совсем ничего! Каким был, таким и остался... так получается?

- Ну, я тоже про это подумал, - отозвался Валерка. - Хотя, если вдуматься... а что должно было измениться? Ты, например, тоже не изменился... - Валерка, глядя на Кирилла, засмеялся..

- Так не меня же - в жопу... его ведь в жопу!

- Ну, в жопу... и что с того? Мы его в жопу, а он это дело проспал - ничего про это не знает... и получается, что никаких проблем у него нет. Вот что получается! И это правильно: чем меньше знаешь, тем крепче спишь...

- Но мы же знаем, что он... - Кирилл запнулся, подыскивая слово, наиболее подходящее для определения "изменившегося" статуса Стаса.

- Что он - что? - Валерка, оборвав смех, посмотрел на Кирилла серьёзно.

Они, сами того не заметив, остановились на середине улицы, глядя в глаза друг другу... и Кирилл вдруг подумал о том, что сейчас, быть может, он определяется в каких-то очень важных - фундаментальных - понятиях... и оттого, что он так подумал, в душе у него возникло чувство непонятного напряжения, - глядя Валерке в глаза, он произнёс с невольным раздражением:

-Откуда я знаю, что! И не "что", а "кто"... педераст, голубой... словом, тот, которого в жопу... "девочка", бля! Вот что! Мы ведь про Стаса это знаем...

- Ну, знаем... нам да не знать! - Валерка, шутливо толкнув Кирилла плечом в грудь, снова засмеялся. - Но это, Кирилл, уже наши проблемы, а не его... заметь: он спокойный, как слон, а ты переживаешь - слова подыскиваешь... так чьи, скажи мне, это проблемы? "Педераст", "голубой", "девочка"... это ты подбираешь слова - исходя из своих представлений! А он - Стас! Просто Стас - и всего лишь! Так чьи, бля, это проблемы? Его? Или твои?

- Значит, ты думаешь, что всё дело - в словах? В голове, то есть? - спросил Кирилл, глядя на Валерку.

- Ну! Если ты Стаса имеешь в виду, то совершенно точно можно сказать, что дело не в жопе.... - Валерка, глядя на Кирилла, тихо засмеялся. - "Девочка" он или нет - проблема не в Стасовой жопе, а в твоей голове... вот как я думаю! - И тут же, оборвав смех, опять посмотрел на Кирилла серьёзно. - Дело в голове, а с головой кто дружит, а кто - не очень... у каждого, бля, свои представления - свои понятия. И потому... никому не вздумай рассказывать про то, что было! Стасик - нормальный пацан, и знать об этом... о том, что мы трахали его, никому не надо. Это у вас, в городе, свобода, а у нас здесь - понятия другие... во всяком случае, на словах понятия об этом - точно другие.

- А что, бля, у нас? И у нас понятия - разные... тоже всякие, - отозвался Кирилл, неожиданно вспомнив - снова подумав - про случай в гостинице: два пацана, никого не трогая, трахались - кайф ловили, а остальные, когда об этом узнали, стали страшно переживать... и особенно сильно переживал Генчик из параллельного класса - то и дело об этом говорил, словно всё это лично его касалось... а может, действительно, это всё как-то его касалось, если он хотел об этом говорить - хотел это обсуждать? "Правильно говорит Валерка: в голове дело, а не в жопе!" - подумал Кирилл, но добавлять к сказанному ничего не стал.

- Короче, Кирилл... про Стаса - никому ни слова! Ты понял?

- Ясный перец! - кивнул Кирилл, у которого за всё это время - с того момента, как он проснулся, а проснувшись, все вспомнил - даже мысль не возникла о том, чтоб об этом кому-нибудь рассказать.

Стас ничего не знал, и потому для него ничего не было - совсем ничего не было... но ведь для них-то, для Валерки и Кирилла, было! И потому все последующие дни - до очередной субботы - они снова и снова, оставаясь вдвоём, так или иначе возвращались в своих разговорах к этому случаю: вспоминая ночь, проведённую с ничего не воспринимающим Стасом, они смаковали детали, что-то уточняли, смеясь и друг друга подкалывая... и это было естественно и вполне объяснимо: не каждый ведь день происходит подобное!


Это с одной стороны... а с другой стороны, всё, что случилось ночью - в доме у Стаса, случилось как бы само собой, непреднамеренно и спонтанно, и потому оба они - и Кирилл, и Валерка - воспринимали всё это как шалость, - в этом не было для них ничего сакрального, а значит, и говорилось о происшедшем легко и весело... "Нет, ты честно скажи... ты честно признайся: тебе понравилось?" - толкая Кирилла в плечо, смеялся Валерка, и Кирилл, смеясь в ответ - толкая в плечо Валерку, неизменно отвечал ему: "Мне? Не меньше, чем тебе...", и оба они, глядя друг на друга, смеялись, снова начиная припоминать подробности ночного приключения...

А через пять дней была очередная суббота... и снова было всё, как всегда: была дискотека, и к половине двенадцатого народ шарахался туда-сюда, причём треть этого народа, если не больше, воинственно дышала перегаром, и тётя Дуся, стоявшей на входе, терпеливо ожидала, когда кончится "эта вакханалия"... В двенадцать часов дискотека закончилась, и народ, исчезая в темноте, стал шумно рассасываться; редкая суббота обходилась без драки, и эта суббота тоже не стала исключением: недалеко от танцплощадки случилось небольшое побоище, вспыхнувшее от избытка пьяной воинственности, и три друга - Валерка, Стас и Кирилл - задержались ещё на какое-то время в числе прочих многочисленных зрителей, чтоб посмотреть, кто кого... Был уже почти час, когда они - втроём - вышли на свою улицу... и снова было всё, как всегда, если не считать прошлую субботу: у дома Стаса они остановились, чтоб выкурить по "последней сигарете", и пока курили, говорили опять о драке... и еще - о девчонках, с которыми танцевали; потом Стас, сказав дежурное "до завтра!" - пожав Валерке и Кириллу протянутые руки, хлопнул калиткой, - Стас исчез в своём дворе, а Кирилл и Валерка, пройдя еще полторы сотни метров, снова остановились - у дома Валерки.

- Спать совсем не хочется, - произнес Валерка, не глядя на Кирилла, и Кириллу вдруг показалось - почудилось - что голос у Валерки неуловимо изменился... или это ему только почудилось - показалось?

- Ну, - отозвался Кирилл, кивая в ответ... и, помолчав, добавил: - Мне тоже спать не хочется.... совсем не хочется!

Лунный свет заливал пустынную улицу, и нигде - ни в одном дворе - не светилось ни одного окна, - было уже достаточно поздно, но спать действительно не хотелось, и Кирилл, говоря так, не врал... как, впрочем, не врал и Валерка. Какое-то время они стояли молча - в лунном свете июньской ночи...

- Может, пойдём ко мне - покурим ещё? - предложил Валерка. Он вопросительно посмотрел на Кирилла... у Кирилла были небольшие, но сочные, красиво очерченные губы, и Валерка, не дожидаясь, что Кирилл ему ответит, зачем-то добавил: - Все уже спят... пойдём?

- Пойдём - словно это, тут же отозвался Кирилл... и, отзываясь так, Кирилл почувствовал, как у него у самого голос невольно изменился... или это ему тоже показалось?

А ещё через три часа, стараясь не шуметь - не скрипеть половицами, Кирилл на цыпочках прошел в свою комнату, так же бесшумно - осторожно - прикрыл за собой двустворчатую дверь... бабка с дедом спали в разных комнатах, и из обеих комнат слышался их храп, - не зажигая света, Кирилл разделся - снял футболку и джинсы.... и, уже лёжа в постели, он неожиданно подумал, что Стасу неделю назад тоже... т о ж е, наверное, было больно, но Стасик был пьяный, и потому эту боль - особую боль - он не почувствовал... и ещё Кирилл подумал, что норка у Валерки очень жаркая... клёвая норка! - она плотно, туго обтягивала, обжимала член, и потому делать это, нависая над Валеркой - двигая бёдрами, было необыкновенно приятно... сладостно было! - и еще... ещё он подумал, что губы у Валерки, когда Валерка сосал его взасос, были такие же горячие, как и член, и что это тоже было... тоже было очень приятно - в кайф...

Небо на востоке уже светлело, когда Кирилл, лёжа на животе - обнимая подушку, провалился в желанный сон, - зарождался новый день, и впереди...

Впереди ещё было целое лето!





---------------------------------------------
Pavel Beloglinsky: ЮНЫЕ ЗАБАВЫ. - Final edition, 2007-02-12
beloglinskyp@mail.ru