Д.Н.Петрук
ВИЙ 2. ВОЗМЕЗДИЕ
Посвящаю эту охуенную книгу себе

(Плюс бонус – стих Нот-р-дам де хуйня!)


Заебатый Пролог

“Какого хуя?!”
Максим Мякушко

Над конченой равниной восходило солнце. Из построенного хрен знает в каком стиле храма выступала какая-то процессия. Она пёрлась отпевать ХомУ (ударение на «У»!!!) Брута, чела, которого поимел вий..
На надгробии было написано: «Хома Брут. 1??? - 1???. Его поимел Вий.»
Когда они подошли к могиле с перекошенным крестом, сделанным из куска церковной ограды, и начали отпевать покойного…ни хуя не произошло! А вы, чё, думали, что Хома восстанет из могилы и всех нахуй передушит? Я просто поражаюсь вашей наивности, пидарахнутый читатель.

Залупа первая.
Воскрешение.
(охуеть огромная)

“Давно я не давил кишки наружу,
Давным-давно кишки наружу не давил,
И вот совсем недавно обнаружил,
Что я давно кишки наружу не давил.
А ведь бывало я как выдавлю наружу!
Никто из наших так наружу не давил!
И я тогда один за всех давил наружу,
За всех наружу я тогда один давил!
Бывает, щас я иногда давлю наружу,
Но это щас, совсем не как тогда.
Совсем не так мне давится наружу,
Давить, как прежде я не буду никогда…”
Александр Ульянов

Описанное в прологе кладбище располагалось вблизи от города ХерСукаТакаяВставайЯКомуГоворюПадлаГрад. Он был так назван потому, что, когда город был построен, государь всея ёбнутой Руси приехал туда, дабы наречь град сей на веки вечные и спокойно дрочить дальше. Царь должен был выйти к горожанам на балкон, но почему-то запаздывал. Вдруг собравшиеся на церемонию жители увидели на шторах, которыми был завешен выход на балкон, тень великого государя ихнего. Эта тень тискала что-то у себя между ног что-то завязанное морским узлом. Вдруг раздался глас царя: “Блядь! Щас церемония начнётся, а я ещё не подрочил! Хер, сука такая, вставай! Я кому говорю, падла!”
Эти последние слова и были приняты обрадованными горожанами как название города. А затем к нему по традиции прибавили «град».

На то конченое кладбище, на котором был похоронен Хома Брут, в полнолуние, в полночь, в пятницу, тринадцатого... пришёл пьяный гопник, и стал ссать на крест. Ну, мёртвому Хоме, естественно, не понравилось, что его могилу оскверняют, и он, высунув руку из-под земли, скватил гопника прямо за безжизненно свисающую между ног шнягу.
- О, давай, подрочи мне, мертвяк! - томно произнёс гопник.
- Да ты ещё и пидар! - воскликнул Хома.
- Да! Мы поняли друг друга! - радостно молвил гопник-пидар!
- Умри, сука!!! - провещал Хома и оторвал пидару его вялый хер вместе с яйцами.
- Как романтично! - сказал гопник и упал в обморок.
Вылезший из могилы Хома Брут вытащил за собой огромный найденный в могиле мешок золота, закопал на своё место пидара, положив в изголовье его вялый хер.



Залупа вторая.
Объяснения

“Идёт как-то ночью мужик по кладбищу,
смотрит – там человек двух баб имеет.
Слышь, поделись одной - говорит мужик.
Поделись, поделись - отвечает человек,-
возьми, да сам накопай”.
Анекдот.
Вдали виднелся город. До него пешком два часа, поэтому, пока Хома Брут прётся туда, я расскажу вам, что стало с пидаром и его вялым хером.
Через некоторое время после ухода Хомы, на кладбище припёрся странный конченый мужик с ржавым пулемётом довоенного образца и огромной кучей магических артефактов.

Он стал произносить заклинания, вызывающие мертвеца из могилы. Вылезший оттуда по свой воле и ещё не совсем протрезвевший пидар грозно засопел, и, размахивая вялым хером, двинулся в атаку на колдуна.
- Стой! - вскричал маг, и пидар замер.
- Ты Хома Брут? - спросил странник.
- Нет! - ответил гопник.
- А где Хома? - спросил маг.
- Он не захотел дрочить мне, оторвал мою шнягу и ушел, закопав меня вместо себя, пра-а-ативный. О, бля, у меня же теперь нет хуя!- только сейчас понял пидар, и, зашвырнув вялый хер в дальние кусты, вновь упал в обморок.
Колдун всё понял и ушёл в тот же город, куда ушел и Хома, волоча за собой пулемёт.
Тем временем летящий подобно бумерангу вялый хер обрушился на голову дрочящему в дальних кустах скелету. Тот, вытащив извивающуюся, как змея, и живущую отдельной от хозяина жизнью шнягу из пустой глазницы, начал дрочить и её. Потом его вдруг осенило, что это не его хуй, потому что при жизни у него был один хер. Тогда, кончив, он, являясь по натуре честным, пошёл искать хозяина странной шняги. Посреди кладбища скелет обнаружил лежащего без сознания пидара.

Скелет любил не только дрочить, он ещё был и живофилом – мертвецом, имеющим живых людей, и вселюбом - существом, имеющим всё и вся! Он схватил пидара, и стал драть его, отбросив Живую Шнягу в сторону.. Очнувшийся пидар обрадовался, хоть и был полным кастратом.
А Живая Шняга осмотрелась, принюхалась, и поползла в город вслед за Хомой Брутом и безымянным пока колдуном…


Залупа третья.
Встреча

“Отодрать, отодрать и ещё раз отодрать!”
Мысли Живой Шняги.

У Гоголя написано, что Хома Брут умер. Это неправда! Он просто упал в обморок от страха, предварительно наложив в штаны. Поэтому, вылезая из могилы, он был живым, хоть и слегка помятым.По дороге в город Хома закопал мешок с золотом в поле под дубом, взяв часть денег с собой, чтобы всё не тащить.

Зайдя в город, Хома остановился в первом встретившемся ему трактире под названием «Дикий кабан». Внизу был перевод для немцев (откуда тут немцы?) – «Der Eber».
Зайдя в трактир, Хома подошел к трактирщику.
- Ваше имя? - спросил трактирщик, открывая учётную книгу.
- Хома Брут, - ответил Хома.
- Брут - ебрут, - глупо пошутил трактирщик.
- Слышь, не нарывайся, траХтирщик! Мне нужен одноместный номер - сказал Хома, выкладывая на стол золотую монету из той части золота, которую он взял из весьма объёмистого мешочка, найденного им в могиле. Трактирщик вылупил на монету жадные залуповидные глаза, и потянулся к ней.
- С девочками или без?- спросил трактирщик, опуская монету в деревянную обдроченную кассу.
- Конечно с девочками! - ответил Хома, - сдачи не надо.
- О, спасибо, за это я буду на халяву наливать вам пиво!
Трактирщик дал ему ключ от номера.
Хома уже собирался идти ебаться, но вдруг вспомнил, что надо помыть голову.
У Гоголя написано, что Хома Брут поседел. Это неправда! Ему просто черти на голову накончали.
Помыв голову, Хома Брут пошёл трахаться, предварительно попросив его не беспокоить..
Только к субботнему утру в тот же трактир зашёл уже известный нам колдун с пулемётом. Оставив пулемёт у порога, он подошёл к трактирщику и спросил:
- Простите, милейший, не здесь ли остановился некий Хома Брут с обконченой головой?
- Вяленый хуй тебе милейший! А Хома Брут правда у нас остановился, только голову он уже помыл. - Ответил трактирщик..
- А что такое вяленый хуй? - поинтересовался странник,протягивая ему серебряник.

- Вяленый, или вялый хуй…- словоохотливо отвечал трактирщик, заискивая и пытаясь замять свою грубость. - Это легенда. Поговаривают, что хер, оторванный рукой странствующего монаха у пьяного гомосексуалиста вместе с яйцами в ответ на предложение подрочить его, оживает, становится мыслящим, живущим отдельной от хозяина жизнью. При условии, что данная кастрация произойдёт в полнолуние, в полночь, в пятницу, тринадцатого …
- Ну, я зайду к нему? - спросил маг, внимательно выслушав легенду.
- Э-э-э, нет, господин Хома просил не беспокоить!- преграждая ему дорогу, молвил трактирщик.
- Пошел в жопу! - пророческим голосом провещал колдун и отпихнул мужика с дороги.
- Ну, я предупреждал, - промямлил трактирщик.

Маг поднялся по лестнице. Где-то через пять минут в трактир вползла и Живая Шняга. Никем не замеченная, она вползла в огромную дубовую двухлитровую кружку с пивом, выпила его до дна, и, бухая, уснула.
Тем временем неизвестный маг подошёл к номеру Хомы. Из-за двери доносились томные стоны, а на дверной ручке висела неприметная табличка с написанной от руки надписью: «кто зайдёт, тому дам в рот. Хома Брут».
Маг понял, что попал по адресу и вошёл в комнату без стука..

Везде: на кровати, на столе и на шкафу лежании изнеможённые шлюхи. Слезший с одной из них Хома Брут спросил у мага:
- Табличку видел?
- Да, очень смешная шутка, - отозвался странник.
- Это не шутка, это – предупреждение!!! - воскликнул Хома.
Размахивая своим красным от ебли хером, он направился к колдуну с явным намерением натолкать тому в рот.
Маг взмахнул руками, ставя вокруг себя невидимый магический щит. Наткнувшийся на него Хома сказал:
- Да ладно, я ж пошутил. Ты давай, присоединяйся.
И потянулся к ближайшей шмаре.
- Э-э-э, нет. Мне с вами поговорить нужно. Давайте спустимся, пива попьём. Там и поговорим.
- Ладно. - Сказал Хома. И обратился к вздохнувшим с явным облегчением шлюхам:
- Без моего ведома никуда не уходить!
Одна из проституток лишилась чувств.



Залупа Четвертая.
Собутыльники


“А у мэня вазэлин ест!”
Гогги.

Хома Брут и неизвестный маг спустились в бар и сели за стол с двумя пустыми кружками.
- Эй! Друг, налей-ка нам пива!- крикнул Хома, подзывая трактирщика.
Трактирщик взял кружки и налил в них пива. Увидев в одной кружке свернувшуюся калачиком спящую Шнягу, подумал: «Это их дело, раз лежит, значит так надо». И подал им кружки с пивом. Шняге не нужно дышать, поэтому она не захлебнулась.
- Ну, чё надо? - спросил Хома, отхлёбывая.
В его кружке хуя не было.
- Пресветлый Гесер направил меня к вам.
Хома ни хуя не понял.
- И чё? - спросил он.
Странник откинул капюшон.
- Узнаёшь?
- Нет.
- Ты чё, у меня же лицо Константина Хабенского!
- А кто это? - поинтересовался Хома, отхлёбывая пива.
Странный гость пиво пока не попробовал.
- Ну, это значит, что я – Антон Городецкий.
- И чё? - снова спросил ни хрена не понявший Хома.
- А то! Про меня уже два фильма сняли, а книг ваще до хера! – гордо сказал Антон.
- А про меня два рассказа: один – Гоголя, другой – этот! – сказал Хома Брут.
- А про меня больше! – обиделся Городецкий.
- Ну и чё? – поинтересовался Хома.
- А то! Я представляю ночной дозор города Москвы!
В то время столицей был Киев.. Хома наконец начал что-то понимать:
- Москва – это город, который Юрий Долгошнягий основал.
- Да! Мы с тобой должны спасти мир ко вторнику, к полночи!
- А то что?
- А то его захватит Тьма!
- И чё?
- Как чё? Тёмные будут править миром!
- Клёво! - обрадовался Хома.
- Ни хуя не клёво! Мы же все умрём тогда! - вскричал в страхе Городецкий.
- Я не умру! Меня Вий не убил, только поимел, значит, и тёмные не убьют!
- Только поимеют? - усмехнулся Антон.
- Ну да. - Сказал Хома.
- Ну, пожалуйста, спаси мир! Я тоже хочу жить!- вновь заныл Антон.
- Ну, если ты так просишь… - начал Хома.
- Да, прошу!
- Тогда отсоси у меня! - закончил фразу Хома.
- Нет! - ужаснулся Антон, расплёскивая пиво по столу. Лежащая в его кружке Шняга заворочалась.
- Да ладно, я ж пошутил. Ты пиво-то пей.
- Å Да. – Облегчённо вздохнул Антон. Отхлебнул пива, и…подавился скользкой, извивающейся, кончающей ему в желудок Шнягой!!! Шняга пыталась заползти поглубже. Другие посетители трактира уставились на Антона как на идиота.

- Мо-мо-ми ме, му-же! - промычал он, пытаясь выплюнуть хер. Это означало: «помоги мне, ну же!». Но Хома подумал, что Антон сказал «затолкай поглубже», и протолкнул Живую Шнягу в пищевод Антона. Шняга поползла Дальше и заползла в аппендикс. Она собиралась жить там, питаясь переваренной пищей, поступающей из желудка..
- О, нет! – в ужасе закричал Антон Городецкий, - что же мне делать?
Он свесился со стула и картинно поблевал.
- А что ты хочешь? – спросил Хома.
- Вытащить эту шнягу нахуй!
- Вытащить и надеть на хуй?
- Нет, просто вытащить!
- А зачем ты глотал её?
- Я не глотал, я выплёвывал!
- А сосал зачем?
- Я не сосал, я подавился ею, потому что не знал, что она в кружке!!!
- А, ну тогда тебе к лекарю надо!
- А где он?
- Я отведу те-ик-Ебя, - икнул Хома, - только вещи соберу.
Кроме бабла и одежды, у Хомы не было вещей, поэтому он шёл ещё раз отодрать шлюх. Выполнив своё чёрное дело и послав напоследок трактирщика нахуй, Хома повёл блюющего Антона к лекарю, не забыв захватить по пути тот конченый пулемёт.


Залупа пятая.
Лекарь

“Сосать!!! – сказал Сталин.
Ням-ням, - сказал Берия”.
Хроники СССР.

Деревянный дом лекаря находился недалеко от центра города. Раньше, до появления лекаря, В этом доме был бордель, или публичный дом! Если кто-то не понял, то это такой дом, где обитают шлюхи. Ещё не успевший полностью обжиться лекарь временами находил в комнатах использованные гандоны. На некоторых даже была не успевшая высохнуть сперма, которую лекарь, будучи пидаром, слизывал, облизывал гандон и ложил его в свою коллекцию использованных презервативов. Эта коллекция на данный момент насчитывала тысячу четыреста восемьдесят одну штуку. Тысяча четыреста восемьдесят второй гандон гомик-лекарь нашёл, облизал и положил в коллекцию как раз перед приходом Хомы Брута и Антона. Кстати, однажды он нашёл даже анальный фаллоимитатор, который тут же прикарманил. Из чего был сделан этот фаллос и гандоны, ведь резину, пластмассу и силикон тогда ещё не изобрели, история умалчивает.

До дома лекаря было далеко, Хома и Антон базарили:
- Ты зацени, чувак, как на улице-то пиздато!- сказал Антон голосом телевизионного гопника.
- Да, охуеть пиздато!- ответил Хома.
- Слышь, а у вас Интернет есть?- вдруг спросил Антон.
- А чё это за хуйня?- переспросил Хома.
- Не хуйня, а клёвая вещь! Это такая штука, куда все входят, а выходить не хочется.
- Тогда есть. Только называется по-другому.- Вспомнил Хома..
- А как называется?- поинтересовался Антон.
- Марья из восемнадцатого дома.
- Клёво!- Воскликнул охуевший Антон.

Тем временем они подошли к домику гомика. Антон опять застонал, потому что Шняга у него в животе заворочалась. На скошенной, измазанной в сперме табличке было едва различимо выгравированное имя лекаря: «Х. Ы. Гомиков».

Хома постучал. Дверь открыл лекарь, из ширинки которого скромно выглядывало нечто, отдалённо напоминающее хуй..
- По какому вопросу?- спросил пидар.
- Да тут чувак шнягу проглотил. Нам бы вытащить её.
- Шнягу?- Лицо старого педика оживилось.- Ну, проходите.
Хома и Антон вошли в дом, озираясь по сторонам. Хома поставил у стены ржавый довоенный пулемёт Антона. На стенах висели облизанные гандоны в рамках. На самой большой рамке с чёрным гандоном было написано: « Презерватив тысячный, юбилейный».
Антон опять заблевал.
- Так вы шнягу хотите вытащить?- спросил лекарь.
- Да, он её проглотил с моей, хе-хе, помощью. А Шняга живая, упирается!- ответил Хома.
- Живая?!- обрадованно спросил лекарь, оттаскивая блюющего Антона подальше от драгоценных рамок с гандонами.- Ну, я вам её вытащу, а вы мне её подарите!
- Нет проблем!- воскликнул Хома, и спросил у Антона:
- Антон, ты не против?
- Не-е!- промычал освободившийся от рвоты Антон.
- Отлично!- сказал лекарь-гомосек и добавил:
- Я дам вам слабительное, и ты высрешь шнягу, Антон, противный!
Городецкий проглотил черпак пургена и все стали ждать.
Прошёл час. Ни хуя не произошло. Городецкий снова заблевал.
Прошёл ещё час. Жопа Антона начала извергаться в тазик подобно вулкану Этне из Сицилии.

Ещё через час из жопы блюющего и срущего одновременно Городецкого показалась упирающаяся Живая Шняга.
- Бля-я-ядь! Лезет!- закричал Городецкий
- Тяни её!- закричал Лекарь, хватая хер и не давая тому уползти обратно в жопу Антона Городецкого.
Пидар и Хома тянули шнягу, но она упиралась. Силы постоянно перевешивали, поэтому шняга то выползала из жопы, то заползала обратно. Шняга кончила. Получилось, что она выебала Антона.
Наконец упирающаяся живая шняга была извлечена на свет божий.
- Какая красивая!- воскликнул пидар, не обращая внимания на уже вместе заблевавших Хому и Антона.
- Ну, мы пойдём?- наконец оклемался Хома.
Антон продолжал блевать.
- Да-да, спасибо за такой великолепный шняжный экземпляр!- отозвался пидар.
Вечерело…

Залупа шестая.
неудачник.

“Лувр однажды посетил
русский педозоофил.
Очень маленьких животных
он старательно любил!”
Дмитрий Черкасов, Андрей Воробьёв.

На улице стоял вечер субботы, четырнадцатого. Впрочем, в домах стояло то же самое время. И не только время.
- Блядь, я весь день не спал!- зевнул Хома. У Антона после продолжительного блеванья тоже слипались глаза. Зато сейчас он уже не блевал!

И они пошли искать ночлег. Их приняли в какую-то избу какие-то дед с бабкой (которым было лет по девяносто, не меньше!), накормили, напоили, в баньке выпарили, и спать уложили.. Хома и Антон долго не могли уснуть, слушая за стеной жалобный скрип ржавой кровати и истерические стоны старухи-нимфоманки под дедом. Наконец, наступила тишина. Хома вспомнил, что они забыли забраь у лекаря-гомосека пулемёт Антона. Он хотел сказать Антону об этом, но тут же уснул..

Антон же не мог уснуть, предварительно не почитав что-нибудь на ночь. Убедившись, что Хома спит, он достал из кармана трусов (!!!) карманный толковый словарь, открыл на случайной странице и стал читать. Там было написано:
«ЭЯКУЛЯЦИЯ (от новолат. ejaculatio — извержение) (семяизвержение), сложный рефлекторный акт, обеспечивающий выведение спермы из мужского полового члена во время полового акта».
Антон глубоко вздохнул, понял, что удовлетворил свои духовные потребности и уснул сном девственного праведника.

Город лениво погружался во тьму. Лишь изредка в беспросветной тишине раздавался хохот бродячих педофилов, и крики их жертв.В этой ночной тиши в открытое из-за жары окно вползла сбежавшая от лекаря Живая Шняга. Оглядевшись, она заползла к мирно храпящему Городецкому под одеяло.

Хер Антона иногда в вопросах ориентации не сходился мнением со своим хозяином. Антон никогда бы не влюбился в недавно выебавшуююего Живую Шнягу. Но его член принадлежал к одному с Живой Шнягой виду, поэтому никогда не дремлющий хуй Антона не мог не обрадоваться вползшей к нему под одеяло шняге.
Пока Антон спал, его хер ебался.

Проснулся Антон оттого, что кто-то на нём сидел. Приглядевшись, он увидел давешнюю старуху-нимфоманку, которой вновь захотелось поебаться.. Антон хотел убежать, но увидел, что связан.
- Уйди, старая!!!- закричал Антон, пытаясь разбудить спящего Хому.
- Он не проснётся,- сказала старуха.- Я ему вчера снотворного подсыпала!

Антон почувствовал, что сейчас блеванёт. Старуха сорвала с него одеяло. Под одеялом Городецкий был весь в сперме, а его хер, мурлыча, тёрся об Живую Шнягу под штанами Антона (Городецкий спал одежде!!!). Шняга поняла, что её застукали, и выпрыгнула в окно, выскочив из расстёгнутой ширинки.

Антон блеванул и упал в обморок. Старуха-нимфоманка, на которую блеванул Антон, тоже упала в обморок.
Вскоре проснулся Хома. Когда он увидел эту сцену, ему стало херово. Поначалу он решил, что Антон – некрофил, но потом всё понял, развязал Городецкого и выпрыгнул вместе с ним в окно из этого нимфоманского притона, оставив нимфоманку в глубоком обмороке..

Через некоторое время старик, муж нимфоманки, зашёл в комнату, чтобы пожелать гостям доброго утра. Там он увидел свою драгоценную супругу, лежащую в луже блёвы. Старик медленно сполз на пол, потеряв сознание.


Залупа седьмая.
Смерть пидарам!

“Я отрежу тебе яйца, ты их высидишь,
из них вылупится хер и выебет тебя!”
Стиффер. Американский пирог-3.

Стояло солнечное утро воскресенья, пятнадцатого. До спасения (или захвата) мира оставалось два с половиной дня.
- Да, хуёво тебе досталось!- сказал Хома, когда Антон очнулся и начал блевать. Видимо, это было его любимое занятие.. Такое же любимое, как мастурбация у А.А. (ну, вы понимаете, о ком я).
- Чтобы как-то тебя утешить, предлагаю пойти снять тёлку!- снова сказал Хома.
- Клёво!- воскликнул Антон,- но ведь сейчас день!
- Да хоть солнечное затмение!- ответил Хома,- тёлки с панели никогда не иссякнут!
- А, ну тогда пошли!
Они подошли к шлюхе.
- Продаёшься?- спросил Хома, помахивая золотой монетой.
- Да, но только в жопу,- ответила шмара, ведомая Хомой и высунувшим язык Антоном в ближайший безлюдный переулок.
- Да кто тебя спрашивать будет!- подумал Хома.
Проститутка начала раздеваться. Когда она сняла юбку, охуевшим взорам Хомы и Антона предстал…хуй!
- Ты что, транс?- в гневе спросил Хома, засучивая рукава.
- Нет, я гей,- томно ответил пидар-проститутка.
- Ты уже третий гомосек, встречающийся мне в этой книге! Я убью тебя, сволочь!
- Хома, не надо!- начал было Антон.
- Съеби!- предостерёг его Хома и сказал медленно отступающему пидару:
- Сдохни, сука!!!

И убил пидара.
- Вот так гораздо лучше!- сказал Хома, вытирая окровавленные пидарской кровью руки о стену и выводя из переулка Антона, снова начавшего блевать от вида крови.

Залупа восьмая.
Власть косяка.

“Пососи!”
Девиз Чупа-Чупса.

Хома пошёл на рынок купить килограмм косяков, а Антон остался снаружи и нашёл прямо на траве охуенный новый косяк.
«Наверное, вывалился из обоза»- подумал Городецкий и закурил. Его вставило, да ещё как!
Мимо прошла корова. У Антона встал хуй.
«Но я же не зоофил»- подумал Антон.
- Зато зоофил я!- мысленно ответил ему его собственный хер.
«Косяк действует!Как в кино!»- подумал Антон и спросил у хуя:
- Ты, что, телепат?
- Да, и ещё какой!!!- восторженно ответил гордый собой хер.
- Как много я о тебе не знал! Ты зачем Живую шнягу выебал?
- Она мне понравилась!
- Ты, что, пидар?
- Нет, я твой хуй!

Связь с собственным хуём оборвалась. Городецкий затянулся. Его снова торкнуло. Связь восстановилась!
- Быстро перестань стоять!- сказал Антон,- Люди же смотрят!
- И не подумаю! Пошёл нахуй, только не на меня!- ответил наглый хуй.
«Хуй охуел»- подумал Антон.
Он вспомнил, как в каком-то гопническом фильме главный герой пиздил свой говорящий хер бейсбольной битой, но не вспомнил о последствиях.

Находясь под кайфной властью косяка, Антон подобрал с земли ржавую стальную арматурину и с размаху со всей силы стукнул по своем собственному многострадальному члену.. Волшебное действие косяка мгновенно прошло. Хуй пронзила адская боль. Зажав руками пах, Антон покатился по земле.
Хома вышел из рынка с килограммом косяков в пакетике и зачем-то купленным топором, и увидел орущего, катающгося по земле Антона. Хома спросил:
- Ты зачем по херу арматуриной заехал?
- Он меня нахуй послал!- простонал Антон.
- Серьёзная причина!- подумал Хома

Увидев валяющийся рядом с Городецким недокуренный косяк, сообразительный Хома сразу всё понял, и, поумав: «чего добру пропадать!», подобрал косяк и положил его вместе с топором в пакет.
Антон подолжал кататься по земле и стонать. В промежутках между стонами заинтересованный Хома услышал раздирающие дешу крики-откровения, такие как:
- Какой я неудачник! Меня даже светлые пиздят, я ещё девственник, Гесер, су-у-ука, меня сюда послал в надежде, что я здесь сгину-у-у…- стонал Антон..
- Но ты же в книгах и фильмах такой Казанова и Великий Маг?- удивился Хома.
- Не-е, Лукьяненко, пида-а-ар, всё врёт, меня Светлана-а-а нахуй послала-а-а, и я-я-я ни с ке-е-ем никогда-а-а не ебался-я-а-а! Да и маг из меня хуёвый, это в фильма-а-ах и книга-а-ах я круче Гендальфа-а-а, а на самом деле, я гопни-и-ик последнего-о-о, тысячного уровня-я-я магических способносте-е-ей! У-у-у, нунави-и-ижу-у!- всхлипывал Антон Городекий.
- Но ведь в Сумеречном Дозоре вампир Костя сделал тебя магом вне уровней! Ты его ещё потом убил в благодарность за это!
- Так это в книге-е-е! На са-а-амом деле-е о-он меня-я отпи-и-издил! И я его не уби-и-ил!- чуть не плакал Антон.
- Сделай же что-нибу-у-удь!- опять застонал Антон.
- Ну ладно, пошли к снова к этому пидару-лекарю. Всё равно ты у него пулемёт забыл!- ответил Хома и потащил умирающего Антона на спине.
- Блядь! Только не к лекарю!- прошептал Антон и потерял сознание.
- Извини, чувак, но больше у нас в городе шнягами никто не занимается. Да и пулемёт забрать надо!- сказал Хома и продолжил путь к лекарю-гомику.


Залупа девятая.
Снова лекарь-гомик.

“Жизнь без онанизма – не жизнь!”
Законченный философ А.А.

Хома дотащил Антона до дома пидарского лекаря только к вечеру. Когда он постучал в дверь, пидарский голос спросил: «Кто там?». Хома ответил:
- Да нам бы шнягу вылечить.
- О, проходите!- обрадовался пидар и открыл дверь,- А! Это вы!
- Да.- Хома положил Антона на кровать, и, указав на него, сказал:
- Вот, он себе хер отбил.
- А знаете, ваша Шняга от меня сбежала!
- Да вы что!- притворно вытаращил глаза Хома.
- Да-да! Видимо, ей не понравилось, когда я засовывал её в жопу!
Хома промолчал и огляделся. Судя по количеству рамок с берестяными русскими гандонами на стенах, во время Хомы с Антоном отсутствия лекарь-пидар нашёл в своём доме ещё с десяток презервативов. Пулемёт Городецкого стоял на прежнем месте.
- Интересно, интересно!- бормотал лекарь, стягивая с лежащего без чувств Антона штаны.
Открывшееся взорам Хомы и лекаря зрелище поражало воображение. Хуй Антона был весь в синяках, ссадинах и кровоподтёках, но гордо продолжал стоять!
- Какой уникальный случай!- воскликнул лекарь пидар.
- Его можно спасти?- спросил Хома.
- Легко!- ответил лекарь, обмотал шнягу Городецкого горчичниками и добавил:
- Остался один уникальный препарат…
- Какой?- спросил Хома.
- Моя слюна!- ответил пидар.
- Не тронь Антона, сосальщик пидарский!- закричал Хома и вытащил из пакета с косяками топор.
- Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!- закричал пидар..- Ты не убьёшь меня!!!
- Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Убью! Умри, грязный извращенец! Обдроченый залупень! Уебан пидарский!!!- воскликнул Хома и зарубил пидара.

Антон очнулся от сильного жжения в паху только к утру. До захвата мира оставалось полтора дня. Приглядевшись, он увидел, что его член, подобно мумии, обмотан горчичниками, но упорно продолжал стоять. Городецкого охватила гордость за такой упрямый хуй. Сорвав горчичники, Антон увидел, что шняга полностью зажила. Свесившись с кровати, Городецкий обнаружил мертвого лекаря-пидара, лежащего в луже крови.
- Пошли!- сказал Хома.- и пулемёт не забудь!
- А зачем ты его убил?- спросил Городецкий, когда они вышли на улицу.
- Я убийца пидарасов!- гордо сообщил ему Хома.

Залупа десятая
Йода.

“Молчи! Твоё дело – сосать!”
Семеро гномов – Белоснежке.

- Куда мы идём?- спросил Антон, когда они вышли в поле, предварительно оставив пулемёт у городских ворот у стражника (чтобы не спёрли), чтобы нахуй не тащить.
- За золотом. У меня бабло кончилось, а под дубом я монеты закопал.- Ответил Хома.
Когда они подошли к дубу, откопали мешок, напихали монет в карманы, закопали мешок, проспали под дубом до утра и повернули обратно в город, прямо перед ними на землю с неба опустился непонятный объект.
- НЛО!- радостно закричал Городецкий.- Чуваки, заберите меня с этой задроченной планеты.
- А в рот не натолкать тебе?- спросило существо, вылезшее из объекта, который при ближайшем рассмотрении оказался истребителем Клонов.
Вылезшее из истребителя существо было гибридом Чебурашки и крокодила Гены.
- Йода звать меня. Мир спасти должен ты!- Йода показал напоминающим залупу зелёным пальцем на Хому.- Помогу я тебе.. Меч джедайский возьми.
- А чё с ним делать?- спросил Хома.
- Гопник этот.- Йода ткнул пальцем в сторону Городецкого.- Расскажет тебе. Он фильмы обо мне смотрел. Пора мне. В новом эпизоде сниматься.
И Йода сел в истребитель.
- Стой! Можно автограф?- крикнул Антон.
- Нахуй иди.- Ответил Йода,взлетая.
- И чё мне с этой хуйнёй делать?- спросил Хома, когда Йода улетел.
- Вот эту кнопку нажимаешь, меч вылазит!- Антон показал.- И руби им хоть головы, хоть залупы!
- Охуеть!- восхитился Хома.
В это время на город напали урки.


Залупа одиннадцатая.
Неожиданная Атака.

“Миньет – дело тонкое!”
Мудрец с востока.

Город ХерСукаТакаяВставайЯКомуГоворюПадлаГрад был окружён каменной крепостной стеной, с которой хорошо просматривались сигнальные, оборудованные зеркалами башни-маяки, поэтому вторжение орков не представляло собой ни внезапности, ни опасности. «У-урки-и-и напа-али-и!!!»- Закричал смотрящий за сигнальными башнями. «Пошёл на-аху-уй!»- ответил ему дозорный. Они не боялись урков. Но, когда увидели, КАКАЯ шара им стрелку забила, наложили в штаны истали уповать на Героя, который придёт и отпиздит урков!
И появился такой великий Герой!

Как вы уже, наверное, догадались, этим героем оказался не кто иной, как Хома (ударение на А) Брут со своим верным джедайским мечом.

И перерубил он всех урков за пять минут, пока Антон Городецкий стоял в сторонке и боялся.
Ну, тут затрубили глашатаи и объявили, типа, что случайно проездом оказавшийся в их городе царь по имени Карбоксиметилцеллюлозодезоксирибонуклеин приглашает к себе Героев, совершивших такой великий подвиг и спасших город от смерти.

Привели стражники Хому и Антона к царю, которого перед этим оторвали от его любимого занятия – от дрочения. Король и говорит:
- Спасибо вам, бля!- и вручил им статуэтку золотого члена из личной царской казны. И добавил,- а теперь валите нахуй отсюда, а то у меня башка болит!!!
Увели Антона и Хому на улицу, а царь не гнал. У него в натуре башка болела. Он потянулся к анальгину, но случайно проглотил Виагру.
У него зашевелилось причинное место, а взгляд его, блуждающий в поисках жертву, случайно упал на пробегавшую мимо кошку. Царь ухмыльнулся и сказал:
- О, киска! Кис-кис-кис…
Бедная кошка! Светлая память ей, погибшей от изнасилования!

ЗАЛУПА двенадцатая.
Снова власть косяка.

“Врач – пациенту.
- У меня для вас две новости: хорошая и плохая.
- Давайте с плохой.
- Плохая: после операции вы стали геем!
- Неправда! Ни хуя! Да ни в одном глазу! А хорошая?
- Хорошая: ты мне нравишься, пра-а-ативный!!!”
Андрей Белянин.

Из-за каких-то кустов вылезла Живая Шняга. Она принюхалась и пробралась на рынок, забралась на прилавок торговца фаллосами, и, уютно устроившись между огромным выбором вибраторов, неотличимая от них, заснула, греясь на солнышке.

У Хомы оставался ещё пакет с двумя килограммами косяков.. Они с Антоном решили выкурить их. Подарив ненужный уже топор какому-то мужику, они уселись под деревом на главной площади и закурили.
Был полдень вторника. До захвата мира оставалось ровно двенадцать часов.
Затянулись. После первого косяка у Антона снова возобновилась телепатическая связь с членом. После второго его начало торкать.

- Вставило!- обрадовался Антон.
«Только после второго?»- подумал Хома,- «слабак!»
После третьего косяка Антон перестал обращать внимание на происходящее вокруг, только глупо хихикал. После четвёртого он вообще утратил понятие реальности.
Хому так и не торкнуло.

После пятого же выкуренного косяка у Антона всё поплыло и начались видения: у одного проходившего мимо гопника вдруг вырос хобот, у другого было три глаза, а у одной тётки из карманов вылезли скользкие извивающиеся сиськи, по которым неспешно прогуливались слюнявые рты.
- А-а-а-а-а-а-а!!!- заорал Городецкий и бросился бежать через раскинувшийся неподалёку рынок.
Хома понял, что нельзя было Антону столько давать зараз выкуривать (вредно, всё-таки!), и кинулся следом.
- Не-е-ет! А-а-а-а-а!- кричал Антон, хватая с прилавка Живую Шнягу.- Изыди, сатана!

Видимо, он возомнил себя Освободителем от зла. Увидев, что он инстинктивно схватил, Городецкий в ужасе отбросил Шнягу.
- Стой!- крикнул Хома на бегу.
- Не на-а-адо!- кричал Антон, которому вместо Хомы мерещилось существо с жопой вместо башки, членами вместо пальцев и носа, яйцами вместо глаз и пиздой вместо рта.
Шняге, выброшенной Городецким, понравилось, как импульсивно он сжимал её, поэтому она поползла вслед за ним.

Наконец Хоме удалось поймать Антона. Он потащил его к лекарю. Он забыл, что убил этого пидара, только когда постучал в дверь, на которой висела новая табличка: «Лекарша Ъ..Ь.Ыбарева».

Залупа двенадцатая с половиной.
Лекарша.
“Сосать! Сосать”
Девиз урков.

Дверь им открыло уёбище женского пола типа О.С.
- Чё надо?- спросило Уёбище.
- Да вот чувак обкурился.- Ответил Хома, закрывая за собой дверь.
- Отпусите, су-у-уки!- вклинился укуренный Антон.
Тем временем в дом никем не замеченная, заползла Живая Шняга.
- А тут недавно лекаря кто-то убил, так я теперь за него.- Сказало Уёбище, доставая клизму.
- Да вы что?!- притворно изумился Хома.
- А-а-а-а-а!!!- заорал Антон, увидев клизму, в которую Уёбище наливало какую-то белую липкую жидкость.

Когда после двух часов попыток всадить клизму ему в жопу это наконец удалось, волшебное снадобье убрало глюки, но появились другие: всё стало казаться Антону слишком красивым. Увидев Уёбище, Антон из-за глюков увидел Анджелину Джоли.
- Как её зовут? - Спросил укуренный Антон Городецкий у Хомы.
- Уёбище!- таким же театральным шёпотом ответил Хома.
Антон огляделся, увидел подрагивающую Живую Шнягу, которая казалась ему теперь букетом цветов, взял её и, упав на колени, протянул Уёбищу «букет» со словами:
- Прими в знак моей бесконечной любви к тебе этот скромный букет, о прекрасное Уёбище!
- О, как романтично!- Воскликнуло Уёбище и бросилось на шею Городецкому.

От такой внезапно нахлынувшей тяжести у Антона пдкосились ноги и он упал, ебнувшись башкой об пол. От этого удара он полностью очухался:
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!- Орал он,- слезь с меня, уёбище!
Хома Брут понял, что гопнику надо помогать, взял пулемёт Антона и всадил весь патронташ в Уёбище. Уёбище покачнулось но устояло, начав угрожающе двигаться в сторону Хомы.
- Мотаем в Сумрак!- крикнул Антон. Но Хома Брут послал его нахуй и пошёл врукопашную против Уёбища, доставая топор, и…
…И во все стороны брызнула начальная первооснова мира - Целлюлит!!!
И сдохло ещё одно Абсолютное Зло – Уёбище!

Залупа тринадцатая.
Финал.
(Чемпионата мира)

“Я люблю рисава-а-ать!”
Транс Гриша

- Слышь, чувак,- сказал как-то Хома гопнику Антону Городецкому,- а ведь до Разъебания мира Вием осталось десять часов!
- Похуй- ответил ему Хома.
Через девять часов пятьдесят минут Антон снова сообщил Хоме, что скоро конец света:
- Чувак! До захвата мира осталось ровно десять минут!!!
- Чё, в натуре?- спросил Хома.
- Да!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!- Ответил Городецкий.
- Блять! Надо мир спасать!- Воскликнул Хома Брут.
И пошли они спасать мир, но наткнулись на проблему: а от кого мир спасать-то надо? Где тот пидар, что решил захватить его?
Пока они думали, то пришли на кладбище. Оставленный повествованием там скелет так и продолжал драть пидара. К тому моменту, как Хома и Антон пришли к кладбищу, от пидара осталась только голова, которую живофил-скелет сейчас с прилежанием обрабатывал.
- Слышь, ты не знаешь, кто тут хочет мир захватиь?- спросил Хома у скелета.
Скелет же, не отрываясь от ебания башки, отвечал ему:
-Да!
- И кто же?- спросил Хома Брут.
-ВИЙ!- ответил скелет, продолжая драть уже обконченную скелетской спермой голову пидараса.
- Да мы, блять, знаем, что ВИЙ!- сказал Хома,- Ты, нахуй, скажи, где он.
- А я он и есть!!!- Провещал скелет,- щас додрочу и стану захвытыавть мир!
- Так сдохни же!- крикнул Городецкий.
- Меня не убить,- ответил скелет, кончив,- Пока живёт кольцо Всеебли, которое ты носишь на хуе!
Тут Городецкий покраснел и сказал, что пусть лучше мир погибнет, но Великое Кольцо останется у него. Но тут прибежал Голлум, откусил у него хуй вместе с кольцом и упал в непонятно откуда взятую расщелину с лавой.
- Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!- закричал ВИЙ, но было уже поздно – он лопнул, и ошмётки спермы разлетелись по всей земле…
…На могиле без креста было написано: «В.И.Й.(Полное имя – Вазелин Имеющий Йобырь). Его поимел Хома Брут. -99999999999 г. До н.э.. – 1??? Н.э.»…

Заебатый эпилог
“НАХУЙ!!!”
Максим Мякушко

- Эх! Пиздатый сон приснился! – Сказал мертвяк Хома Брут, в полночь вылезая из могилы, чтобы подушить заблудившихся гоников…
Конец

А теперь – долгожданный бонус:

Нот-р-дам де хуйня

Посвящается натуралам,
павшим смертью храбрых
в неравной борьбе против пидарасов.


Бля-я-ядь!
Жил-был горбун один с фамилией Ебун,
Звонили в колокол, пока дрочил горбун.
Однажды бабу он на улице поймал,
И тёлку эту очень сильно отодрал…

Бля-я-ядь!
Когда устал горбун, та баба убегла,
И в суд подала она, так как родила.
Решил себя убить дрочун, пока менты не взяли,
И нашли труп его, но в рот, однако, натолкали…

Бля-я-ядь!
В рот шнягу дьяволу, а душу я не дам!
Мне заебалось писать этот нот-р-дам!
Короче, всё, конец, финита и пиздец
Кому понравился стишок, сосёт конец…